— Я понимаю, но… — настаивала на своём, игнорируя злость мужчины.
Эджил понял, что я буду настаивать на своём, и протяжно выдохнул, прикрывая глаза. После нескольких секунд внутренней борьбы он наконец-то ответил:
— Хорошо… Я постараюсь, — заверил Эджил. — Но, миледи, боюсь, я также должен попросить вас быть осторожной.
— Хм? О чём вы?
— Я не желал вам говорить, но… когда мы только прибыли в академию, практически за пару дней на Вашу Светлость было совершено два покушения. Я вовремя обезвредил наёмников, хотя они успели убежать, а о подробностях решил не упоминать. Но после проклятия покушения прекратились. Что говорит об одном — готовится нечто серьёзное.
— У вас есть предположение что именно? — тут же спросила я, решая перейти к сути проблемы.
— Нет, — отрицательно покачал головой. — Если бы знал, то этого разговора не было бы. Однако из-за вашей просьбы, боюсь, меня некоторое время не будет на территории академии. И за этот период может произойти всё, что угодно. Поэтому прошу вас, — добавил он, приподнявшись с кресла, и, взяв мою ладошку, галантно поцеловал её, — будьте осторожны. Я не желаю становиться вдовцом в столь юном возрасте.
— Аналогично, — ответила я, сохраняя спокойную улыбку на лице, хотя сама в тот момент думала лишь о том, как вовремя пришёл в себя брат. Необходимо держаться к нему как можно ближе.
***
Как ни прискорбно это говорить, Эджил был прав.
Странно это или нет, но проклятие, которое наложил на меня брат, действовало, словно оберег, так как многие предпочитали меня не трогать. Но, после того как Свейн снял его, изменения не заставили себя долго ждать.
Буквально на следующий день рано утром я проснулась и поняла, что моё тело выросло. Я больше не выглядела, как пятилетний ребёнок. Скорее, как восьмилетний. Хотя трудно судить по внешности. Разницу я заметила, когда надевала новое платье — все наряды оказались малы.
Заказать новое и получить его через каких-то полчаса не составило труда. Но, когда я пришла в академию, стоило студентам взглянуть на меня, как все сразу поняли, что я подросла и проклятие снято. Неожиданно это стало поводом, чтобы напомнить мне, «где моё место». И думаете, что это делали влюблённые в Мэрит юноши? Отнюдь! Это были девушки.
Точно такие же девушки, как я, — аристократки. Они решили принять сторону принца Андреса и Мэрит, а злобу предпочли скинуть на ту, кого и так все ненавидят.
Казалось бы, что за варварство?! Это возмутительно! Юные леди, подобно стае гиен, атаковали замужнюю девушку… и ради чего? Чтобы высказать ей своё недовольство? И это при том, что я до сих пор была в детском теле…
Но тут всё просто — раньше они не могли этого себе позволить, так как я считалась «проклятой», то есть уже мучилась от наказания Судьбы. Более того, этот облик беспомощного ребёнка — моя суть. Мне неприятно это признавать, но это правда. Заклинание есть заклинание. И уверена, что Эрик никак не мог ошибиться. Это многих сбивало с толку. Напади они на меня тогда, выглядели бы жалкими. Более того, их могли бы осудить за то, что они напали на безоружного человека, который даже с оружием защитить себя не сможет.
Аристократы ценят свой образ. Они тратят много времени, сил и денег на создание и сохранение имиджа, и портить его из-за одной девушки совершенно не хотелось. Но при этом злость никуда не исчезла.
Да… она росла, накапливалась, кипела и требовала свободы. Её было необходимо выплеснуть, чтобы почувствовать себя хотя бы немного лучше. Я понимаю их. Каждая девушка испытывала ненависть к Мэрит и к тому, с какой лёгкостью она подбирала ключики к мужским сердцам. Зависть, ненависть, беспомощность… Это те эмоции, на которые нельзя просто махнуть рукой.
А вон она я — Диана фон Хэлстейн. Та, которая не побоялась высказать своё мнение, хотя, в итоге, поплатилась за это. Я — злодейка этой лживой пьесы. А значит, если они начнут вымещать зло на такой, как я, то в глазах общественности будут правильными, благородными, этакими доблестными героями, которые не побоялись выступить дружной толпой против зла и заступиться за настоящую любовь.
А именно: в какой-то момент они схватили меня за руки и силой вытащили на задний двор — в тот самый проём, где меньше всего людей и лишних ушей.
Я видела, кто руководит группой девушек. И как это забавно: видеть знакомые лица. Многие из них ранее были в моей свите. Те, кто всегда смеялся, когда я смеялась, нахваливали все мои действия, мой ум, мои слова… Каждая из них смотрела на меня с восхищением, но теперь что? Кем они стали?
— Диана фон Хэлстейн, — произнесла одна из девушек, нависая сверху.
Оу… да это же Аса, дочь Преподобного — главеного служителя церкви при королевском дворце. Ох… я многое знаю об её отце. Занимая высокий пост в церкви и имея сильную поддержку со стороны короны, Преподобный имеет доступ к огромным суммам денег. Ко всему, что оставляют верующие церкви.
Знает ли об этом корона? Естественно, но тактично закрывает на подобные действия глаза. Ведь и сама королевская семья получает сильную поддержку со стороны церкви. Простой народ верит словам Преподобного. Он становится той самой нитью, которая связывает народ с Богом. Его слова — это слова Бога. А если Преподобный поддерживает все начинания короля, который выдвигает тот или иной закон, то и население принимает его с большей охотой.
И я даже больше скажу: Аса, хоть и недолго, являлась второй претенденткой в королевы Эйдос. Высокая, красивая, с длинными ярко-солнечными волосами, белоснежной кожей и светло-карими глазами, напоминающими по цвету золото. Многие — не без поддержки отца — даровали ей имя «Святая Аса». И она всячески стремилась поддерживать этот образ. Какое-то время даже пыталась завоевать Андреса, используя влияние церкви. И, думаю, если бы совет аристократов поддержал эту идею, у неё были бы все шансы занять престол.
Но вы только гляньте, как всё интересно закрутилось. Она мечтала избавиться от меня как от соперницы, и вот я более не претендую на титул королевы, но и ей это место больше не светит.
— Леди Аса, — спокойно произнесла я, приподняв края юбки и слегка присев в реверансе. — Вы что-то хотели от меня? Выглядите весьма обеспокоенно. С вашим здоровьем всё в порядке? Советую вам не тратить времени зря и заглянуть в лазарет.
— Герцогиня, вы как всегда грубы и беспардонны, — высокомерно отозвалась девушка, надменно скрестив руки перед собой. — Если вы рассчитываете, что ваша детская внешность вам поможет, то зря.
— Что вы! — ахнула я, улыбаясь. — Я искренне переживаю о состоянии вашего здоровья. Ведь, как вы заметили, из-за моего детского роста мне прекрасно видна ваша потемневшая кожа вокруг глаз. Милая, неужели вы не высыпаетесь? Ах, я так понимаю… быть неполноценной фрейлиной леди Мэрит весьма трудное занятие.
— Что?..
Среди девушек зазвучали вздохи и выкрики, наполненные возмущением. Да, об этом также мало кому известно, но Аса, которая метилась в королевы, стала лишь фрейлиной той, кого многие уже считают невестой наследного принца. Иными словами, придворная дама, у которой прямая обязанность — прислуживать королеве. А именно: Мэрит.
