– Меня заинтересовал тот мужчина в шелковом халате, – сказала Амина. Ее подбородок указал на одного из гостей. – Советник и консорт покойной вдовствующей императрицы Китая. По слухам, в его венах течет драконья кровь и ему больше ста лет.
– Двухсот, – исправила Фатима.
Глаза женщины расширились.
– В нашей стране тоже есть драконы. Темпераментные создания, дай им шанс – и они выпьют наши реки. Китайские драконы ведут себя иначе?
– На самом деле никто не видел китайского дракона, – ответила Фатима. – Людей с их кровью, да. Но истинные драконы по-прежнему неуловимы.
– Ну, – пробормотала женщина, с интересом рассматривая советника. – Было бы интересно узнать, каков мужчина с драконьей кровью. Вы одна из послов?
– Я представляю египетское правительство.
– Местная. Глядя на ваш костюм, я думала, вы англичанка. Многих здесь знаете?
– У меня не слишком высокая должность. Просто агент в определенной организации.
– Агент Фатима, значит. Поскольку нас изолировали во дворце Абдин, у меня мало знакомых египтян. Странно, что нас поселили в том самом месте, где аль-Джахиз пробил канал в Каф – словно, чтобы мы понимали место Египта в этом мире.
Фатима даже не сомневалась в замыслах правительства. Говорят, что во дворце Абдин все еще витали остатки могущественной магии, которую сотворил аль-Джахиз, – и эти остатки можно почувствовать, словно дрожь в душе.
– Вы не похожи на бюрократку. – Женщина окинула ее оценивающим взглядом, задумчиво поджимая полные губы. – Они так хорошо не одеваются. – Она сняла бокал с подноса проходящего мимо автоевнуха и предложила второй Фатиме – от чего следователь отказалась. Кариин взял два и каждый осушил в один глоток. – Я часто думаю, почему вы, в вашем современном городе, просто не поставите во главе этих механических людей? Я бы что угодно отдала за них, вместо мужчин, которые управляют нами.
– Автоевнухи в основном плохо умеют мыслить, – объяснила Фатима.
– И чем это отличается от мужчин? – усмехнулась Амина.
Шутка заставила Фатиму улыбнуться. Но она была здесь не ради общения. Агент собиралась уже извиниться, когда к ним присоединились несколько новых людей.
Один из них был пожилым мужчиной с белыми усами на румяном лице, одетым в двубортный костюм, казавшийся натянутым до предела. Второй был невысокого роста, среднего возраста, в простом черном костюме. Его лицо носило безмятежное выражение, а борода с проседью полностью скрывала рот. Третий был выше, в синей имперской форме с золотом по воротнику и на широких манжетах кителя. Верхнюю губу покрывали подстриженные усы, и на окружение он смотрел глазами человека, привыкшего отдавать команды.
– Дайте людям заменить нас роботами, – фыркнул румяный мужчина, говоривший на английском, – и в тот же год эти подлецы будут призывать к их свержению!
– Думаете, у них еще хуже получится? – Амина повернулась к новому собеседнику, поднимая бровь.
– Мы, во всяком случае, разделяем с простолюдинами мышцы, кости, сердце, кровь и страсть. Не то что холодная бесчувственная воля машин.
– И все же вот они мы, – задумчиво произнесла Амина. – Решаем, будем ли мы отправлять этих людей на войну – терять их мышцы, кости, сердце и кровь. Возможно, нам бы нужно поменьше страсти и побольше холодной и бесчувственной воли.
– Разве я не говорил, что прекрасный пол скоро опередит нас в политике и философии? – обратился мужчина к своим спутникам, поднимая кустистую бровь. – Попомните мои слова, наши дни сочтены! – Он повернулся назад и добродушно продолжил: – Мои извинения, леди, мы подслушали ваш комментарий и решили обсудить этот вопрос. – Он с неловкостью посмотрел на кариина, затем снова вернулся к Амине. – Позвольте спросить, вы случайно не принцесса Тукулера?
– Тукулера больше не существует, – ответила Амина. – Но я внучка империи.
Глаза Фатимы расширились. Принцесса Тукулера! Перед ней стояла внучка аль-Хаджа Омара Тала, странствующего западноафриканского мистика, который предсказал второе пришествие аль-Джахиза! Он вернулся, чтобы завоевать свою родину в самопровозглашенном джихаде, пока соседние государства не объединились, чтобы его остановить. Тукулер не пережил своего основателя. Остатки империи объединились в конфедерацию халифатов, которые, вместе с Сокото
[75] и с помощью джиннов, отбросили европейские армии. Омар Тал оставил сложное наследие, мягко говоря. Однако его потомков чуть не боготворили.
– Позвольте представиться, – сказал англичанин. – Я лорд Аттенборо, представитель Его Величества. Это – президент Франции Пуанкаре. – Он указал на невысокого мужчину в черном костюме. – А этот большой хмурый тип – генерал Жилинский, представитель Его Превосходительства из России.
– Разрешите осведомиться, мадам, – сердечно спросил Пуанкаре, – о цели вашего присутствия? Западные суданские халифаты вряд ли пожелают вмешиваться в любой конфликт, разворачивающийся в далекой Европе.
– У конфликтов есть привычка распространяться – как огонь в лесу. – Амина вернула дипломатичную улыбку. – Халифатам бы не хотелось, чтобы какие-то… шальные угли попали к нам.
Фатима проанализировала ее слова. Как Англия, так и Франция потерпели поражение в своих попытках захватить ее родину. Теперь французы пытались подавить восстания на алжирских территориях, и ни для кого не было секретом, что халифаты открыто поддерживали движение за независимость. Если начнется война, она охватит и колонии. Воистину шальные угли.
– Значит, давайте надеяться, – сказал Жилинский, – что мы найдем способ разрешить наши разногласия, не выходя на поле боя. Мне не доставляет никакого удовольствия посылать кавалерию на помощь нашим французским друзьям в их борьбе с колдовством халифата.
– Что такое? – вмешался голос. – Яков, ты опять о своей кавалерии?
В несколько широких шагов к ним присоединился мужчина в увешанном медалями белом военном костюме с белыми же эполетами. Если бы сегодня провели соревнование на количество наград, он бы с легкостью победил. Он был ниже остальных мужчин. Но его напористость с лихвой компенсировала рост.
Но ничто из этого Фатиму не заинтересовало. Ни каштановые усы мужчины, закрученные на концах, как у ее дядюшек. Ни стайка людей, следовавших за ним по пятам, как верные прислужники. Что ее поразило, так это существо, сидящее у него на плече: низкорослое и коренастое, с темно-зеленой кожей, носом-карандашом и длинными заостренными ушами. Одетое в подражание мужчине – вплоть до медалей, – оно походило на уродливую куклу. В этот момент название существа пришло в голову само собой. Гоблин. Кариин рядом с ними издал низкое шипение.
Голубые глаза мужчины охватили их всех одним взглядом, а затем он повернулся к Амине:
– Эти мужчины наскучивают вам разговорами, фрау? Они так и дальше могут продолжать. – В его английском слышался германский акцент, что неудивительно, учитывая гоблина. Сейчас глаза на маленьком морщинистом лице существа были закрыты. Насколько помнила Фатима, они спали большую часть времени, когда находились в этом мире.
