Книга Скованный ночью, страница 74. Автор книги Дин Кунц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Скованный ночью»

Cтраница 74

– Мангоджерри спрашивает, слышали ли вы то, что я сказал, когда мы пришли.

– "Множество смертей", – процитировал я.

– Чьих? – просила Саша.

– Наших.

– Кто сказал?

Я указал на кошку.

Мангоджерри сидела важно, как брамин.

Бобби сказал:

– Мы знаем, что там опасно.

– Она говорит не об опасности, – объяснил Рузвельт. – Это… это что-то вроде предвидения.

Мы сидели молча и смотрели на Мангоджерри, которая имела вид кошки, высеченной на египетской пирамиде.

Наконец Саша спросила:

– Вы хотите сказать, что Мангоджерри ясновидящая?

– Нет, – ответил Рузвельт.

– Тогда что вы хотите сказать?

Все еще глядя на кошку, которая теперь смотрела на свечу, словно читала будущее в чувственном танце пламени, Рузвельт ответил:

– Кошки знают правду.

Мы обменялись недоуменными взглядами.

– Что именно они знают? – спросила Саша.

– Правду, – ответил Рузвельт.

– Какую?

– Которую знают.

– Какой звук можно издать, хлопая одной ладонью? – задал риторический вопрос Бобби.

Кошка навострила уши и посмотрела на него так, словно хотела сказать: «Ну вот, наконец-то ты понял».

– Эта кошка начиталась книг Дипака Чопры, – сказал Бобби.

На лице Саши была написана досада. Та же досада ощущалась в ее голосе.

– Рузвельт…

Когда Фрост пожал массивными плечами, я физически ощутил, что над столом пронесся кубический фут воздуха.

– Дочка, общение с животными – это не разговор по телефону. Иногда все ясно как на ладони. А иногда… загадочно.

– Ну, – промолвил Бобби, – если эта мохнатая мышеловка думает, что у нас есть некоторые шансы найти Орсона и ребятишек, то есть ли у нас шансы вернуться сюда живыми?

Рузвельт левой рукой легонько почесал кошку за ухом и погладил по голове.

– Она говорит, что шанс есть всегда. Безнадежных дел не бывает.

– Значит, пятьдесят на пятьдесят? – спросил я. Рузвельт улыбнулся:

– Мангоджерри говорит, что она не букмекер.

– Значит, – заключил Бобби, – самое худшее, что может с нами случиться, – это то, что мы все пойдем в Уиверн и там погибнем. Я был готов к этому с самого начала, так что все в порядке. На миру и смерть красна. Я готов.

– Я тоже, – сказала Саша.

Рузвельт, как видно, все еще разговаривавший с кошкой, которая мурлыкала и терлась о его руку, снова прося себя погладить, спросил:

– А вдруг Орсон и дети там, куда мы не можем войти? Вдруг они в Дыре? Бобби ответил:

– Правило большого пальца: «Любое место, называемое Дырой, не может быть хорошим местом».

– Так они называют место, оборудованное для генетических исследований.

– Они? – спросил я.

– Люди, которые там работают. Они называют его Дырой, потому что… – Рузвельт наклонил голову набок, как будто прислушивался к чьему-то тихому голосу. – Ну, как я догадываюсь, одна из причин заключается в том, что оно находится под землей.

Я обнаружил, что обращаюсь к кошке:

– Значит, где-то в Уиверне действительно продолжаются работы?

– Да, – сказал Рузвельт, почесывая кошку под подбородком. – В бункере. Тайно снабжаясь каждые полгода.

– Ты знаешь, где это? – спросил я Мангоджерри.

– Да. Она знает. В конце концов, именно оттуда она и вышла, – сказал Рузвельт, опустившись на стул. – Сбежала оттуда… в ту ночь. Но если Орсон и дети находятся в Дыре, ни попасть к ним, ни вывести их оттуда нельзя.

Мы мрачно умолкли.

Мангоджерри подняла переднюю лапу и начала лизать ее, прихорашиваясь. Она была умна, знала правду, могла идти по следу, была нашей последней надеждой, но оставалась кошкой. Мы полностью зависели от товарища, который мог в любую минуту отхаркнуть кусок шерсти. Я не смеялся и не плакал только потому, что не мог сделать это одновременно.

Наконец Саша взяла инициативу на себя:

– Если у нас нет шансов вытащить их из Дыры, будем надеяться, что они в какой-то другой части Уиверна.

– Главный вопрос остается в силе, – сказал я Рузвельту. – Согласна ли Мангоджерри помочь нам?

Кошка встречалась с Орсоном только однажды, на борту «Ностромо», в ночь смерти моего отца. Похоже, они понравились друг другу. Кроме того, они были созданы в одной и той же лаборатории, занимавшейся повышением интеллекта, и если" моя мать в каком-то смысле доводилась матерью Орсону, который был сыном се ума и души, то эта кошка тоже могла считать ее своей покойной матерью, своей создательницей, которой она была обязана жизнью.

Я сидел, крепко обхватив ладонями пустую чашку, отчаянно веря в то, что Мангоджерри не разочарует нас, перечисляя причины, по которым кошка обязана присоединиться к нашей экспедиции, и готовился сделать невероятное и бесстыдное заявление, что Мангоджерри – моя духовная сестра, а Орсон брат, что это дело семейное и что Мангоджерри должна выполнить свой долг. И тут я невольно вспомнил слова Бобби, сказанные им о прекрасном новом мире, населенном разумными животными и похожем на мультфильмы про утенка Дональда. Несмотря на всю внешнюю привлекательность этого мира, жизнь в нем может грозить страшными физическими, моральными и духовными последствиями.

Когда Рузвельт сказал «да», я так лихорадочно придумывал аргументы против ожидавшегося отказа, что не сразу понял слова нашего друга-переводчика.

– Да, мы поможем, – объяснил Рузвельт, видя, что я тупо хлопаю глазами.

Мы заулыбались так, что наши лица стали похожими на блюдо с crustulorum.

Потом Саша подняла голову, посмотрела на Рузвельта и переспросила:

– Мы?

– Вам может понадобиться толкователь, – сказал Рузвельт.

Бобби пробормотал:

– Чемпион впереди, а мы за ним.

– Это может оказаться не так просто, – ответил Фрост. Саша покачала головой.

– Мы не можем просить вас.

Рузвельт взял ее руку, погладил и улыбнулся.

– Дочка, ты не просишь. Я сам настаиваю. Орсон и мой друг тоже. А все дети – дети моих соседей.

– "Множество смертей", – снова процитировал я. В ответ Рузвельт процитировал предыдущее кошачье изречение:

– "Безнадежных дел не бывает".

– "Кошки знают правду", – сказал я.

Он снова повторил слова, на сей раз сказанные мной:

– "Но не всю".

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация