Опер вскипел. Резко схватив ее за предплечье, рывком развернул ее к себе.
– Пойдем прогуляемся, – произнес с нажимом. – Сколько можно дома киснуть?!
Девушка нахмурилась, отодрала от себя его пальцы, неожиданно смело глядя в глаза, громко выпалила ему в лицо:
– Я же сказала, не хочу! Иди сам гуляй!
Глядя в ее чистые, ясные глаза, с сердитым упреком смотрящие на него, опер понял, что перегнул палку. Но его охватывало просто безумное отчаяние от понимания того, что все его попытки хоть как-то сблизиться с ней обречены на провал. Она не подпускала его к себе, ни морально, ни физически, отнимая пусть призрачную, но надежду на возможность стать счастливым самому и подарить ей любовь и ласку. И это в то время как его обуревало неистовое желание обладать ею, уже перехлестывающее через край.
Собрав волю в кулак, он отогнал от себя неприязненные мысли, осторожно опустил руки ей на плечи, примирительно произнес:
– Ксюш, ну я же для тебя стараюсь. Не нужно замыкаться в себе. Нужно жить дальше…
Она молчала, неотрывно глядя на него. Он легко мог разглядеть темные крапинки на дне серых глаз, таких красивых в обрамлении часто подрагивающих длинных ресниц, манящих своей глубиной, но отталкивающих настороженным и потерянным выражением.
– Хочешь, я отпуск возьму, съездим на море, отдохнем? Я не могу смотреть, как ты чахнешь с каждым днем, – его взгляд переместился на ее губы, слегка приоткрытые в немом удивлении, влекущие своей свежестью, влажно поблескивающие в такой предельной близости от него. Никем не целованные прежде…
Все слова, которыми хотел убедить, вылетели из головы, растаяв в туманном дурмане. С замиранием сердца Влад склонился ниже к ней, поддавшись накатывающему пока еще мягкими волнами желанию, постепенно переместил руки выше, забрался ими в рассыпавшиеся по плечам волосы, незаметно притянул ее к себе в непреодолимой жажде почувствовать вкус ее губ.
– Я все для тебя сделаю, – прошептал, жадным взглядом окидывая ее лицо и с наслаждением касаясь ее прохладной кожи. – Только позволь.
Широко распахнув глаза, Ксения изумленно молчала, не веря своим ушам. От его слов кровь прилила к щекам, с шумом била в голову, на сердце легла тяжесть. Это неправильно! Ненормально! Ужасно! Хотелось провалиться сквозь землю, рассыпаться на тысячи мелких кусочков, испариться в воздухе, но только не слышать «такого». Не от него, не от Влада… Так нельзя!
Пребывая в глубоком шоке, девушка даже не пыталась вывернуться из цепких пальцев, тисками сжимающими ее голову, не дающими ускользнуть от горячих и жестких губ.
– На руках носить буду, – исступленно шептал опер. – Только будь со мной.
Щетина больно царапнула кожу, приводя в чувство. Когда мужские губы, скользнув к ее губам, захватили их в постыдный плен, Ксения очнулась. Не без труда оттолкнув Влада от себя, она окинула его ошеломленным взглядом и пулей выскочила из кухни. Через секунду ее уже и след простыл.
***, как же сложно с ней!
Окинув пространство вокруг невидящим взглядом, чувствуя, как внутри закипает злость, Демидов со всего размаха засадил кулаком в стену. Боль прожгла до самого предплечья, но ни капли не облегчила его состояния. Еще больше захотелось рвать и метать, разнести все в щепки к чертовой матери! Он и не подозревал, что способен на такой накал эмоций, с которым трудно совладать. Ох, зря Ксения появилась в его жизни, зря…
На плите что-то, выкипая, зашипело. Влад крутанул ручку плиты и, повернувшись, увидел телефон Ксении, оставленный ею у разделочной доски. Убежала без телефона и куда, спрашивается. Что за привычка, чуть что, сразу сваливать из дома?! В который раз уже? Чем закончился один ее такой побег? В голове сиреной завыла тревога.
Сграбастав ее телефон, опер стремглав кинулся следом за ней, надеясь, что она не успеет убежать далеко. На счастье, как раз к тому моменту, когда он запер дверь и собирался уже нестись по лестнице вниз, на этаже остановился лифт. Створки с шумом разъехались, выпуская из недр соседское семейство, и Влад, едва кивнув в знак приветствия, скользнул внутрь, что позволило ему сэкономить несколько драгоценных минут. Однако, когда он выскочил на улицу, то понял, что, в принципе, никуда можно было и не спешить. Ксения как раз усаживалась на лавку в дальнем конце двора в компании… кого? Правильно, все того же пацанчика-собачника. И откуда он только взялся?!
Демидов почувствовал себя круглым дураком. Торопился, бежал, боялся, что она сейчас может наделать глупостей, а она просто-напросто летела к своему дружку-воздыхателю. ****! ***! Не помня себя от злости, нащупал в кармане ключи от машины, продолжая пялиться в спины двух ненаглядных голубков. Однако просто так уехать не смог, да и Ксюхин телефон мешался в руках. Внутренне негодуя, опер направился в сторону «сладкой парочки». Уже подходя к лавке, услышал, как парниша вещал:
– А я на остановку пошел, а тут ты…
– В девять часов чтоб как штык дома была! – останавливаясь позади подростков, грубо приказал Влад.
И Ксения, и ее друг подскочили как ошпаренные. Последний громко поздоровался, но Демидов даже не посмотрел в его сторону. Все его внимание было приковано к девушке, застывшей напряженной, безмолвной фигурой. Он протянул ей телефон, который она взяла не сразу, и, так и не удостоив взглядом ее молодого человека, отправился к своему автомобилю. Через пару минут, слишком резко рванув с места, Sportage скрылся за поворотом.
– Это был твой брат? – уже наперед зная ответ, спросил Денис. – Он намного старше тебя, – заключил после некоторого молчания. – Вы с ним совсем непохожи.
Ксения бессильно опустилась на лавочку, глядя себе под ноги. Слова недавнего знакомого, вроде бы обычные, слышанные ею уже не раз, зазвучали для нее по-новому, заставляя взглянуть правде в глаза, вспомнить то, о чем она забыла. Какой он ей брат?
Несмотря на одинаковые фамилии, Демидов ей не брат, и никогда им не будет. И она ему не сестра. Более того, брат не будет говорить тех слов, которые он ей шептал на кухне. Брат не будет делать того, что делал он с ней не так давно.
Девушка зажмурилась, потому как перед мысленным взором живо нарисовалась картинка. В комнате темно, лишь прямоугольник света из прихожей озаряет спальню. Она лежит распластанная на постели, задыхаясь под тяжестью мужского тела. И Влад, горячо дышащий ей в шею, беспрестанно повторяющий одно и то же движение, от которого щипало и жгло «там». От этой «сцены» повело в сторону, закружило голову, слегка затошнило.
– Ксеня, ты чего? – осторожно коснулся ее руки Денис, внимательно наблюдая за ней, отмечая про себя ее участившееся дыхание, страдальчески скривившееся лицо. – Тебе плохо?
Она помотала головой, отгоняя от себя непрошеные видения вместе с малоприятными ощущениями, открыла глаза.
– Ты побледнела вся… Может, водички? – парень кивнул в сторону магазинчика, притулившегося с торца дома. – Принести?
– Нет, спасибо, – стараясь справиться с вроде бы ненавязчивой, но от этого не менее неприятной, тошнотой, еле слышно отозвалась Ксения. – Жарко очень… Голову напекло… Сейчас пройдет…
