Хамид был готов объяснить, что агенты министерства не шатаются по округе, используя народные средства в деликатных делах. Но его губы не шевельнулись. Потому что, поразительным образом, она дала хороший совет.
– Зар? – спросил Онси, исключения ради не понимавший, о чем речь.
– Церемония, – пробормотал Хамид, прокручивая идею в голове. – Ее проводят, чтобы исцелить недуги, причиненные малыми джиннами. Министерство считает ее слишком беспорядочной и неорганизованной, чтобы классифицировать как настоящую дисциплину. – На этих словах нубийка неодобрительно хмыкнула. – Но мне кажется, что это может сработать.
– Могу дать имя и адрес, – предложила она. Вырвав страничку из своего блокнота, девушка быстро нацарапала несколько слов и толкнула ее вперед. – Но придется их убедить. Уверена, что Охотники за жутью с этим справятся.
Хамид прижал ладонь к груди и склонил голову:
– Спасибо вам большое, мадам.
Она улыбнулась в ответ.
– Пожалуйста. – Поднявшись, официантка шутливо прижала пальцы к векам – и поменяла смысл жеста поддразнивающим подмигиванием.
– Она была очень любезна, – сказал Онси, наблюдая, как девушка уходит прочь в своих странных ботинках.
– Возможно, – ответил Хамид, чей разум уже набрал обороты. – Заканчивай. Нам нужно договориться о встрече с шейхой.
Глава третья
Адрес на страничке из блокнота привел их на Шаиб-эль-Банат. Раньше она называлась улицей Солимана, в честь французского военачальника на службе у одного из старых пашей. Теперь она носила имя джинна-строителя, который превратил современный Каир в промышленную столицу. Кроме того, это было названием горной гряды где-то в Восточной пустыне, поскольку джинны никогда не называли своих настоящих имен, а пользовались названиями разных мест в качестве прозвищ.
Хамид ожидал, что окажется в каких-то задворках, не в одном из самых известных коммерческих центров города – с высокими зданиями самых разных архитектурных стилей. Агенты остановились на углу, перед строением с закругленным фасадом и множеством этажей, каждый из которых поддерживали коринфские колонны. На вершине резной горельеф под крышей, увенчанной белым куполом, изображал сидящих на тронах фараонов.
– Вот и пришли, – сказал он Онси, сверяясь с адресом. – Точно по указанию нашей любезной официантки. Скажи мне, что ты насчет нее заметил?
Онси поджал губы, размышляя над неожиданным вопросом.
– Она где-то моего возраста, мне кажется. Определенно, куда симпатичнее. И еще эти штаны и ботинки. Интересная женщина.
«Что есть, то есть», – согласился Хамид.
– Что насчет ее сережек?
Лицо Онси сморщилось от сосредоточенности.
– Сережки? Они были золотыми. В виде какого-то животного? Может, птицы?
– Коровы, – поправил Хамид. – Золотой коровы, с диском между рогами. Эмблема богини Хатор
[128].
Глаза юноши расширились.
– Идолопоклонница!
– Они не совсем так себя называют, – указал Хамид. Появление джиннов и магии вызвали в обществе непредсказуемые изменения. Некоторые после него отправились на поиски древнейших египетских богов, чьи храмы и статуи упорно сохранялись сквозь эпохи. В одном только Каире существовали десятки подобных культов. Большинство скрывалось, поскольку даже новые хваленые законы о религиозной терпимости почти не защищали их приверженцев. – Неудивительно, что она знает, где найти практиков зара, – продолжил следователь, дергая за ручку двери. – Всегда будь внимателен, агент Онси. Самые неожиданные вещи могут прятаться прямо перед твоими глазами. – Слова умерли на его языке, когда дверь отворилась.
Он ожидал увидеть вестибюль, но вместо этого агента приветствовало фойе, заполненное женщинами. Десятками женщин. Все они громко разговаривали и были так заняты, переходя туда и сюда, что большинство едва обращало внимание на двух мужчин. Хамид изучил стены, заклеенные плакатами. На одном из них изображалась женщина в вуали и с распростертыми руками, надпись ниже гласила: «ВОССТАНЬТЕ, ЖЕНЩИНЫ!» На другом юная заводская девушка сидела у ткацкого станка с лозунгом: «ЖЕНЩИНЫ, ПРОБУДИТЕСЬ!» Третий представлял женщину в современном платье: «ЕГИПЕТ, ОСВОБОДИ СВОИХ ЖЕНЩИН!»
Его взгляд поднялся по каменной лестнице, где с балкона свисал большой транспарант в форме полумесяца, демонстрируя знакомую двуликую Хатшепсут на красно-зеленом фоне. Поверх золотыми буквами была нанесена надпись: «Штаб-квартира Египетского феминистского сестринства № 3». Хамид все еще собирал детали неожиданной сцены, когда его поле зрения заблокировала фигура: женщина в черном, с кислым выражением лица.
– А вот и ты! – воскликнула она безо всяких приветствий. – Целых два часа прошло! Мы что, слишком многого от тебя просим, если хотим, чтобы ты приехал, когда обещал? – Агент открыл рот, чтобы протестовать, но женщина вскинула голову вверх и щелкнула языком, отбрасывая любые его возражения. – Не хочу слышать твои оправдания. Тебе должно быть стыдно вести бизнес таким образом! Где твое самоуважение и как ты ожидаешь, что тебя будут уважать другие?
Под напором ее тирады Хамид невольно сделал шаг назад и заметил, что Онси поступил так же. Женщина была плотного телосложения и достаточно старая, чтобы быть его матерью. Она говорила с ним так, словно и в самом деле была его матерью.
Женщина схватилась за голову в явном раздражении.
– Ты видишь, сколько еще нам нужно выпустить? Если ты не починишь машину сейчас, нам не хватит на митинги, запланированные перед голосованием!
Хамид проводил взглядом ее жест, только сейчас заметив листовки, которые другие женщины собирали у стен в аккуратные стопки. На всех было написано: «МЫ ТРЕБУЕМ ГОЛОСА!»
– Мадам, мы здесь не для починки вашей машины, – собравшись наконец с духом, ответил он.
– Тогда кто ее починит? Хочешь, чтоб мы сами занялись? – Она бросила на следователя злобный взгляд.
Он торопливо вытащил свое удостоверение и выставил словно щит.
– Я агент Хамид, а это агент Онси. Мы из Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей.
Женщина внимательно рассмотрела его фото и печать. Она сдвинула свои густые брови.
– Мы вам не звонили. Нам нужен механик для принтера. Зачем они прислали нам министерских?
