У двери, растерянно похлопав по карманам, остановилась, ключей не было. Как бы ей этого ни хотелось избежать, но пришлось дожидаться Влада, подниматься вместе с ним в лифте. Странно, по отношению к нему внутри образовалась пустота, как будто его и не было. Ни физически рядом, ни в мыслях вообще. Так, какой-то чужой дядька едет к себе в квартиру. Сосед. Ни больше, ни меньше.
– Зачем под дождь выскочила? – мягко, в отличной от обычной, манере спросил он. Не упрекал, не ругал, переживал просто, но ей было глубоко безразлично. Как лезвием срезали, начисто под корень, все, что относилось к нему. – Заболеешь еще.
Она даже глаз не подняла. Не видела, как он внимательно смотрел на нее, порывался добавить что-то еще, но смолчал. А сказать ему было что. Несмотря на то что разум иногда мутился от понимания той «каши», которую сам же заварил, и которую еще разгребать и разгребать, одна мысль все-таки четко сформировалась в мозгу. Только как ее озвучить, он себе не представлял.
Прежде чем войти к ней в комнату, долго собирался с духом. Выждал необходимое количество времени, по его подсчетам, достаточное для переодевания, несмело постучал. Когда не дождался ответа, уже тогда заподозрил, что ничего хорошего из предстоящего разговора не выйдет. Но и молчать ему совесть не давала.
Ксения лежала на постели поверх одеяла, отвернувшись к стене. На столе, словно гостья из ночного кошмара, валялась обезглавленная кукла.
– Символично, *****, – чертыхнулся про себя Влад. – Палач херов! Убийца детей и кукол…
Девушка даже не шевельнулась на его передвижения по комнате, хотя прекрасно слышала его шаги, скрип стула под опустившейся на сиденье тяжелой массой тела. Он был рядом, сразу же за спиной. Если немного сконцентрироваться, то можно было уловить его прерывистое, неспокойное дыхание, насыщенный, мужской запах.
– Ксюш, давай поговорим, – помолчав, опер чуть привстал, перегнулся через невозмутимую девушку, чтобы хоть боком, но видеть ее лицо.
Подложив ладошку под щеку, она молча изучала незамысловатый узор на обоях. На него ноль внимания. Демидов вздохнул, туго ему придется.
– Ксюш, – позвал снова. – Прости меня, – слова давались с трудом. Горло стянуло сухостью, отчего приходилось сглатывать. – Я знаю, ты…
Где-то у него за спиной заиграл мобильник. Девушка встрепенулась, потянулась к телефону, лежащему на краю стола, прямо через опера, словно и не было его здесь, словно и не сидел он рядом с кроватью. Влад успел заметить на экране фотку звонившего, но не среагировал, понадеялся, что она отклонит вызов или убавит звук. Однако Ксения как ни в чем не бывало ответила. Уселась поудобнее, настраиваясь, видимо, на долгую и приятную беседу с Дениской! Демидов закипел, все спокойствие как водой смыло.
– Привет, – было единственное слово, которое она успела произнести, так как Влад с силой рванул смартфон из ее рук. Проделал какие-то манипуляции, и заиграла мелодия выключения. Вот теперь они точно поговорят! Игнорировать его больше не получится.
– Отдай, – сквозь зубы угрюмо процедила девчонка, недобро глядя на него исподлобья. Она вся подобралась, нахохлилась как воробышек зимой, стала мало похожа на прежнюю Ксению. Всего каких-либо полчаса назад в машине сидела лишь измученная тень, блеклое подобие девушки, сейчас же перед ним была самая настоящая фурия, чей грозный вид говорил сам за себя. Она готова была разорвать его в клочья, если он не даст поговорить ей с пацаном.
Откуда только такая метаморфоза? Это на нее беременность так влияет? Как там их называют? Гормоны? Или неконтролируемая истерика в кабинете врача выпустила на волю настоящую Ксюшу, которая периодически и сама вырывалась на свободу, то дерзя ему в ответ, то огрызаясь? К своему облегчению понял, что утопать в слезах она не собиралась. Больше вынести ее плач он не сможет.
– Отдай, – вновь повторила она с легкой угрозой в голосе и неожиданно вцепилась в его руки, пытаясь отобрать телефон. Не ожидавший такого «нападения» опер чуть не выпустил свою добычу из рук, но потом лишь крепче сцепил пальцы.
Внезапно тыльную сторону ладони пронзила острая боль. Зашипев, Влад отдернул руку, второй инстинктивно оттолкнул Ксению от себя. Та молча завалилась на подушки.
– Совсем сдурела? – он вскочил со стула, растирая руку, возмущенно глядя на притихшую девушку. Она его укусила! На коже четко отпечатались два полукружья зубов. Однако боль от укуса была не физическая, а скорее душевная. За своего Дениса она готова драться, а с ним даже поговорить не хочет! Только вот Денис теперь не для нее, как и она не для Дениса! И ей придется это понять и принять.
Он снова уселся перед ней. Насупленная Ксения сидела на кровати, обхватив колени руками.
– Телефон обратно получишь, как только поговорим, – опер постарался не замечать ее сердито сдвинутых бровей, поджатых губ, демонстративного поворота головы в противоположную от него сторону. – Ксюш, посмотри на меня, – выждал еще несколько секунд, позвал примирительно: – Ксюш…
Ну что ж, не хочет его слушать. Капризничает. Тем хуже для нее. Хотел он выстроить конструктивный диалог, но такое ее поведение начинало уже подбешивать. Понимал Демидов, что Ксюхе сейчас сложнее, чем ему. Возможно, так она реагирует на шок от осознания происходящего, но ведь и ему нелегко. А проблему решать нужно, и чем скорее, тем лучше. Раз не желает она обсуждать данный вопрос, то ей придется смириться с его решением.
– Мы распишемся, – после некоторого молчания вынес он окончательный «вердикт», с внутренним напряжением наблюдая, как оживает девушка.
– Распишемся? – эхом повторила она. Теперь ее серые глаза, на дне которых мелькала тревога, непонимающе уставились на него.
– Распишемся, – подтвердил он без тени улыбки или радости, которыми вроде бы должен был сопровождаться такой серьезный в жизни любой пары момент. Подозревая, что она не совсем верно понимает смысл данного слова, повторил, немного переиначив: – Поженимся.
Ксения удивленно распахнула глаза. Губы, дрогнув, разомкнулись. Дыхание на секунду сбилось. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы вдохнуть побольше воздуха и не задохнуться под накатившей волной немого изумления. От понимания того, что Влад не шутит, холодом пробрала дрожь изнутри, вытеснив жар тела на заалевшие щеки, судорожно сжавшие колени ладони.
– Поэтому, – не дождавшись ответа, опер помахал перед ней выключенным смартфоном, – больше никаких встреч с ним.
Ксюшу начало потрясывать. Изумление постепенно вытеснялось раздражением, горечью, но вместе с этими эмоциями вдруг накрыло и острое желание протестовать и бороться.
– Я не хочу жениться! – решительно выпалила она.
– А чего хочешь? – неожиданно спросил Влад, совершенно сбивая ее этим вопросом с толку. – Ну, чего хочешь? – повторил вкрадчиво. – Говори.
– Я… учиться хочу, – обескураженно вымолвила она, бегая глазами по его лицу, стараясь уловить нить разговора. Ей казалось, что они говорят о разных вещах, или он насмехается над ней.
