Не открывая глаз, Саша глубоко затянулся и медленно выпустил дым. Мысли потекли в другом направлении. А если бы он поставил тогда на место оборзевшего малолетку, кулаками объяснил, что «нет» значит «нет», какова была бы его жизнь сейчас? Вполне возможно, что квартира не дышала бы уютом, не сопел в кроватке сынишка, и он бы проводил ночи, не обнимая Юльку, а трахая доступных шлюх. Только и Вика с мамой были бы живы…
– Вот и не знаешь, как оно лучше было бы, – вздохнул Воронов мысленно.
– Саш, ты почему не спишь? – услышав тихий шепот, он обернулся.
В проеме двери замерла Юля. Тоненькая шелковая материя обтянула ее фигурку, подчеркивая округлившийся живот. Свежий ночной воздух холодил кожу, отчего Юля поежилась и обхватила себя руками. Саша успел заметить, что соски ее напряглись и соблазнительно выделялись на темной ткани. Удивительно, но она до сих пор была для него желанна, как и в тот день, когда он впервые увидел ее.
Затушив сигарету, он медленно привлек ее к себе и зарылся лицом в шелковистые волосы.
– А сама что не спишь?
Юля подняла голову и, внимательно вглядываясь в его лицо, с тревогой спросила:
– Что-то случилось?
Саша молча покачал головой, наслаждаясь блеском ее глаз в темноте, задумчиво провел рукой по щеке и, склонившись, приник к губам в долгом поцелуе. Прохлада ее кожи напомнила ему, что на дворе «не май месяц» и лучше не рисковать здоровьем будущей мамы. Не разрывая поцелуя, он бережно приподнял жену, внес ее в комнату и осторожно усадил на стол. Коротенькая ночнушка задралась, и мужчина скользнул одной рукой под ткань, обнимая Юлю за спину, второй снимая с плеча тоненькую бретель. Губы замерли на нежной ложбинке на шее, там, где часто-часто билась жилка. Он улыбнулся, чувствуя, что ее дыхание сбилось, тонкие пальчики утонули в ежике волос, а тело выгнулось ему навстречу. Осознание того, что она его хочет, еще больше обостряло и усиливало желание.
– Саша… подожди, – выдохнула Юля, когда его губы, оставив влажный след на груди, плотно обхватили сосок, а пальцы взялись за резинку трусиков. – Саш, – она мягко уперлась в его плечи. – Врач сказал, что лучше воздержаться…
– А мы аккуратно, – прошептал он ей на ухо, вновь привлекая ее к себе и ласково гася сопротивление.
– Нет, Саш, – уже твердо произнесла Юля, пытаясь вернуть обе бретели на место. – Врач сказал, что нельзя…
– Эх, – шутливо огорчился Саша. – На голодном пайке я долго не выдержу, – и еще раз поцеловав Юлю, добавил: – Ну, тогда спать…
***
В рассеянном свете ночника плавали густые клубы дыма, пепельница была полна окурков. Цифровое табло холодильника отсвечивало зеленым «04:52». За окном медленно растекалось апрельское утро, постепенно растворяя ночную тьму.
Покрасневшими, воспаленными от недосыпания и сигаретного дыма глазами Влад уже несколько часов смотрел на разложенные перед ним бумаги – копии амбулаторной карты Лены из районной поликлиники – и ничего не видел. Ту страницу, где размашистым почерком было выведено «Бер-ть 7-8 нед», он запомнил до мелочей. Каждое пятнышко, каждую черточку…
Все-таки, бордовая корочка творит чудеса, раскрывает двери там, где обычного человека остановят казенные, дежурные фразы и правила. Ему стоило многих усилий сдержаться, не выдав личной заинтересованности в деле о «пострадавшей Елене», сделать вид, что он расследует дело о наезде на пешехода. Сейчас же никакой необходимости притворяться не было. Можно было позволить себе заново пережить ту боль теперь уже до конца. В одиночестве признаться самому себе, что косвенно в этом была его вина. Даже не косвенно, а напрямую, как будто он собственноручно толкнул Лену под колеса автомобиля. Вместе со своим нерожденным ребенком.
Откупоренная бутылка водки так и стояла нетронутой. Сначала он думал, что напьется. Напьется до потери пульса, до поросячьего визга, до синих соплей. Напьется так, чтобы перестало казаться, что Лена смотрит на него с фотографии укоризненно и осуждающе. Потом понял, что это бесполезно. Не такая эта боль, которую можно заглушить алкоголем. С ней можно научиться жить, тщательно прятать от окружающих, но заглушить ее нельзя. Она должна постоянно напоминать ему о том, что он сделал, иначе он будет не он…
***
Ксения всю ночь ворочалась в душисто-пахнущей постели, борясь с непрошеными мыслями. Даже ванна с ароматной пеной не помогла избавиться от них. Стоило закрыть глаза, и перед мысленным взором тут же возникал Саша. В кожаной куртке, с короткой стрижкой, прямым взглядом, волевым подбородком, уверенными движениями он являл собой образец идеального парня. А запах… Этот волнующий мужской запах она не забудет никогда.
С каким уважением к нему отнеслись сотрудники небольшой гостиницы, куда он ее привез. Выделили ей номер в дальнем, особо охраняемом крыле здания. Начальник охраны (как гласила надпись на бейдже) самолично уверил Воронова, что покоя девушки никто не потревожит.
– Не мужчина, а мечта, – вздохнула она, засыпая под утро.
В половине седьмого ей принесли завтрак в номер, и тут же позвонил Саша. Пообещал заехать за ней к семи, чтобы отвезти ее на занятия в школу. Ксения улыбнулась, день начинался с положительных эмоций – полчаса в пути с Сашей, в маленьком мирке, который принадлежит только им двоим.
– Смотрю, твой папик тебя уже с утра подвозит, – язвительно подколол ее Ковылев, как только машина Саши отъехала от школы. – Че, хороша ночка была? Заслужила?
– Завидуй молча, – невозмутимо бросила девушка, даже не глядя в его сторону. Ей же лучше, чтобы этот дебил думал, что Саша – ее мужчина. Пока считает так, будет держаться на расстоянии.
К концу четвертого урока Ксения почувствовала, как вибрирует в кармане телефон. Саша… Не взять трубку она не могла, поэтому, спросив разрешения выйти, девушка быстро выскользнула из класса.
– Ты не знаешь, где Влад? – в голосе мужчины сквозила обеспокоенность. – Он на работу не вышел, мобила отключена, домашний не отвечает. Он никуда не собирался, ты не в курсе?
– Нет, – растерянно произнесла Ксения. – Он ничего не говорил…
– У тебя ключи же есть, – полувопросительно, полуутвердительно спросил Саша. – Если я сейчас за тобой заеду, ты сможешь выйти?
– Да, конечно, – волнение Воронова передалось и ей. Раз Саша волнуется, значит, есть повод, да и она сама в глубине души чувствовала, что днем ранее Влад не зря просил ее провести ночь вне стен дома.
Глава 8
– Подожди меня здесь, – Саша отстранил ее от входной двери после того, как та была открыта, и вошел в квартиру.
Внутри было тихо, вещи Влада висели на вешалке, ключи от машины лежали на полке, обувь стояла тут же. Быстро заглянув в туалет, в ванную, на кухню, Воронов направился вглубь комнат. Его опер лежал навзничь на диване, согнутой рукой прикрывая лицо. Саша осторожно потряс его за плечо, тот не шевелился. Саша потряс посильнее, и Демидов наконец открыл глаза, приподнял голову и мутным взглядом осмотрелся.
