Крепко зажмурившись, вцепившись пальцами в футболку Влада, морщась при каждом его движении, Ксения лежала тихо, кусая губы. Его горячее дыхание обжигало шею, руки неистово прижимали к себе. Он ускорился, едва слышно простонал и несколько раз содрогнулся. Снова долгие секунды, и ей наконец стало легче дышать. Все закончилось?
Она отодвинулась к самому изголовью кровати, села, поджала ноги. Промежность болела. Трусики намокли. Царящий в комнате полумрак не скрыл от нее напряженного взгляда Влада, каким он следил за ее движениями, вглядывался в лицо. Отвернулась, чтобы не увидел заблестевших слезинок.
– Ксюш, – хрипло выдавил он, – надо помыться…
Девушка послушно спустила ноги с кровати, поднялась и, уже не переживая, что полураздета, пошла в ванную. Пустила теплую воду, скинула одежду и, не дожидаясь, пока наберется достаточно воды, забралась внутрь. Уткнулась лбом в коленки и закрыла глаза.
А ведь девчонки правду говорили, что в первый раз больно, а она, дурочка, никогда не могла себе этого представить. Теперь знает. Теперь представляет. Теперь она… женщина? Другая? Стало жалко ту Ксюшу, которая осталась в сегодняшнем дне навсегда. Вновь подступили слезы, на сердце легла тяжесть.
Ванна быстро наполнялась, вода поднималась выше, расходясь небольшими волнами от прозрачной струи. Когда теплая поверхность мягко коснулась пульсирующей, чуть онемевшей плоти, девушка открыла глаза. Как завороженная смотрела, как вода под ней меняет цвет: разводы алого, красного, розового… Ну вот и все…
Глава 20
Влад уже несколько минут стоял, оцепенело уставившись на темное пятно, расплывшееся по покрывалу. Черт! Ведь знал же! Знал! Несмотря на все свои прежние подозрения, догадки, слова. ***! Ну какого хрена он поддался своему желанию, пошел на поводу у своей… похоти?! Что это было вообще такое?! Как это назвать-то?! *****!!! И главное, зачем?! Кому от этого легче стало? Уж точно не Ксении, да и не ему тоже. Только раздразнил себя, ни капли не насытился, а девочку «испортил».
Свет от люстры, которую он включил после ее ухода, был слишком ярким, раздражающим, так и бил в глаза, словно специально говорил: «Смотри. Смотри, что ты сделал!». Не хватало еще, чтобы Ксения увидела эти следы сейчас. Он смахнул с кровати ее игрушки – медведя с куклой, и, быстро сдернув покрывало, кинул его на стул. Выкрутил из плафонов две лампочки, оставив в комнате полумрак. И ей будет легче, и ему…
Впервые после близости он испытывал чувство дискомфорта вместо удовлетворения. Может, это оттого, что поторопился? Не сделал все красиво и нежно? К тому же появилось стойкое ощущение, что он что-то упустил. Зародилась какая-то неясная мысль, которая неотступно крутилась в голове, но он никак не мог ее сформулировать.
Шум воды в ванной затих, и Влад, бросив взгляд на полотенце, висевшее на двери в комнату, вспомнил, что Ксения ушла с пустыми руками. Не взяла с собой ни халата, ничего.
Осторожно постучав в запертую дверь ванной, опер позвал:
– Ксюш… Ксюш…
Тишина, только едва слышный всплеск воды. Позвал снова:
– Ксюш…
– Да, – тихо отозвалась девушка. В голосе не было слез, но и живости тоже не было. Какой-то бесцветный, потухший голос.
– Ты как? – не дождался ответа: – Я тебе полотенце принес… На ручку повесил…
– Спасибо, – все так же безучастно ответила она, и на душе у него заскребли кошки.
Опер вернулся к ней в комнату, присел на кровать. Сцепив руки в замок, напряженно вглядывался в сторону двери, с опаской ожидая первой реакции девушки на него. Как она поступит, увидев его? Расплачется? Кинется с обвинениями? Или…
Он не успел додумать. На пороге появилась Ксения, обернутая в полотенце. В одной руке она что-то сжимала, второй – придерживала махровую ткань у груди. При виде Влада, дожидающегося ее, она на секунду застыла, отвела взгляд и несмело вошла в комнату. Влад поднялся ей навстречу, отмечая про себя, что девушка хоть и была бледной, с красноватыми глазами, но, видимо, истерить не собиралась. Как, впрочем, и не собиралась радостно кидаться ему на шею оттого, что они стали близки. Опер понимал, что нужно сказать хоть что-то, но не находил подходящих слов.
Силы Ксении таяли. Ей жутко хотелось остаться одной, укутаться в одеяло с головой и забыть. Забыть все… Она несколько секунд постояла в нерешительности, потом, плюнув на то, что Влад здесь и видит все ее действия, прошла к окну и скрылась за шторкой. Развешивая трусики на батарее, она старалась не думать о том, как тщательно отстирывала их в ванной от крови и еще чего-то противного, липкого, мерзкого.
Все так же не глядя на мужчину, подошла к шкафу, раскрыла створки, вытащила пижаму. В конце концов, ей нужно одеться, и она надеялась, что он уйдет. Но Влад не двигался, стоял где-то позади нее, и она чувствовала его буравящий взгляд на себе. Стало все равно. Нравится смотреть, пусть стоит и смотрит.
Ксения вздрогнула, когда неожиданно почувствовала сзади чужое дыхание, обжигающее шею. Кожа моментально покрылась мурашками, по спине пробежал холодок. Волосы, несколько часов назад собранные в замысловатый, а теперь растрепанный, хвост, никак не защищали. Когда руки Влада медленно поползли по талии, осторожно притянули к себе, она закрыла глаза.
– Ксюш, – хрипло, пересохшими губами прошептал он, зарываясь лицом ей в волосы, вдыхая ее, такой волнующий, приятный запах.
– Пожалуйста… Можно я лягу спать? – еле слышно вымолвила она. Если он останется еще хоть на чуть-чуть, еще что-нибудь скажет, она не выдержит, точно заплачет.
Немного помедлив, Влад выпустил ее из объятий. Интуиция подсказывала ему, что сейчас ее лучше оставить одну и лишний раз не трогать. Разговоры по душам будут совсем ни к чему. Она не готова к ним, как и не была готова к тому, что случилось до этого. Да и, вообще, к тому, что произошло за весь этот трудный и нелепый день.
Еще раз окинув ее взглядом, Влад вышел. Ксения тут же закрыла за ним дверь, погасила свет, быстро переоделась и скользнула в постель. Долго ворочалась, пытаясь найти удобное положение. Наконец, свернувшись в комочек, расслабилась, постаралась заснуть. Но как назло, сон ушел, оставив ее лежать в окружении подступивших картин ушедшего дня. Усилием воли девушка отогнала от себя кошмарные видения и постаралась сконцентрироваться на телесных ощущениях. Единственное место, из которого, казалось, сейчас состояло ее тело, ныло и болезненно сокращалось при каждом вздохе. Но, может, хоть так получится забыть то, чему она стала невольным свидетелем?
Дождь за окном закончился, тучи понемногу рассеялись, и в комнату сквозь неплотно задернутые шторы печально светила луна. В спальне стало ясно как днем, и Ксения могла отчетливо видеть каждый сантиметр. Так и лежала уже неизвестно сколько времени, обводя комнату отрешенным взглядом и снова и снова возвращаясь к столу. На нем рядышком сидели игрушечный медведь и пластмассовая кукла и как живые с укоризной смотрели на нее.
