– Ночью на дежурство пойду, а до вчера свободен, – успокоил ее Влад, не подозревая, что перспектива ночевать дома без него ее расстроит.
– Ночью тебя не будет? – от расслабленного выражения на лице девушки не осталось и следа. Вновь на него смотрели испуганные глаза.
– Боишься?
Ксения и сама не понимала причины собственного страха. Какая-то бредовая мысль подзуживала изнутри – раз она не видит, не слышит, не чувствует Влада рядом с собой, значит, что-то плохое подбирается к ним. К ней.
– Хорошо, – быстро согласился Демидов, – пойдем со мной. Переночуешь в отделе. Только, боюсь, тебе там будет неудобно.
Глава 39
Квартира бабушки встретила их тишиной, пылью, небрежным бардаком в комнатах. Неудивительно, что вещи валялись в беспорядке на полу, стульях, диване. После попытки ограбления Ксения так и не приезжала сюда больше, навести порядок было некому.
Пока девушка разбирала мини-завалы в зале, Влад первым делом проверил сантехнику на наличие протечек. Хозяйским взглядом окинув туалет с кухней, присоединился к Ксении в комнате, в уме просчитывая временные и материальные затраты. Все старье выкинуть – раз, обновить обои – два, постелить линолеум – три, побелить потолок – четыре. Не такой уж объемный фронт работ получался. Еще бы не мешало с полом что-нибудь сделать – скрипит, зараза.
– Пол всегда такой был? – опер, стоя на одном месте, несколько раз с усилием надавил на деревянные доски. – Скрипучий?
– Папа хотел отремонтировать, но не успел, – девушка оторвалась от своего занятия. Она откладывала в сторону вещи, которые хотела забрать с собой: книги, фотографии, памятные безделушки. – Он что-то делал с полом вон там, у окна. Там не должно скрипеть.
– Когда делал? – Влад медленно прошелся вдоль стены, внимательно глядя себе под ноги, прислушиваясь к скрипу досок.
– Незадолго до того, как ему плохо стало, – подумав, ответила Ксения. – Да, перед смертью.
В углу у окна Влад присел на корточки. Его внимание привлекли три доски, прошитые новенькими, поблескивающими стальными шляпками, саморезами.
– Что именно он тут делал? Ты видела? – не оборачиваясь, спросил у Ксюши.
– Не знаю, доски поднимал, кажется, – неуверенно пожала плечами девушка. – Я на кухне была.
– Доски поднимал? – Демидов поднялся во весь рост, не отводя пристального взгляда от металлических шляпок. Какая-то мысль вилась вокруг, не давая ухватить себя. Зачем вскрывать пол, если ты просто решил прокрутить доски саморезами? И почему только три доски? Остальные не успел? Поддавшись внутреннему порыву, повернулся к Ксении: – Инструменты дома есть?
Через несколько минут, потраченных на вскрытие деревянной поверхности, в руках у опера оказался черный полиэтиленовый пакет, щедро обсыпанной пыльной крошкой. Как определил на ощупь Влад, внутри лежало что-то твердое и плоское формата А4. Похоже, обычная файловая папка или картонный скоросшиватель. Заглянув в пакет, он понял, что не ошибся. Вот оно – таинственное и бесценное сокровище, за которым охотился Матюшин. Досье с компроматом, из-за которого погибло уже сколько людей?
– Что это? – Ксения удивленно уставилась на полиэтилен в его руках. – Это было здесь?!
– Так, ты все посмотрела? – Демидов быстро и аккуратно упаковал дело обратно в пакет, развернувшись, окинул беглым взглядом комнату. Мала она еще вникать в такие вопросы. – Отбери что нужно, остальное, давай, или выкинем, или сдадим в какой-нибудь приют. Неимущим, что ли…
Ксения еще час копошилась в квартире, перебирая бабушкины вещи, пока Влад терпеливо дожидался ее на кухне. Впрочем, терпение было, скорее, искусственное, напускное, так как у него руки прямо-таки «чесались» вытащить на свет досье и внимательно его изучить. Что в нем такого «опасного»? Он то и дело поглядывал на часы, сдерживаясь, чтобы не поторопить девушку.
