– Тебе никто не запрещает, – согласно кивнул Демидов. – Будешь учиться. Когда родишь, и ребенок немного подрастет, – у него создалось впечатление, что Ксения не совсем правильно представляет себе всю ситуацию, поэтому он напомнил: – У тебя ребенок будет. Ты это понимаешь?
Девушка опустила взгляд, лицо снова сковала маска отчуждения. Отвернулась. А у него душа заныла: у ребенка будет ребенок. И как это объяснять людям? Тому же Воронову, органам опеки, в школе. Он уже прикинул, что рожать ей примерно в январе, а до получения школьного аттестата еще полгода. До ее совершеннолетия еще дальше.
Уговаривать Ксюху времени не было. Да и смысла делать это прямо сейчас он не видел. Она спряталась от него в прозрачный, непроницаемый кокон, и биться об него – только напрасно растрачивать силы, которых и так осталось немного, разбивать руки в кровь, рискуя осколками же поранить девушку. Не повзрослела она еще настолько, чтобы понять, что иногда в жизни бывает не совсем так, как мы хотим. Иногда – совсем не так. И каждый день прожить по-новому не получится. Чтобы выстоять под напором жизненных бурь, уцелеть в водовороте человеческих страстей, иногда необходимо согнуться, поддаться, а потом с новой силой воспрянуть навстречу житейским трудностям, неизменно переплетенным с периодами просветления.
Не стал больше ничего говорить. Молча вытащил из кармана свой сотовый, скинул входящий вызов. Не удержался, протянул руку, желая поправить выбившуюся прядь волос, но Ксения отшатнулась от него, как от чумы. Ну да, правильно, их жизни текут параллельно, и точек соприкосновения у них нет. Просто в какой-то момент произошел аномальный пространственно-временной излом, и плоды этого излома они пожинают уже сейчас. А сколько еще предстоит?
– Мы распишемся, – категорически заявил Влад, выпрямляясь во весь рост. – Я не собираюсь усыновлять своего собственного ребенка, – из его глаз пропала теплота и мягкость, голос звучал твердо и уверенно.
А девушке показалось, что усиленно заработала, угрожающе жужжа, закрутилась воронка отчаяния, неумолимо утягивающая ее в темную, пугающую бездну. Вскрылось второе дно, и то, что раньше казалось серьезными проблемами с Владом, это только «цветочки», «ягодки» еще впереди. Он уже все решил. Решил за нее. Вот так просто, одним махом перечеркнул все надежды на счастливое будущее рядом с любимым человеком. Пусть пока неопределенное, возможно, несбыточное. Может, даже не с Денисом. Но это была мечта. Единственное, что дарило хоть капельку радости в настоящем. А он хотел это все отнять.
В душе у Ксюши поднялась волна негодования, высоким и звонким голосом, глядя прямо ему в глаза, она отчеканила:
– Нет!
Но он посмотрел на нее долгим взглядом и как отрезал:
– Да!
Оставшись в комнате одна, она обессиленно откинулась на подушку, бездумно уставилась в потолок. Ощущение невозможности что-либо исправить просто выматывало, порождало жалость к себе. Недолгая вспышка гнева, придавшая сил на некоторое время, выпила все соки, оставив в полном изнеможении. Хотелось плакать, но слез не было. Видимо, за сегодняшний день она израсходовала весь свой годовой запас. Нервное напряжение стало отпускать только тогда, когда хлопнула входная дверь. Растекаясь по телу приятными волнами, от плеч и до кончиков пальцев, оно уходило, уступая место уютной, легкой пустоте. Ресницы потяжелели, глаза закрылись сами собой.
Проснулась Ксения все в той же позе, на спине, со сложенными на животе ладошками. В спальне царил полумрак, непонятно было, то ли она отключилась надолго, провалившись в сон без сновидений, то ли небо просто заволокло тучами, превратив летний день в осенний, неприветливый вечер. Все произошедшее утром теперь казалось порождением разыгравшейся фантазии, однако стоящая на столе, рядом с телефоном, яркая картонная коробочка, единственное светлое пятно в темной комнате, в одночасье слила воедино пригрезившийся мир и реальный.
– Комплекс витаминов, минералов и микроэлементов для беременных женщин, – разобрала девушка крупную надпись и, повертев в руке упаковку, отложила ее в сторону. Словосочетание «беременная женщина» как-то с трудом соотносилось с собой. Девушка скривилась от нежелания окунаться в такую «взрослую, аномальную фантазию», от необходимости осмыслить эту новость, принять к сердцу. Чтобы отвлечься, прогулялась до туалета, забрела на кухню. При виде заваленного продуктами стола опешила. В желудке тут же заурчало. Выудив из груды фруктов большое зеленое яблоко и спелый банан, задумчиво присела на стул, ушла глубоко в себя. Очнулась только тогда, когда запястье обожгла горячая слеза. С трудом подавив судорожный вздох, смахнула слезы, положила фрукты обратно и пошла к себе.
Как он сказал? Никаких с ним встреч? Распишемся? Не знала, что ужасало ее больше: запрет на возможность видеться с Денисом или… женитьба? Брак? Замужество? Но ведь если она не хочет, он не имеет права ее заставлять?! Насчет Дениса она согласна, не дура. Теперь о нем можно забыть навсегда. Она даже не будет включать телефон, сменит номер, не выйдет из дома, пока он не уедет в свою Англию. Но твердо решила, что замуж за Влада она не пойдет! Решимость принесла долгожданное успокоение. Не пойдет и все! Даже несмотря на беременность и ребенка!
На последнем слове, пронесшимся в мыслях, взгляд невольно потянулся в сторону коробочки с «комплексом витаминов, минералов и микроэлементов для беременных женщин». Повторила про себя название препарата еще раз, вслушиваясь в красиво звучащую фразу. Поколебавшись некоторое время, из чистого любопытства Ксения вскрыла упаковку и, включив яркий свет, принялась внимательно изучать вкладыш.
Глава 30
– Влад, ты где был? – с легким беспокойством встретили Демидова опера, курившие у крыльца отдела, несмотря на дождь.
Отвечая на рукопожатия, он равнодушно пожал плечами, как будто и не было бессонной ночи, слишком эмоционального утра, по-новому расставившего приоритеты в жизни:
– А че такое? Проспал…
– Да Воронов тебя обыскался уже. С утра рвет и мечет, будто ему какая вожжа под хвост попала, – прикольнулся один из них, Юра. – Не, ну серьезно же, – мужики дружно заржали над ним.
– Как обстановка? – их начальнику, однако, было не до смеха. А уж как не хотелось, чтобы за время его отсутствия еще и на рабочем месте возникли трудности, не передать словами. – Все спокойно?
– Все как обычно, – лениво отозвался Димон, метким щелчком отправляя «бычок» в урну. – Неинтересно даже, – и, беззлобно посмеиваясь, добавил: – Это начальству все время мерещится, что без них работа встанет.
Хлопком по плечу заценив юмор своего подчиненного, Влад взлетел по невысоким ступеням крыльца, оставив оперов и дальше точить лясы на свежем воздухе за неимением «интересных» вызовов. Такая расслабуха в любой момент могла неожиданно закончиться, и если рядовые оперативники могли легко сорваться с места, то у него еще куча бумаг лежала на столе в «непользованном» виде. И у каждой такой бумажки был свой срок на исполнение. И бумажкам этим, как и людям, ожидающим эти самые бумажки, было по большому счету абсолютно плевать на то, что ему сейчас совсем не до них.
