Фатима провела рукой по замше ее волос, поигрывая с хохолком на лбу. С этим она могла справиться. В конце концов, мир будет ждать.
Разбудил ее призыв муэдзина к фаджру
[19].
Фатима моргнула, привыкая к темной комнате. Часы показывали пять утра. Она перекатилась и нащупала пустое место. Фатима приподнялась в кровати и поискала глазами, но в комнате больше никого не было. Ее взгляд переместился к балкону, откуда веяло ветерком предрассветного утра.
Похоже, Сити воспользовалась своим обычным выходом.
Как в старые времена. Даже сложенная записка лежала на подушке. Фатима виновато – зная, что не поднимется к молитве вовремя – снова улеглась и закрыла глаза. В ее колени мурлыкал Рамзес, а она свернулась вокруг него, пытаясь игнорировать пустоту рядом.
Глава пятая
– Доброе утро, дядюшка.
– Утра из роз
[20], капитан, – ответил Махмуд. – Это новый?
Она опустила взгляд на свой наряд: темно-зеленый костюм с тонкими пурпурными полосками и того же цвета жилет. Фатима дополнила его розовым галстуком с нотками пурпура и белой рубашкой.
– В шкафу прятался. Мне казалось, что он немного… вызывающий.
Баваб поднял кустистые брови, придерживая дверь:
– Сегодня утром ты выглядишь лучше, капитан. Хвала Аллаху, что послал тебе сладкие сны и ночной отдых.
– Можно и так сказать. – Выйдя за дверь, она коснулась поля котелка и попрощалась. По правде говоря, Фатима чувствовала себя замечательно отдохнувшей, хотя проспала всего лишь пару часов. Она себя так не чувствовала с прошлого лета, с тех пор, как проводила время с… Сити.
Ее губ коснулась улыбка, и когда агент остановилась, чтобы ей начистили туфли, юноша в белой галабее и тюрбане не мог отвести с нее любопытных глаз. Фатима спрятала залившееся краской лицо за газетой, ее рука потянулась к карману пиджака – похлопывая записку Сити с приглашением на завтрак.
Запрыгнув в уличный трамвай, Фатима обнаружила, что он забит пассажирами: заводчанками в характерных голубых платьях и хиджабах; бизнесменами в костюмах по турецкой моде и красных фесках; государственными клерками в кафтанах поверх безукоризненно белых галабей, застегнутых на все пуговицы и с воротниками в правительственном стиле. Козлоголовый джинн в твидовом пиджаке и брюках сидел и читал газету, длинная шерсть на его подбородке подрыгивала каждый раз, когда он рассеянно жевал губами. Заметив заголовок, Фатима тут же бросилась проверять собственную газету.
«Шокирующая смерть Английского Паши» была на передовице, с соболезнованиями от делового сообщества, заявлением от правительства, торжественно обещающего, что мирный саммит пройдет, как планировалось, и последующим расследованием. Ничего об огне, который сжигал лишь плоть, трупе со свернутой шеей или таинственном человеке в золотой маске. Остальная часть первой страницы посвящалась спекуляциям о сближении между германским кайзером и османским султаном, обычным военным тревогам, а также отчету об еще одной дерзкой авантюре Сорока леопардиц. Может, Асиму все же удалось скрыть информацию от прессы.
Следователь спрятала газету и вышла из трамвая у перекрестка. Печально известный трафик Каира снова нанес удар: авария включала зализанный серебристый автомобиль и перевернутый фургончик с арбузами, запряженный осликом. Рядом стояли два водителя, они кричали друг на друга, тыкали пальцами и размахивали руками. Ослик игнорировал обоих, пытаясь подобрать арбуз зубами.
Фатима двинулась к главной улице, виляя по боковым аллейкам к своей цели. Для непосвященных «Мекка» была сонной нубийской столовой, но сумела привлечь завсегдатаев. Каждый столик был занят, а стулья едва оставляли место, чтобы протиснуться. Декор подражал традиционному нубийскому жилищу, с желтыми оконными рамами на синих стенах и полом из зелено-коричневой плитки.
Едва она оказалась внутри, как ее громогласно поприветствовал седовласый мужчина. Дядя Тофик, сын владелицы. Он забросал Фатиму вопросами. Почему так давно не показывалась? Как семья? Разве она не хотела съездить к матери? Ее погнали на кухню – где в воздухе разносились запахи тмина и чеснока. Сестры Тофика были ничуть не менее темпераментными и любопытными. Она выдерживала бурю вопросов, пока не оказалась перед собственницей «Мекки», мадам Азизой – сестрой бабушки Сити. Величавая матрона восседала в кресле, словно мероитская
[21] королева, обозревающая свои владения. Она вернула приветствие Фатиме и окинула ее внимательным взглядом из-под традиционного черного хиджаба.
– Милая трость, – проскрипела она, стукнув по полу деревянным посохом. – Но моя мне больше нравится. Пришла повидаться с племянницей?
– Сити – то есть Абла – попросила встретиться здесь. – Фатима настолько привыкла к прозвищу, что иногда забывала использовать настоящее имя Сити.
– Абла. Не сидится девчонке на месте. Как ветер, что дует тут и там. Слишком много взяла от отца.
Фатима не ответила. Сити редко говорила о своем отце – которого она не знала. Насколько понимала Фатима, был какой-то скандал.
– В моей деревне рассказывали историю, – продолжила мадам Азиза, – о женщине, легкой как перышко. Она была подобна ветру – и ее муж не мог удержать женщину на месте. Так что он читал стихи, а она останавливалась, чтобы послушать. Ты умеешь читать стихи?
Фатима открыла рот, пытаясь придумать ответ – и была спасена Сити, спустившейся по ступеням. Она сменила костюм для ночных вылазок на наряд в своем обычном стиле: нубийское платье с золотыми и зелеными принтами, подвязанное у колен поверх обтягивающих белых бриджей, заправленных в высокие, коричневые ботинки. Сити запустила целый вихрь болтовни, пока надевала хиджаб, а затем схватила Фатиму за руку.
– Йа Алла! Если мы не сбежим сейчас, они заставят меня обслуживать столик все утро!
Фатима кое-как попрощалась, пока ее чуть не волоком вытаскивали из кухни.
– Твоя тетя, она знает… о нас?
– Тетя Азиза? Ей девяносто. Сомневаюсь, что у нее в голове все на месте.
Фатима оглянулась через плечо и наткнулась на внимательный взгляд. Они недооценивали старуху.
– Мне казалось, мы будем завтракать?
– Нет времени. Мерира хочет встретиться прямо сейчас, – покачала головой Сити.
Сейчас? Фатима надеялась сесть и поговорить. Попавшаяся на глаза миска с фулом
[22] напомнила ей, что она голодна.
