— Прости, — шепчу я, когда с трудом восстанавливаю дыхание. Лежу на его груди и пальчиками вожу по широкой влажной груди мужчины. — Я сама не своя последнее время. Психую по любому поводу. Всё раздражает. Реагирую на любой звук и запах.
— Ничего, малыш, — целует меня в уголок губ. — Я всё понимаю, моя хорошая. Гормоны.
Трусь носиком о его грудь и утыкаюсь в подмышку. Запах Гриши успокаивает. Начиталась на различных сайтах, что некоторых женщин при токсикозе воротило от запаха мужа. А у меня наоборот. Успокаивает.
— До безумия сильно люблю твой запах, Гриша, — признаюсь ему. — И тебя люблю. Улыбку твою. Ум твой. Всё в тебе люблю.
Мой мужчина тихо смеётся и целует в висок. Без слов знаю, что мои чувства взаимны.
— Отец захотел устроить семейный ужин, — делюсь с ним. — Понятия не имею, зачем.
— Маленькая, твой отец просто-напросто хочет наладить с вами отношения. Попробуй поговорить с ним. Простить его.
Я вздыхаю тяжело. Как можно простить предателя?
Кидаю взгляд на часы.
— Ой, если я хочу с ним поговорить, то мне нужно ехать домой, — сползаю с кровати и быстро натягиваю одежду, которая в беспорядке валяется по всей комнате.
— Я тебя отвезу, — Гриша поднимается следом за мной.
Уже когда я выхожу из машины у своего подъезда, мужчина протягивает мне ключи:
— Ты всё же возьми. Вдруг пригодятся.
Чмокаю его в щёку, забирая ключи и бегу в подъезд.
У двери стоит девушка в чёрном пальто, которое обтягивает её круглый животик, и с сумками в руках. Улыбаюсь ей дружелюбно.
— Вы сюда? — открываю дверь и пропускаю девушку внутрь.
— Да, — улыбается растерянно, запнувшись о порожек. Подхватываю её под локоть, помогая восстановить равновесие:
— Осторожнее. Давайте я вам помогу, — киваю на сумки.
— Нет, спасибо, — натянутая улыбка. — Мне не тяжело.
— Вам какой этаж? — спрашиваю у неё в лифте.
— Седьмой.
Когда девушка направляется к нашей двери и нажимает на звонок, в голову закрадываются подозрения. Беременная. Молодая. С сумками в руках.
Дверь открывает отец и на минуту теряется, когда видит меня за спиной у девушки.
— Вы уже познакомились с Ирой? — спрашивает у меня.
— Нет, — с подозрением щурю глаза.
— Давай, дорогая, — отец забирает из рук девушки объёмные сумки и пропускает её в квартиру. — Проходи.
Девушка испуганно оглядывается на меня и заходит в квартиру, переминаясь с ноги на ногу. В коридоре за спиной отца вижу Соню, которая так же, как и я, не понимает, что происходит.
— Доченьки, знакомьтесь с Ирой. Она будет жить с нами.
— Правильно ли я понимаю, что это та самая девушка, которая позвонила маме и сообщила, что ждёт от тебя детей? — я спрашиваю холодно, смотря в глаза отцу.
— Простите, — лепечет девушка, складывая руки на груди и смотря на меня полными раскаяния глазами. — Я понятия не имела, что всё так выйдет.
— Соня, иди сюда, — протягиваю сестре руку, когда вижу слёзы в её глазах. Она сейчас белее мела. И дрожит как осиновый лист.
Сестра без возражений идёт ко мне и вкладывает ладошку в мою протянутую руку. Снимаю её куртку с вешалки и накидываю на её на плечи. Соня понимает мои намерения и засовывает ноги в сапожки.
— Счастливой семейной жизни! — пропела ехидно я и потащила Соню на выход.
— Девочки, стойте! — кричит отец вслед.
На первом этаже, набираю номер Гриши:
— Родной, ты далеко уехал от моего дома?
— Нет. Что-то случилось? Живот? — сразу всполошился он.
— Нет. Со мной и ребёнком всё в порядке. Вернись, пожалуйста, за нами. Мы с Соней переезжаем.
— Сегодня? — удивленный голос.
— Прямо сейчас, — прижимаю плачущую Соню к себе и держусь из последних сил, чтобы не начать плакать в трубку.
— Две минуты, малыш, — и сбрасывает вызов.
Соня захлёбывается плачем. А я не могу её успокоить, потому что у самой к горлу подкатывает ком слёз. Потому что поступок отца, это верх наглости и бесчеловечности. Только недавно было сорок дней со дня смерти мамы, а он приводит в дом свою беременную любовницу.
— Что случилось? — Гриша приехал быстро, как и обещал.
Мужчина смотрит на Соню, которая стоит в шортах и зимних сапогах, в накинутой наспех куртке. На наши заплаканные лица.
— Потом расскажу. Поехали домой, пожалуйста, — прошу его тихо.
Гриша кивает и садится за руль. Берёт в руки телефон, кому-то пишет сообщение и трогается с места. Прижимаю Соню к себе, в тщетной попытке её успокоить. Сестра уже не плачет, только всхлипывает истерично, рваными вдохами.
— Тише, Сонечка. Тише. Всё хорошо. Мы съедем. Будем жить отдельно. Больше ты её не увидишь.
— Как он мог? Как он мог так поступить?
— Сонечка…
— Я его ненавижу, Кать, — пустым взглядом смотрит на меня. — Ненавижу.
Я молчу. Потому что чувствую то же самое. Только прижимаю её к себе, чувствуя её нервную дрожь. Гриша кидает обеспокоенные взгляды на нас, но вопросов не задаёт.
— Катюша, ты только не волнуйся, — вдруг говорит Соня, отрывая голову от моего плеча. — Тебе нельзя волноваться, чтобы это не отразилось на ребенке.
Улыбаюсь ей и заправляю волосы за ушко. До чего же у меня прелестная сестра.
— Ничего, Сонечка, мы и без него с тобой справимся, — говорю я, прижимаясь щекой ко лбу Сони. — Пусть живёт счастливо своей жизнью, но без нас. Родит детей ему Ира, пусть воспитывает. А у нас будет другая жизнь.
— А где мы жить с тобой будем, Катя? — спрашивает взволнованно. Вижу, как румянец трогает её щёки.
— В одном подъезде с Гришей. Этажом выше, — Соня выдохнула полуоблегчённо, полуразочарованно.
В квартире оставляю её в комнате, оборачиваясь на пороге и спрашивая заботливо:
— Точно не хочешь, чтобы я осталась? Я могу сегодня лечь спать с тобой.
— Точно, — улыбается грустно. — Иди к Грише, Катюша. Он ждёт тебя.
Я прикрываю за собой дверь и застываю, когда вижу Артёма, который стоит в коридоре прямо позади меня.
— Что ты здесь делаешь, Артём? Твоя квартира этажом ниже, — шепчу я, чтобы меня не услышала сестра.
Глава 80
Соня
Пытаюсь уснуть, но голова болит от слёз. Ещё рано, на часах всего семь, но я не могу себя заставить чем-то заняться. Не хочется ничего. Абсолютно ничего. Голова пухнет. Мне плохо. Мне настолько морально плохо, что хочется выть. Плакать в голос, не боясь, что кто-то может меня услышать.
