Оттолкнув его в сторону, Лена бросилась к порогу: – Ксюша! Ксюш! – но ответом ей был лишь частый перестук каблучков по бетонной лестнице.
Ксения выбежала из подъезда и с размаху обняла толстый ствол тополя, раскинувшегося над детской площадкой. Одинокий фонарь над подъездом не мог дотянуться до него своим светом, чему девушка была несказанно рада. Сил бежать в другое темное место не было. Она прислонилась щекой к шершавой теплой поверхности и дала волю слезам. То, что она так долго носила в себе, вырывалось судорожными всхлипами из груди, привлекая внимание спешащих домой жильцов соседних подъездов.
Неожиданно дверь в подъезд распахнулась, сопровождаемая противным пиканьем домофона, и в круг света ворвалась фигурка Лены. Ксения двумя руками зажала рот, чтобы та не услышала ее рыданий, и отступила еще дальше вглубь площадки. Но видимо, что-то заметив или почувствовав, Лена развернулась в ее сторону и осторожно позвала ее по имени.
Не медля больше ни секунды, Ксения кинулась прочь со двора, лишь светлая блузка мелькнула росчерком молнии в темноте. Девушка бежала, не разбирая дороги и не слыша того, что ей кричала вслед Лена. В голове билась только одна мысль – убежать, исчезнуть, раствориться в ночи, догнать прошлую жизнь, в которой было тепло и радостно.
Пронзительный визг тормозов и жуткий стук где-то позади заставил ее остановиться. Уши словно заложило ватой, через которую постепенно стали проступать звуки окружающего мира. Испуганный тихий шепот припозднившихся прохожих, хлесткий стук захлопнувшейся дверцы автомобиля и страшное «Да она сама выскочила на дорогу!» ударили по нервам. Боясь картины, которая должна была открыться ее глазам, Ксения через силу повернулась и на негнущихся ногах направилась в сторону кучки людей, столпившихся вокруг чего-то у обочины дороги.
Люди перед ней расступились и, онемев от ужаса, прижимая руки к лицу, она опустилась на колени прямо на холодный асфальт. Взгляд метался по раскинувшемуся нелепо телу, по вывернутой неестественно шее и зацепился за полуприкрытые, пока еще блестящие глаза.
– Мамочка… мамочка… – шептала Ксения, то протягивая руки к Лене, то отдергивая их назад.
Люди вокруг тихо перешептывались, как будто боясь побеспокоить их безмолвный разговор.
– В скорую звоните…
– Позвонили уже…
– Неужто и вправду мать ее?
– Молодая она для матери-то… Сестра, наверное…
Водитель, сбивший Лену, сидел поотдаль на корточках, обхватив голову руками, раскачиваясь и беспрестанно повторяя в отчаянии:
– Твою мать… Твою мать…
Но Ксения ничего этого не слышала. Сквозь застилавшие глаза слезы она как завороженная смотрела на струйку крови, натекшую из-под головы Лены и капающую густыми тягучими каплями с бордюра, и еле слышно шептала:
– Лена… Леночка…
Где-то вдалеке раздавался вой сирен, он нарастал, приближался, оглушал. Захлопали дверцы остановившихся машин, рядом зазвучали мужские голоса. Девушка почувствовала, что ее тянут за локоть, помогая подняться на ноги. С другой стороны к Лене подошел мужчина в костюме врача скорой помощи и склонился над ней, закрывая ее от Ксюши.
– Девушка, как вы себя чувствуете? – она повернула голову на мягкий участливый голос и с трудом сфокусировала взгляд на говорившем.
– Он меня убьет! – едва пролепетала она, с ужасом осознавая, что из-за нее может случиться непоправимое. – Убьет…
– Вам кто-то угрожает? – серьезно спросил парень в форме полицейского. – Вы от кого-то убегали? Вместе с этой девушкой?
Она снова посмотрела на Лену, но ее уже с головой закрыли целлофановой пленкой. Из кареты скорой помощи фельдшер вытаскивал носилки, врач, присев на железное ограждение у дороги, заполнял бланки.
– А… но… как же, – она растерянно посмотрела на полицейского, до сих пор сжимающего ее локоть. – А… Лена?
– Мне очень жаль, – тихо произнес он и, видя, что ее лицо судорожно исказилось, и слезы ручьем хлынули из глаз, махнул рукой медбрату, подзывая к себе: – Успокоительного бы девушке. Ей еще показания давать.
– Ну, что, в отдел ее? – подошел к ее полицейскому напарник, до этого разговаривавший с бедолагой-водителем. – Вместе с водилой.
***
Следователь поставил перед ней кружку с чаем, отодвинул подальше настольную лампу, чтобы свет не бил ей в глаза, сел напротив. Она все еще потихоньку плакала, не веря в случившееся, и с трудом могла отвечать на вопросы. Голова была тяжелая и гудела, тело била нервная дрожь.
– У вас есть номер ее мужа?
– Я… я… не знаю. Не помню…
Она, действительно, не помнила, давал ли Влад ей свой номер телефона или нет. Все прошлое было как в тумане, лишь иногда всплывали в памяти какие-то отрывочные видения, слова.
Следователь вздохнул, взял со стопки бумаг полиэтиленовый прозрачный пакет и вытащил оттуда сотовый телефон.
– Как его зовут?
Ксения непонимающе подняла на него глаза.
– Мужа погибшей как зовут? – повторил вопрос мужчина.
– Влад… Демидов…
– Брат твой, что ли? – кинув взгляд на ее данные, спросил он.
Ксения ничего не ответила, молча опустила голову.
– Влад, здравствуйте. Вас беспокоит следователь ОМВД «Дорогомилово», капитан Васильев…
***
Выпив залпом стакан водки, непослушными пальцами Влад набрал на сотовом номер друга.
– Сань… Ты где сейчас?
– В магазин еду, – ответил на фоне улицы Воронов. – Юлька список покупок написала на два листа, – и, пораженный его глухим голосом, с подозрением спросил: – А что? Случилось что-то?
– Заедь ко мне… Пожалуйста…
***
Ксения впервые находилась в отделении полиции. Она с некоторым испугом смотрела на темный коридор с рядом закрытых дверей, убегающих в полутьму. Слабое освещение причудливо играло тенями на стеновых панелях, стоило кому-нибудь пройти вглубь теряющегося за углом прохода. Сейчас в отделе были лишь дежурные следователи, опера, ППС-ники, но, несмотря на поздний час, в самой дежурке было многолюдно и шумно.
В огороженной стальными решетками клетке сидели пара мужиков бомжеватого вида, три подростка, пьяно выкрикивающие какие-то пошлости непонятно кому. Беспрестанно звонил телефон, сотрудники обсуждали недавнее происшествие.
В дежурку быстрым шагом вошел высокий короткостриженый мужчина в штатском. Показав что-то дежурному, он оглядел помещение и задержался взглядом на Ксении, которая тут же отвела глаза. Ей было неуютно и страшно здесь, но и куда идти она не представляла. Спокойного и безопасного места для нее теперь нет. В квартиру бабушки ей вернуться никто не позволит, а возвращаться в дом к Демидовым было жутко, так же как и встречаться с Владом. Неизвестно, как он отреагирует на нее, ведь если бы она не убежала из дома, то Лена сейчас была бы жива.
