Подожди, она сейчас откроет свои глазищи и оближет губы от удивления и растерянности, всегда так делает и он сломается, да он уже сломался, ты посмотри на него.
— Кремень, — хохотнул Лерой, — мне кажется он её боится.
— Не исключено, она дерётся как ненормальная, укусила меня, представляешь, чуть кусок мяса не отгрызла.
— О! Сломался, — резюмировал кошак и потянул орка уходить. — Откуда жратва? Вкусная… — немного с сожалением спросил и облизнулся, оставленной вкуснятины ему было жалко.
— Пойдём, я покажу тебе своего паука, там ещё припасено немного. И они отправились изучать машину Тарша, оставляя за спиной, страстно целующуюся парочку.
В это время Атарас Доу с умилением и неверием смотрел на свою первую любовь. Эта, когда-то весёлая, оливково-кожая девчушка, потрясла мужчину своими умениями. Нет, сначала эмоциями и искренностью, а потом и умением видеть потоки времени. Сейчас, глядя на пожилую шаманку, он видел ту молодую хохотушку, что показывала ему степи, красоту закрытой долины и купалась с ним нагая, недалеко от водопада в тёплой и прозрачной воде.
— Ну, здравствуй, мой бравый вояка, — улыбнулась старушка, — теперь уже насовсем?
— А ты не изменилась, — немного металлическим голосом проговорил мужчина.
— Да и ты, как я вижу, так и не научился говорить комплименты, — махнув рукой и улыбаясь, позволила себя обнять, вдыхая старый, забытый запах первого мужчины в своей жизни.
Эпилог
Сидя на коленях любимого и с упоением целуясь, я забыла все на свете: и зачем зашла сюда, и какие у меня были доводы. Все, абсолютно все перестало существовать, остались только я и ласки Криса, его губы, руки и всепоглощающая нежность, и страсть. Какие мы всё-таки были идиоты, что так долго шли к своему счастью. Ну или я долго шла и не видела заботы со стороны моего мужчины. А ведь она была, все годы обучения он находился рядом, поддерживал и вёл к моей мечте. А я как слепой котёнок не видела и все пыталась ему что-то доказать.
Вот и сейчас, придя к нему в кабинет я решила отказаться от оперативной работы, доказать своему любимому насколько он мне дорого и нужен. Но не успела, меня тут же сгребли в охапку, мне кажется, Крис мстит мне за все годы. Но эта сладкая и приятная месть. Там, в Храме Стихий, я впервые увидела, нет, почувствовала всю страсть, отчаянье, нежность, страх и ещё кучу разных противоречивых чувств. Открыв глаза, я видела только Криса и его сияющие глаза. Кто первый двинулся навстречу, не знаю, но именно тогда случился наш первый поцелуй и именно тогда я почувствовала, как сильно я нравлюсь мужчине. Как он мог до этого скрывать свою страсть, непонятно.
Тогда мы долго целовались, ели с рук друг друга и снова целовались, и говорили, много и открыто:
— И всё же почему тогда не поцеловал? — немного обиженно спросила, меня мучил этот вопрос, как бы сложилась наша жизнь, случись тот поцелуй в новой квартире.
— Я идиот! — ушёл от ответа Крис и пришлось обижено надуть губы, в которые тут же впились поцелуем.
— И всё же почему? — не унималась я.
— Я же сказал, я идиот, подумал, что ты хищница, которая пытается хорошо устроиться за чужой счёт, а я хороший, но временный способ, — всё-таки ответил мужчина, признавая свои страхи, а я уловила сожаление и маленькую затухающую обиду.
Спрашивать кто была та особа я не стала, зачем ворошить старое?
— А потом? И почему у меня не было куратора? — тоже давно мучил этот вопрос.
— А потом, потом случился Тритий в моем кабинете с претензией, и я понял, что сглупил, но ещё думал, что ты пошла сложным путём, — виновато глянули на меня и легонько поцеловали. — А куратор… Не смог я передать тебя другому, ты запала в душу с первой встречи. Но я тогда думал, что это потому, что ты первая, не смотри на меня так. Потом переживал пока ты почти месяц умирала в капсуле, а когда увидел твои глаза, пропал окончательно, но всё равно твердил себе, что это интерес к переселенке.
Такое признание грело душу, но и вызывало возмущение.
— А ты? — просто спросил, усаживая меня поудобнее.
— А я, да тоже с первой встречи, твои глаза завораживают, а потом ты меня обидел отказом, хотя я видела, что не безразлична и решила тебе доказать, что…
— Я идиот, — перебил меня Крис. — Это ты доказывала все десять лет обучения.
Мы тогда встретили закат и долго смотрели на звёздное небо, никак не могли оторваться друг от друга. А я удивлялась, почему не видела его заботы, его поддержки, почему так зациклилась на "Утру ему нос" и не находила ответа. Но одно то, что других отношений я не заводила, говорило о многом.
— У меня для тебя есть сюрприз, — оторвавшись от моих губ и притягивая меня поближе к себе, будто все ещё боялся меня потерять или не верил, что я настоящая, проговорил мой будущий муж.
— У меня для тебя тоже, милый, — устраиваясь поудобнее на коленях и укладывая голову на плечо, поведала в ответ.
— Ну раз я начал первый, — в голосе послышались весёлые нотки, — я нашёл упоминания о той планете, что ты просила.
Не вереща, отодвинулась и уставилась в глаза цвета далёкого космоса, что сводят меня с ума с первого дня моего пребывания в этом мире.
— Ты не шутишь? Уверен?
— Нет, не шучу и нет, не уверен, но все сведенья я тебе предоставлю, сможешь сама перепроверить.
Я не забыла своей клятвы, найти и узнать судьбу того мира, где я погибла, защищаясь от завоевателей извне. Да и пророчество Тарша не выходило из головы. И если Крис нашёл хотя бы отдельное упоминание о подобном, это просто великолепно, у нас будет хоть какая-то зацепка.
— А какой сюрприз у тебя? — улыбаясь, напомнил мне куратор.
— Я решила отказаться от работы оперативником и принять твоё первое предложение работы в Департаменте.
Крис в недоумении смотрел на меня, а потом бесцеремонно и обидно рассмеялся. Я тут, можно сказать, переступаю через себя и соглашаюсь стать офисным планктоном, а он ржёт?
— Надеюсь, ты ещё не подавала прошение? — лукаво улыбнулся мне этот наглец. — Хотя я его все равно не подпишу.
— Ещё нет, и что не так-то? Ты же сам этого хотел, сам рассказывал, как переживал и волновался за меня, — нет, было немного обидно, но больше всего я была в недоумении.
— Милая, я не удержу тебя на одном месте, это не в твоём характере, поэтому я подал прошение о переводе в оперативники, в пару к невесте и будущей жене, есть такая практика у нас, — на меня смотрели лукавые глаза моего самого любимого цвета, в которых взрывались сверхновые, — ты же не против работать в паре?
Я против? Да он шутит, не иначе?
— А как же Хескар? Он хотел…
Договорить мне не дали, впившись в губы новым поцелуем, более жёстким, властным и я поняла намёк.
