«Следственный комитет РФ по г. Москве подтвердил факт проверки скандальной видеозаписи, недавно появившейся в СМИ, на которой запечатлена жестокая драка двух лиц мужского пола. На сегодняшний день известно, что один из участников драки скончался на месте, второй скрылся с места преступления. Как сообщили в управлении СК России, следователи устанавливают все обстоятельства произошедшего. В рамках проверки будут установлены личности нападавшего и пострадавшего. По предварительным данным, последним является Константин Ковылев, ученик десятого класса одной из московских школ, тело которого с многочисленными травмами было обнаружено около двух месяцев назад в заброшенном доме по улице Солнечная. Напомним, как установила экспертиза, смерть молодого человека наступила в результате падения на металлический штырь».
Появившись сначала в одной сомнительной газетенке, новость тут же перекочевала на интернет-страницы ведущих газет. Количество комментариев росло как на дрожжах, равно как и градус читательского возмущения зашкаливал – как же, невинного школьника убили. Периодически всплывало и само видео. Не иначе как друзья или родственники погибшего, а может, просто праздно любопытствующие старались. Кто-то высказал предположение, что и таинственное исчезновение лучшего друга Ковылева, Марата Курбанова, не зря имеет место быть. А особо умные и догадливые вопрошали: «Кто запись вел?».
Мозг кипел как нагревательный котел, того и гляди, взорвется. Моральных сил и выдержки спокойно сидеть дома, рядом с семьей, не хватало. А вспомнив о том, о чем поведал Воронову давний сокурсник и хороший знакомый Сергей Черкасов, вообще, хотелось вскочить и бежать, делать хоть что-нибудь, за имитацией бурной деятельности скрывая растерянность и упадническое настроение. Вот и проснулся Воронов ни свет ни заря, наспех умывшись, не завтракая, помчался в отдел.
– Она, что, и сегодня здесь будет? Весь день? – после короткого приветствия Саша вошел в кабинет начальника уголовного розыска. Заметив на диване девушку, остановился рядом с ней. Ксения досматривала последние сны, кутаясь в покрывало, позаимствованное Демидовым у кого-то в отделе. Хмурое лицо Воронова озарилось нежной улыбкой.
– А куда ее? – пожал плечами Влад, откладывая в сторону дело. – Одна она боится.
– Боится? – переспросил Воронов и, отведя задумчивый взгляд от девушки, медленно прошел к окну. – Сам спал ночью? Тихо в отделе было? – негромко спросил скорее на автомате, все мысли были заняты не тем.
– Часа три поспал, – Демидов, скрипнув креслом, оставил свое место у стола и присоединился к Саше, разглядывавшему двор без особого интереса.
Оба замолчали ненадолго, прежде чем Воронов решился заговорить о том, что его беспокоило.
– Ты новости последние видел? Там…
– Знаю. Видел, – невозмутимости опера можно было только позавидовать. Он даже попытался пошутить: – Привык уже.
– Да, но… – говорить получалось с трудом, горло обхватило спазмом. Воронову на несколько секунд пришлось задержать дыхание, чтобы справиться с нервным напряжением. – Я вчера встречался с одним из СК, он входит в следственную группу по этому делу, – хрипящий шепот в тиши кабинета звучал зловеще. – Так, он говорит, там серьезно взялись после появления видео. Родители у пацана со связями оказались. Уже много чего нарыли. Гораздо больше, чем в новостях пишут.
Демидов кинул быстрый взгляд через плечо. Разговор не для Ксюхиных ушей.
– Покурим? – указал глазами на дверь.
– Свидетель появился, который видел, как урод этот с подельником ее в заброшенный дом тащили. С окна дед какой-то… инвалид на костылях. Ливень был, говорит, подошел балкон закрыть. Он же и полицию вызвал. «Патрулька» по пробкам на попытку изнасилования ехала, а обнаружила свежий труп, один, – Воронов глубоко затянулся, потом еще и еще, как будто не мог насытиться никотином. – А за несколько минут до того как подкатила полицейская машина, оттуда отъехал другой автомобиль, номер которого дед плохо запомнил.
– Кто это тебе такую конфиденциальную инфу выложил? – усмехнулся Влад, скрывая за натянутой усмешкой неосознанный страх, холодными пальцами сжавший сердце. – Не поинтересовались, зачем тебе это?
– Услуга за услугу. Он мне должен был, – Саша, кинув под ноги бычок, с остервенением растер его по земле. – Черт! – не выдержав, взъерошил на себе волосы, со злостью стукнул кулаком по шершавому стволу дерева, под которым они стояли, беспомощно огляделся вокруг. – Не нравится мне все это.
Демидов молчал, засунув руки глубоко в карманы, изредка нервно подергивая носом.
– Это плохо, что дед все видел, – наконец произнес, словно выплюнул, слова, исподлобья оглядывая прилегающую к отделу территорию.
– Его показания могут сыграть в твою пользу.
– Нет, – Влад качнул головой. – Будут искать ту, кого в заброшенный дом тащили. Уже ищут. Ксюху ищут. Допрашивать будут, – руки в карманах непроизвольно сжались в кулаки. – А ей волноваться вредно, – кинул страдальческий взгляд на Сашу, – я бы предпочел, чтобы о ней вообще не упоминалось. Нигде, – сплюнул зло. – Личная неприязнь у нас с ним была и все. Повод я найду.
– Давай я Ксюшу к нам увезу, раз она боится. С Юлькой побудет, – после тяжелого молчания предложил Воронов. – Все лучше, чем в отделе весь день сидеть, – с согласия Влада вытащил телефон, чтобы звонить жене. – Чего она боится-то? – спросил напоследок.
– Много чего, – натужно выдохнул тот и пошел будить девушку.
***
После восьми часов утра движение на дорогах Москвы стало интенсивнее, чаще приходилось останавливаться. Ксения сидела тихо как мышка, отвернувшись к окну, с безучастным видом уставившись на проносящийся мимо утренний город. Вымученная тишина, обманчивое ощущение одиночества в машине напомнили Воронову то время, когда он, холостой, не понимающий своего статуса в жизни Юли, возил ее как заправский таксист туда, куда ей нужно. Та молча, тихо ненавидя его в душе, сидела позади, делая вид, что не замечает его. Лишь невидимые, но осязаемые волны опасения и неприязни щекотали ему нервы.
Вот и сейчас в машине сгустилась знакомая до боли атмосфера – смесь страха, трепета, напряжения от попытки удержать все чувства под контролем. Влад сказал, Ксения боится… Ясно, чего боится. Боится разоблачения, давления, тюрьмы. А еще она боится его, Воронова, он это нутром чувствовал, как в свое время Юлька боялась. Только Юлька, к счастью, не видела «во всей красе», как он «работает», а Ксюша прекрасно знает и понимает, кто стрелял на школьном пустыре. У нее на глазах, в отличие от Влада, забившего ублюдка в темноте, под сводами полуразрушенного дома.
Видно, судьба у него такая, чтобы дорогие ему люди его боялись, возможно, мечтали от него избавиться, собирались с силами, чтобы противостоять его напору и, в конце концов, сдавались. Ведь если, не дай бог, Влада посадят, то до тех пор, пока тот не освободится, жить Ксении предстоит под неусыпным, бдительным оком Воронова, чего девушка вряд ли желает.
– Юль, присмотри за Ксюшей, ладно? – едва они с Ксенией вошли в квартиру, Саша отвел жену на кухню, заговорил шепотом. – Только с расспросами не лезь, хорошо? Я тебе потом все объясню, – уже выходя из кухни, вспомнил: – И это… она беременная, подскажи, научи, если что…