Пообещав ей в скором времени приехать на квартиру уже с пустыми коробками и бригадой ремонтников, Влад повез ее домой переодеться в новую, более свободную в талии одежду, а затем направился прямиком в отдел. Воронов не выскажет своего недовольства, что начальник оперов самовольно изменил график дежурств, но Демидов и сам понимал, что в глазах подчиненных авторитет начальства поддерживать нужно. Поэтому торопился, гнал на максимально разрешенной скорости, мысленно матерясь на слишком частые сигналы светофоров «стоп».
Но не только «находка» и возможный гнев начальника гнали его вперед. Хотелось поскорее очутиться посреди людей, чтобы не одна Ксения была рядом с ним в замкнутом пространстве машины. Выходя из квартиры бабушки, Влад, забирая у нее пакеты, случайно коснулся ладонью ее пальцев, и всю дорогу его мучило нестерпимое желание протянуть руку (благо она теперь садилась на переднее пассажирское сиденье), чтобы и дальше чувствовать в своей крепкой ладони прохладу ее нежных пальцев. Трудно становилось находиться рядом с ней. Очень трудно.
***
– Вы, че, ***, какого-то одного обдолбанного нарика скрутить не можете?! – еще на подходе к крыльцу отдела услышали Демидовы рык Воронова, перекрывающий дикий ор, раздающийся внутри. Из-за жары входная дверь практически не закрывалась, поэтому и неистовые вопли, мало похожие на человеческие, были слышны всем околачивающимся во внутреннем дворике.
У дежурки Влад с Ксенией застали малоприятную картину. Один из оперов сидел, скрючившись, на корточках, рукой зажимая правое ухо. Лицо мужчины исказила болезненная гримаса, сквозь пальцы обильно сочилась кровь.
– С*ка! – прошипел он со злостью, резво вскочил на ноги и кинулся к «обезьяннику», где за решеткой кривлялся и выкрикивал нечленораздельные звуки худой, обросший парень. По его щеке и шее была размазана кровь, струйкой вытекающая из разбитого увесистым полицейским кулаком носа. – А ну иди сюда, падла! – опер попытался дотянуться до задержанного сквозь стальные прутья. – Я тебе щас не ухо, я тебе щас башку откушу!
– Демидов, успокой его! – приказал Воронов, мотнув головой в сторону клетки. – Ты где ходишь, вообще?! – возмутился слишком громко, совершенно не замечая у себя за спиной замершую в испуге девушку. – Ты мне нужен был!
Ксения инстинктивно отступила в уголок, спряталась за спинами остальных присутствующих, среди которых были и рядовые посетители отдела. При виде пятнышек крови, темнеющих на полу, к горлу подступила тошнота. Клубящаяся в воздухе злоба закружила голову, отчетливо запахло опасностью, но, кроме нее, этого, кажется, не замечал никто.
Человека три-четыре столпились у входа, не рискуя приближаться ни к разгневанному начальнику, ни к вцепившемуся мертвой хваткой в решетку, смачно матерящемуся оперу. Второй опер только что запер клеть и еще не успел прийти на помощь напарнику. Вдвоем они бы запросто отметелили наркомана, да появление Воронова немного охладило их пыл.
Влад, не обращая внимания на слова и тон начальника, молча встал между своим опером и «обезьянником», потихоньку оттесняя первого к центру дежурки. Неожиданно, под испуганный возглас «зрителей», задержанный бросился к стальной обрешетке, отделяющей его от «козлов-ментов» и, захватив в кольцо шею Влада, сомкнул руки в удушающем приеме. Демидов захрипел, но среагировал моментально. Со всей силы двинув локтем нарику по корпусу и не выпуская его руки из своей, он развернулся и приложил того несколько раз об стальные прутья. Напоследок, ткнул пальцами в глаза взбесившемуся «клиенту» и только после этого позволил тому с громким воплем осесть на пол.
