Постепенно ее мать начала успокаиваться, когда Нил приходил с визитом. Если она начинала чересчур услуживать, подливать ему чай чаще, чем нужно, пришивать пуговицы к пальто или даже чистить ему ботинки, Нил очень тонко и дружелюбно пресекал все ее попытки угодить, в отличие от Кэти, которая тут же пришла бы в ярость. Для Нила все было в порядке вещей. Он не находил странным тот факт, что ест бекон в фабричном коттедже с прислугой и ее бездельником муженьком. Нила интересовало все, о чем он с легкостью мог говорить. Он не выказывал ни малейшей доли отчуждения, в отличие от Кэти, которая все время щетинилась. Для него дело не стоило выеденного яйца. И действительно, тысячу раз говорила себе Кэти, ничего такого в этом нет. Кроме свекрови, которая вносила во все это громадную долю абсурда и гротеска. Кэти выбросила эту женщину из головы. Она вернется в Уотервью и подождет Нила дома.
Их дом номер семь назывался таунхаусом. Глупое слово, добавлявшее к стоимости маленького домика с двумя спальнями и крохотным садом лишнюю пару тысяч фунтов. Всего их было тридцать - домиков, построенных для таких людей, как Кэти и Нил: молодых пар, обеспеченных, работающих, без детей. До работы они ходили пешком или ездили на велосипеде - идеально для Нила и Кэти и еще двадцати девяти пар. И, когда придет время продавать дом, несомненно, найдутся желающие купить. Хорошее вложение денег, с точки зрения Джока Митчелла, который о вложениях знал все.
Ханна Митчелл выражала свое мнение об Уотервью лишь тяжкими вздохами. Ей не нравилось то, что в доме нет столовой. Кэти немедленно решила, что свободное помещение послужит кабинетом, поскольку они все равно ели на кухне. В кабинете висели полки с книгами, в окне открывался вид на обещанную воду
[1]. Там же стояли два стола, накрытые зеленым сукном, за которыми Кэти и Нил частенько работали вместе по вечерам, по очереди принося то кофе, то бутылочку хорошего вина. В этом была их сила - они умели работать в паре. Их друзья зачастую считали, что оба работают постоянно, за исключением редких моментов отдыха. Некоторые из них жаловались, что их вторые половины жертвуют всем ради работы. Но Кэти и Нил так не считали с того самого времени, как они познакомились в Греции и Нил перестал быть для нее «мальчиком, чья мамаша давала жару в Оклендсе». С тех пор как Кэти перестала быть примерной и послушной дочерью миссис Скарлет, они все чаще сталкивались с непониманием. Нил понял с самого начала, что Кэти хочет заниматься своим бизнесом. Кэти знала, что он хочет совершенно определенной адвокатской практики. Для Нила Митчелла было неприемлемо протирать штаны в офисе, за что так ратовал его отец, не было нужды притворяться, что работает, а самому играть в гольф в Стефенс-Грин. Они допоздна обсуждали шансы обвиняемого, то, как доказать, что он страдает дислексией и не понимает, что написано во всех этих формулярах, которые ему подсовывают. Или углублялись в бюджет «Скарлет-Физер», Нил брал калькулятор, подсчитывал, умножал и делил. Когда она нервничала, он успокаивал ее и уверял, что один из партнеров его отца, человек, для которого деньги были смыслом жизни, всегда поможет и посоветует.
Кэти вошла в дом номер семь и уселась на кухне - единственное место, где можно было беспрепятственно любоваться картинами на стенах. В кабинете места для картин не было из-за полок, книг, файлов и документов. Прихожая и лестница были слишком узки, чтобы на стены можно было что-то повесить, а в двух спальнях наверху все пространство занимали шкафы и комоды.
Кэти сидела за кухонным столом и разглядывала коллекцию картин. Все они были написаны их знакомыми. Греческий рассвет - стариком из таверны, где они обедали. Тюремная камера - женщиной, с которой благодаря Нилу было снято обвинение в убийстве. Изображение бухты Клю в Майо - американским туристом, с ним они познакомились, когда у него украли бумажник. Мирная сценка из жизни - пожилой леди из хосписа, устроившей выставку за три недели до смерти. У каждой картины была своя история, свой смысл, свое предназначение. Для Нила с Кэти не имело значения, были эти картины образцами подлинного искусства или никчемным мусором.
В тишине дома телефонный звонок прозвучал, как сигнал тревоги. Каким-то образом, по тону звонка, Кэти поняла, что разговор будет нелегким.
- Нил дома? - резко спросила свекровь.
- Думаю, он с Джонатаном. Утром его снова попытались выдворить из страны.
- Когда он вернется? - сухо спросила Ханна.
- Когда закончит, но он не знает когда.
- Я позвоню ему на мобильный.
- На встречах он его обычно выключает…
- Где он, Кэти? Он должен немедленно приехать сюда.
- Что-то случилось?
- Еще как случилось! - заверещала Ханна. - Потолок в кухне почти целиком обвалился! Они оставили краны незакрытыми, и воды набежало целое море! Я хочу, чтобы Нил немедленно убрал этих детей из моего дома! У нас ни минуты покоя нет… И кстати, Кэти, дети съели твои абсолютно несъедобные десерты, и теперь их тошнит! Мне надо поговорить с Нилом. Сейчас же. - Ее голос срывался.
- Я не могу связаться с ним даже ради вас, правда не могу. Но я знаю, что он скажет.
- Если ты собираешься меня утешать…
- Он скажет, что мы заберем их сюда. Вот что мы сделаем, - вздохнула Кэти.
- Ты можешь это сделать, Кэти? - В голосе Ханны послышалось явственное облегчение. - Дети ужасно запущенные, ими должны заниматься профессионалы, чтобы сделать из них нормальных. И я не хотела бы, чтобы Нил говорил, будто я их вам сбагрила.
- Да нет, что вы.
- Попроси его, чтобы он позвонил мне сразу же, как сможет.
Кэти улыбнулась. Ее манеру общения одобрила бы мать: наше дело - предложить, ваше дело - отказаться. Она позвонила Нилу на мобильный, чтобы оставить сообщение.
- Прости, что беспокою по пустякам, но близнецы обрушили потолок в Оклендсе. Позвони маме, как только сможешь. Надеюсь, что с Джонатаном все в порядке.
Потом она направилась во вторую спальню и застелила две кровати. Близнецы будут здесь еще засветло.
Том позвонил, чтобы попросить одолжить ему фургон, и пообещал вернуть его в целости и сохранности.
- Я хочу поехать в горы. Мне кажется, что я окончательно довел Марселлу, и не могу думать ни о чем, кроме этого. Хочешь поехать со мной? Как там Нил?
- Держится. Я с тобой поехать не смогу, прости, у нас тут свои проблемы. Помнишь близнецов из ада, которые перевернули прошлой ночью Окленде?
- Они сожгли дом?
- Вполне могут. Но скорее всего, они соберут вещи и приедут в Уотервью.
- Кэти, но это же невозможно! - воскликнул Том. - У вас же там места совсем нет!
- Да знаю я! Как говорит мой отец, ставлю все свои деньги, что вечером эта парочка будет здесь.
- И что ты делаешь?
- Заколачиваю ящики и убираю все бьющееся подальше. Как обычно.
