Поднявшись на свой этаж, девушка зажгла свет на площадке и, вытащив из недр сумки ключи, поднесла их к замочной скважине. С трудом войдя в замок, ключ не хотел проворачиваться. Поудобнее устроив сумку на плече и перекинув повыше пакет, Ксения уже двумя руками пыталась открыть дверь. Только не это, мысленно взмолилась она, только не заевший замок. Ключ по-прежнему не хотел двигаться ни в какую сторону, и она уже начала злиться.
– Как не вовремя! – Ксения в сердцах несколько раз подергала вверх-вниз ручку, и дверь неожиданно приоткрылась.
Странно… Когда она уходила отсюда в последний раз, она закрыла дверь, она это хорошо помнила. Сейчас же дверь была открыта. Затаив дыхание, она осторожно прислушалась, но ничего не услышала. Внутри было темно и тихо.
Мысленно уговаривая себя, что ничего страшного и опасного ее ждать в квартире не может, Ксения собралась с духом и потянула дверь на себя. Полоска света от лампочки в подъезде выхватила из темноты прихожую и часть комнаты. На первый взгляд все было в порядке, если бы не одно «но» – дверцы шкафа, стоящего в комнате, были распахнуты настежь, а все вещи в беспорядке валялись на полу, как будто кто-то что-то искал. Неужели, в квартиру проникли воры?
Господи, у них и воровать-то было нечего. Обстановка более чем скромная. Застыв в нерешительности на пороге, Ксения отчаянно думала, что предпринять. Вызвать полицию? Но захотят ли они разговаривать с ней, несовершеннолетней? Звонить Владу? Ему сейчас точно не до нее, и неизвестно еще в каком он вообще состоянии. Напрашивался еще один вариант, но девушка не была уверена, имеет ли она на это право, ведь Саша-друг и Саша-начальник – это разные вещи.
Постояв в нерешительности еще несколько минут, девушка уже приготовилась звонить Владу, но в последний момент вспомнила слова Воронова: «Если что нужно, обращайся. Не стесняйся» и его теплый искренний взгляд. Палец сам коснулся экрана телефона, пролистал до нужного контакта, вызов пошел.
Как и следовало ожидать, мужчина сразу же откликнулся на ее просьбу. Велев ей не входить в квартиру, а ждать его приезда на улице, он, развернувшись с полдороги по пути домой, направился в ее район. Воронов несколько раз набрал номер Влада, в душе удивляясь, с чего бы это девчонку занесло в старый район на ночь глядя, но абонент был отключен.
– Ты почему здесь, а не дома? – прямо спросил он ее после приветствия. – Влад чем-то обидел?
– Нет-нет, – быстро выпалила Ксения и, боясь, что Саша не удовлетворится таким односложным ответом и потребует дальнейших объяснений, добавила: – Я сама попросилась тут переночевать. Прибраться нужно.
Воронов пытливо смотрел ей в лицо, стремясь угадать то, что осталось за словами. Сделав вид, что поверил девушке, кивнул:
– Хорошо, что там?
Вкратце обрисовав ему, как она вернулась домой и нашла разгромленную квартиру, Ксения неуверенно промолвила:
– Теперь не знаю, что делать…
– Ясно, – хмыкнул опер. – А брату почему не позвонила? – и тут же исправился: – Владу.
Девушка опустила глаза. Нужно было быстро придумать какую-нибудь правдоподобную ложь, чтобы, не дай бог, Саша не подумал, что она только и ищет повода для встречи с ним. Но и правду сказать она тоже не могла. Раз Саша Владу не друг, а лишь начальник, то вряд ли он в курсе всех его семейных неурядиц, и рассказывать ему о причине ее ночных гуляний было ни к чему.
– А, у него же телефон отключен, – Воронов решил прийти ей на помощь, понимая, что она не хочет об этом говорить. – Ну, что ж, пойдем, – он двинулся в подъезд.
Бегло осмотрев квартиру профессиональным взглядом, Воронов вышел на площадку. На этаже было еще две квартиры, и он направился прямиком к двери напротив. Со слов Ксении он уже знал, что там проживала женщина-пенсионерка, а в третьей квартире уже полгода шел ремонт, там никто не жил. Покрутив перед носом соседки корочками, Воронов быстро задал ей необходимые в этих случаях вопросы и выяснил, что она ничего не видела, ничего не слышала. Посетовала на шумную молодежь, собирающуюся у подъезда, да на бестолкового участкового.
С прибывшими ППС-никами, а затем и опергруппой, Саша разговаривал сам. Полицейские что-то осматривали, заносили данные в протокол, просили подписать какие-то бумаги. Ксения стояла в сторонке, изредка окидывая Сашу взглядом и в душе восхищаясь его мужественностью, тем, как он быстро сумел все утрясти. Когда же ее глаза встречались с его серьезным, внимательным взглядом, внутри рождались приятные чувства, заставляя щеки пылать румянцем, а губы – застенчиво улыбаться.
После того как со всем было покончено, и опергруппа удалилась, Саша повернулся к ней:
– Пойдем, отвезу тебя домой.
– Домой?! – она испуганно уставилась на него. Домой ей нельзя…
– Не хочешь? – Саша вопросительно приподнял бровь. – Ладно, поехали, отвезу тебя в другое место, – он развернулся и начал спускаться по лестнице вниз. Предваряя ее возможный вопрос, кинул через плечо: – Переночуешь в гостинице, а утром я тебя отвезу на занятия.
***
Сидя на лоджии, Воронов пытался разобраться в самом себе, понять, отчего бессонница стала его постоянной спутницей. С небосклона сорвалась и упала, растворившись в бархате ночи, звезда, потом еще одна. Говорят, когда падает звезда, нужно загадать желание, и оно обязательно исполнится. Только вот то, что он хотел бы загадать прямо сейчас, никогда не исполнится.
Последние дни его мысли неотступно были заняты Ксенией. Сегодня его порадовало, что она обратилась к нему за помощью. Было приятно, что он хоть что-то мог сделать для нее, раз Влад не горит желанием облегчить девчонке жизнь.
– А с Владом поговорить все-таки нужно, – серьезно подумал Саша и усмехнулся: – Когда-то именно Влад вправлял ему мозги, помогал исправить все его «косяки».
Мысли вновь вернулись к Ксении. Все больше и больше казалось, что она как две капли воды похожа на Вику. Ее потерянный вид по дороге с кладбища помимо воли напоминал ему о том вечере три года назад, когда он, прояви хоть чуточку внимания и чуткости, мог предотвратить ужасные последствия. Мог, но не сделал. Тогда его мысли были заняты Юлей, ему не терпелось затащить ее в постель, убрать с дороги мешавшегося под ногами соперника, и он в упор не видел того, что творилось с сестрой.
Закрыв глаза, Воронов откинулся назад и прислонился затылком к стеклянной поверхности окна за спиной. Отличная память тут же услужливо воскресила картину: Вика, с отрешенным видом лежащая на кровати, ее односложные ответы на его торопливые вопросы, промелькнувший в глазах испуг при упоминании о «первой любви» и ясно читающееся в поведении мамы переживание о дочери и смущение оттого, что она беспокоит сына по пустякам.
И почему тогда его профессиональная чуйка смолчала? Потому что ему никогда не приходило в голову, что на его младшую сестренку, которую он всегда считал ребенком, кто-то может посмотреть как на объект вожделения? Или потому что в то время он думал не головой? Как охотник, загоняющий добычу, он предвкушал скорый желанный секс с Юлей и не хотел отвлекаться ни на что постороннее.
