— Тарш, их надо остановить! Я не хочу, чтоб гибли люди, — бросила орку и поправилась, увидев удивление на его лице. — Нам не нужны сражения, ведь вы все хотите одного и того же?
— Как так вышло, что я смогла пробудить артефакты? — не смотря более на орка, повернулась к шаманке. — Я точно не кровь от крови, я вообще с иной планеты…
— Твоя душа привязана к этому месту, — перебила меня старушка, — тут часть твоей души и ты всегда будешь сюда тянуться сквозь пространство и время.
Я, честно говоря, подвисла, что значит часть души?
— Я правильно понимаю, вы все хотите одного, пробудить стихии? — не знаю от чего, но мне было важно это понять. Обратно к змеям не хотелось, а после воспоминаний маленькой змейки, тем более. — Как вы погрузили меня в нужные воспоминания? — Это было тоже важно, в первый раз у алтаря ничего не вышло. — И почему именно те, с участием Треианцев?
— Неправильное время выбрала ты для вопросов! — качнула головой старушка. — Мой внук не сможет примирить три враждующих испокон веков народа.
Хлопнув ресницами, я сорвалась с места и рванула к проходу. Орков не было, видимо Тарш увёл их на ту сторону. Не останавливаясь, нырнула в расщелину и припустила. Я каким-то шестым или седьмым или органом чувств ощущала, что опаздываю. Мне до кровавых звёздочек в глазах не хотелось кровопролития. Не знаю, что во мне кричало, что, если прольётся кровь, будет только хуже. Но эта уверенность и страх придавали мне сил. Не замечая того, что тут мало света и по идее я не должна видеть в темноте, все наращивала скорость, до нехватки воздуха, до жжения в груди и грохота тока крови в голове.
Когда вылетела с той стороны, все уже было плохо. Наш мастер Йода оказалась не права, и эльфы уже стояли перед расщелиной. И да, это были канонические такие эльфы: коричневато-зелёные одежды, луки, светлые макушки с миллиардом разных по плетению кос и косичек и длинные острые уши. Но самое главное, с ними были пара магов. Не знаю, как я это поняла, но один, явно держал защиту от вмешательства жриц, а второй что-то плёл. Его пальцы скручивались под немыслимым углом, а в руках то и дело мелькали всполохи ярких огней. Сейчас он был самым опасным на этой поляне.
Вот к нему-то и рванула со всех сил. Вот только сил-то как раз и не хватало, я не успевала, понимала это, но всё равно спешила. Чуть в стороне шла битва, эльфы наседали на Жриц, как на более опасных и сильных противников, орки отбивались и от тех, и от других. Найти взглядом Тарша я не успела, надеюсь он прикроет своих от ментальной магии змеюк. Хотя там и без них было с кем повоевать. Ураги, эти четырёхрукие воины были сильными противниками.
Плетение закончилось и в руках мага мерцал переплетением силы ярко-голубой шар. Знания этого заклинания окатили меня словно кипятком, когда-то я сама дала его в руки этому придурку. Какое отчаянье должно владеть стариком, что он пошёл на такое?
— Нет! — заорала во все горло. — Нитанир, не смей! — на мой вопль повернулись сразу несколько эльфов и такое удивление было в их небесно-голубых глазах, что я запнулась и кубарем скатилась к ногам старого знакомого.
В этот момент было всё не важно: откуда я его знаю, да ещё и по имени; что говорю на странном певучем наречии, причём сама, без помощи полиглота. Важным было плетение в руках этого безумца. И я как в замедленной съёмке видела, как дрогнули его руки, как смертоносная магия срывается и падает прямиком на меня. Единственное, что я успела, это оборвать нить подпитки, что так и тянулась к эльфу и накинуть кокон. Все было сделано на инстинктах, на воспоминаниях, не моих и моих одновременно. Но я не успела, боль пронзила все тело, хорошо я уже лежала, а то бы рухнула.
Я видела, как надо мной мелькнули небесно-перламутровые глаза, неземные и такие прекрасные. Как его губы шептали имя, которое я не слышала за собственным криком. А потом наступила тишина. Блаженная темнота поглотила боль и все мысли.
* * *
Что-то мне мешало, зудело и досаждало. Никак не получалось отделаться от этого странного раздражителя. Будто сквозь воду я слышала какие-то звуки. Удары, голоса, кто-то кричал или шипел. Пришлось выныривать из такой уютной темноты, что обволакивала меня со всех сторон и не хотела отпускать. Звуки становились громче, но разобрать, что там происходит не получалось. Напрягая слух, потянулась к их источнику. Так хотелось разогнать всю эту шоблу, ну чего орут?
Как же меня бесит детдом, в котором я живу. Опять, наверное, дежурит старый Петрович, залился палёнкой и отрубился, как всегда. Может ну его, притвориться, что сплю, вроде не трогают. Хотя поспать не дадут с таким-то ором. Лучше попробовать свалить незаметно в подсобку. Это была хорошая идея, я часто уходила спать на чердак или в подсобку, если были морозы на чердаке можно было и околеть. Постаравшись окончательно проснуться, я расслышала слова и замерла.
— С чего ты решила, что я тебе поверю? — певучий голос, как весенняя капель, говорил высокомерно и я бы даже сказала пафосно, но при этом шипел как рассерженный улей.
Как у говорившего это получалось, я не знала, да и откуда знаю этот голос и странный язык, тоже.
— А с чего ты решил, что я позволю забрать свою ученицу в зачарованный лес? — шипела в ответ уже точно змея.
А чуть в стороне я слышала знакомый, чуть гортанный голос:
— Ты уверена, что с ней все в порядке? — он говорил тихо, будто не желая, чтобы его слышали спорщики.
— Дома я точно смогу поставить её на ноги…
— Только в храме она сможет восстановиться…
— Мы не позволим забрать её…
Они все кричали, шумели и рычали друг на друга. А я пыталась понять кто это, и почему они орут после отбоя? Такого не случалось в нашем детдоме ни разу. Что тут происходит?
— Вы своей жаждой власти уже довели девочку…
— Да это вы, ушастые, виноваты, вы помогли ей сбежать…
— Бабушка, мне кажется или ты растеряна?..
Да что же это такое? Я всё никак не могла выбраться из этого болота и открыть глаза, любопытство и раздражение уже съедали меня изнутри и не давали утянуть этой вязкой жиже на дно. Но и выбраться не получалось. Пришлось усилием воли выкарабкиваться. Перед глазами всплыл мультик про барона Мюнхгаузена и то, как он себя вытаскивал за волосы из болота. Стало смешно. Тихо хихикая, я всё-таки смогла высвободиться от липких пут и осмотрелась. Темно! Что за фигня?
— А ну, все заткнулись! — гаркнул такой знакомый голос, но воображение никак не помогало мне вспомнить нормальный образ говорившего.
Почему-то перед внутренним взором вставал вполне такой цивилизованный и привлекательный орк. И когда я начала фэнтези любить? Я снова хихикнула, совсем крыша поехала, да, Алиса?
— Алиса? — позвал этот орк и к руке прикоснулись, чья-то большая ладонь тёплая и немного шершавая сжала мои пальцы.
Но удивило не это, а интонации, в голосе чувствовались забота и переживания. У нас-то в детдоме?
