Фатима вскочила на ноги.
– Что только что случилось? – Хадия поднялась вслед за ней.
Прежде чем она ответила, мир колыхнулся вновь. Не Хадия, не она сама. Но джинн и вся комната сдвинулись, колыхаясь, как узор-водоворот на коже их собеседника. Фатима уже догадывалась, что, скорей всего, происходит, когда Сива издал булькающий крик. Его рот широко открылся, челюсти раздвинулись, пока не вывалился темно-синий язык – такой длинный, что дотянулся до середины груди. Он что-то достал из кафтана: длинный кинжал с зазубренным лезвием. Фатима потянулась за револьвером. Но джинн приставил клинок к своему языку. С лихорадочным блеском в глазах он начал резать.
Когда хлынула кровь, Фатима услышала, как давится рвотой Хадия. Без лишних слов напарницы быстро отступили из комнаты, наблюдая за спорадическими конвульсиями квартиры, в то время как крики джинна наполняли их уши. Они не останавились, пока не пробежали в переднюю дверь, вниз по ступеням и мимо трех шатерщиков – которые продолжали прилежно работать над своим шитьем. Агенты заговорили, только когда добрались до тротуара.
– Йа саттар йа рабб!
[73] – задыхалась Хадия. – Что это было?
Фатима не ответила. Она впервые встретила джинна, который отрезал себе язык.
– Разве в журнале не говорилось что-то о крайне странном поведении, когда Арчибальд спросил о деньгах. Я бы сказала, это было странно.
– Что он кричал? Звучало как литература или…
– …поэзия, – закончила Фатима. – Не знаю, что он цитировал сначала. Но следующая строфа была из поэмы Антары.
– Средневековый поэт? Я сошла с ума? Или та квартира… прыгала?
– Вы не сошли с ума, – ответила Фатима. – Он иллюзорный джинн.
Хадия моргнула, затем расширила глаза в понимании. Фатима должна была сразу заметить: слишком большие пространства внутри комнаты, изменяющиеся время от времени предметы. У всех джиннов был дар иллюзии. Судя по историям, сильнейшие из них могли заставить появиться в пустыне целый город и обмануть все чувства.
– Но я ощущала, как прошла всю дорогу до той комнаты отдыха, – настаивала Хадия.
– Поэтому иллюзорные джинны так хороши в своем деле.
– Но мы вообще видели настоящего Сиву? Я хоть мятный чай пила?
– Я сомневаюсь, что его квартира так роскошна, как выглядит. Могу предположить, куда уходят его деньги. Вы заметили всех этих верблюдов? Почти всегда бегущих?
Хадия непонимающе нахмурилась, но Фатима позволила ей догадаться самой.
– На поддержание его привычек! – поняла она. – Из журнала. Он игрок! Верблюжьи бега!
Фатима кивнула. Верблюжьи бега пользовались большой популярностью в восточной пустыне или у нее дома, рядом с Луксором. По крайней мере, пока джинны не создали механических паровых верблюдов, развивавших головокружительную скорость. Трассу проложили за городом, и высокие ставки на автоверблюдов и их всадников пользовались печальной известностью. Ничто не опустошало карманы с той же стремительностью.
– Это объясняет, зачем ему столько денег, – заключила Хадия. – Но зачем он вырвал себе язык? Разве что это тоже было иллюзией.
– Выглядело слишком реальным, – сказала Фатима. – Он казался по-настоящему не в себе. Каждый раз, когда мы задавали вопрос, касающийся братства, его иллюзия сбоила. Когда мы спросили о той ночи с Арчибальдом и споре о деньгах, она начала разваливаться на части.
– Не только о деньгах, – отметила Хадия, нахмурившись. – Все начало разваливаться, когда вы упомянули Александра. Он правда не хотел об этом говорить.
Или не мог. Фатима оглянулась на лавку шатерщиков. Она слышала о заклинаниях, которые не позволяли раскрывать секреты, под их влиянием люди не могли формировать слова, заклятия запечатывали их губы. Заклинание, после которого джинн – да еще марид – принялся выплевывать случайные строки из книг, которое заставило его отрезать себе язык, – было сильной магией.
– Еще один вопрос, – сказала Хадия. – Мне кажется, или сейчас темнее, чем обычно?
Фатима отвлеклась от своих размышлений и проследила за взглядом Хадии. Небо действительно темнело, синеву перекрывала растущая желтоватая дымка. Поднялся теплый сильный ветер, раздувая на них одежду и раскачивая навес наверху. По всей улице развевались полотна в усиливающемся потоке – некоторые сорвались с веревок и хлопали в воздухе. Мимо промчался продавец лепешек, с которым они столкнулись раньше, все еще удерживая корзину на голове. На ходу он кричал: «Песчаная буря! Песчаная буря!»
Песчаная буря? В это время года? Но прямо на глазах Фатимы признаки надвигающейся бури усиливались по мере того, как тускнел солнечный свет и нарастал ветер. Люди торопились запереться в домах, закрывали магазины и строили баррикады. Агент уже чувствовала, как проникает в нос песок, затрудняя дыхание.
– Нам нужно возвращаться! – сказала она Хадие. Придерживая котелок и подставляя ветру плечо, Фатима отправилась в путь, надеясь опередить бурю.
Глава пятнадцатая
Сидя в автоповозке, Фатима собирала кусочки мозаики в голове. Сначала Алистера Уортингтона и его братство убил человек, называющий себя аль-Джахизом. Той же ночью его сын, по-видимому, перевел деньги джинну за его спиной. Сегодня некая магия помешала джинну раскрыть информацию. Отношения Александра с отцом были в лучшем случае проблемными, и он не питал любви к Братству. Когда они исчезли, больше ничто не мешало ему унаследовать фамилию Уортингтона и очистить ее от влияния отца. Люди убивали и за меньшее.
Но все же ничто из этого не объясняло магию самозванца. Определенно не объясняло ифрита. Может, Александр нанял фальшивого аль-Джахиза? Однако младший Уортингтон, кажется, презирал все, связанное с чародейством. И все-таки он переводил большие суммы денег джинну со склонностью к азартным играм. Фатима собиралась покопаться в контрзаклинаниях, посмотреть, может, получится разговорить Сиву. Интуиция подсказывала, что у него есть ответы. «Скрытая часть всегда больше», – часто говорила мама.
– Странно.
Фатима подняла голову, обнаружив, что Хадия уставилась в окно. Похоже, она не смотрела на что-то определенное. Вместо этого новенькая склонила голову набок – скорее прислушиваясь. Буря набирала силу, видимость становилась все хуже. Ветер выл над городом, как сердитое дитя.
– Что странно?
– Я не могу понять, откуда движется буря. У нас в Александрии бывали песчаные бури. Они дуют в одном направлении. На глаз не определишь, но по ветру почувствовать можно. Но эта буря звучит так, словно она, ну, задувает со всех сторон.
– Это и правда странное время года для песчаной бури. – Фатима нахмурилась. – И обычных знаков не было. К тому же для песчаной бури было недостаточно жарко.
