Кэти увидела, что Том рассеянно осматривается, словно подводя итог всему увиденному. Она быстро встряхнулась.
- Так, ну что, начнем урок. Джеймс, надевайте фартук…
- Не знаю, есть ли он вообще у меня… - начал он.
- Я тем более не знала, поэтому принесла свой.
И она с гордостью извлекла фирменный фартук «Скарлет-Физер» с большим красным логотипом. Он робко взял его и надел.
- Это так мило с ее стороны, правда, Том? - сказал Джеймс. - Только женщины бывают так трогательны.
- Не все и не всегда, Джеймс. Никогда не позволяйте женщинам думать, что только они могут такими быть. Посмотрите, что я вам принес. Вот большая перчатка-прихватка, чтобы вы не обожглись, как некоторые.
Джеймс был страшно доволен. Он тут же надел перчатку, стал шевелить рукой.
- Здорово! Чувствую, обучение будет намного более интенсивным, чем я предполагал. И не скажу, что более опасным, - добавил он.
Звучало все вполне обыденно. Непонятно почему, но они чувствовали, что не стоит спрашивать Берна, зачем он платит им за то, чтобы они научили его готовить.
Для кого и зачем он собирался готовить? Но они понимали, что этот вопрос не стоит задавать.
Они решили готовить копченую скумбрию. Кэти мастерски разделала рыбу, обложила ее грибами со сметаной.
- Можно потереть сверху свежий сыр, - предложила она. - Но вы можете использовать пармезан из пачки.
Джеймс Берн с сомнением посмотрел на нее.
- Я всегда использую пачку для таких вот мелких вещей, - соврал Том.
- Да? Серьезно? - засмеялась Кэти.
- В самом деле. Это позволяет сэкономить немного времени. Я всегда так говорю.
- Кажется, это так трудно, - с сомнением произнес Берн.
- Да, но только на вкус. Я вас уверяю. - Кэти похлопала его по плечу.
- Я пробовал это в ресторане. Мне казалось, что это безумно сложно. А сейчас вижу, что это всего лишь копченая рыба в сметане. - Он удивленно покачал головой.
- Мы еще покажем вам цыпленка табака, Джеймс, - засмеялся Том. - Вы всю жизнь будете бояться готовить.
Потом они втроем уселись есть, и Кэти подробно рассказала, что и за чем надо делать. Джеймс решил, что все получилось просто великолепно. Более того, он добавил, что, скорее всего, сможет приготовить все это сам. Потом они немного поболтали о театре, Том и Кэти вспомнили, как не пропускали ни одной постановки в Дублине, а теперь у них совсем нет времени сходить в театр.
- А вы много бываете в театре? - спросила Кэти.
Выяснилось, что Джеймс ходит в театр почти каждую неделю. И почему-то опять никому не захотелось спрашивать, с кем он ходит - с друзьями или сотрудниками. Они говорили о многом: политике, тюрьмах, наркотиках и, наконец, опере. Джеймс рассказал, что часто ходил в оперу, когда был студентом, но с тех пор столько воды утекло… Никто больше не захотел спрашивать, почему сейчас он не ходит в оперу.
- Вы слушаете оперы дома? - спросила Кэти, углядев в углу старенький музыкальный центр.
- Давно уже нет. Для этого нужно настроение…
- А вы попробуйте, Джеймс… Это такая вещь… она сама создает настроение. Я часто слушаю музыку, когда занимаюсь уборкой, если бываю дома одна. Давайте послушаем все вместе, когда будем убирать здесь.
- Не надо, пожалуйста! У меня совсем нет ничего подходящего! - забеспокоился он.
Она отступилась.
- Ну тогда пойдемте убирать без музыки.
- Нет-нет! Не стоит беспокоиться… - начал он.
- Запомните первое правило: никогда не отказывайтесь от помощи в уборке. Так ведь, Том?
- Конечно! Позвольте гостье помочь убраться, если она сама предложила, - согласился Том.
- А почему вы думаете, что это гостья? - спросил Джеймс.
- Да потому что очевидно, что мужчине наплевать, если гость предложит ему помощь в уборке после обеда. Он примет это как должное. Я знаю, сколько раз ведь готовил, - сказал Том и тут же обругал себя за бестактность.
Но Кэти посмотрела на него с восхищением.
- Между прочим, это правда! - согласилась она. - Так, Джеймс, в первую очередь положите блюдо в теплую мыльную воду, чтобы потом было легче соскрести остатки. Тогда это займет не более двух минут.
- Но у меня нет посудомоечной машины, - растерянно сообщил Джеймс, чтобы сразу исключить всякие недоразумения.
Кэти осмотрела кухню. Она не увидела ни электрической мясорубки, ни кухонного комбайна. Конечно, посудомоечной машины у него тоже не было.
- Да это совсем не нужно. Руками даже лучше. Дайте нам пять минут, хорошо? Что скажешь, Том?
- Я думаю, шесть, чтобы сделать все до конца, - ответил тот, хватаясь за сковородку.
Джо позвонил в дверь в Фатиме. В руках у него была бутылка шерри и коробка с бисквитами. Он услышал стук каблуков, когда мать подошла к двери.
- Джей Ти, кто это может быть в такой час?
Было семь часов вечера. Далеко не ночь.
- Как дела, мам? - спросил он, фальшиво улыбаясь.
Мать оглядела его с ног до головы. Как же она постарела! И выглядела намного более усталой, чем в январе на вечеринке, когда Том и Кэти только открывали фирму. Тогда на ней был зеленый костюм, белая блузка и старинная камея на шее. А сейчас она вышла в стареньком выцветшем халате и тапочках. Волосы были какие-то серые, плоские и безжизненные. Когда он увидел, что могут сделать годы с женщиной ее возраста, его сердце сжалось. Море Физер было пятьдесят восемь, а сейчас она выглядела на семьдесят.
- И что принесло тебя сюда? - спросила мать.
Джо продолжал улыбаться.
- Я пришел навестить вас обоих и узнать, как чувствует себя отец.
- Ты знаешь, как он себя чувствует. Мы же послали тебе письмо с благодарностью за фрукты. - Ее лицо было суровым.
- Да, конечно. Это очень мило, - произнес он. Джо знал, что это письмо написал Том, но от имени родителей. - В любом случае сейчас я здесь, мама… - Он попытался переступить порог.
- А кто разрешил тебе войти, Джо?
- Неужели ты собираешься меня выгнать? - Он склонил голову набок, показывая, что действительно раскаивается.
- А почему ты решил, что тебе рады в этом доме? Ты ведь часто бываешь в Дублине, но ни разу нас не навестил. Я своими глазами видела тебя из автобуса, ты стоял на углу улицы и смеялся во весь голос. А почему сейчас я должна быть рада тебя видеть?
- А я думал, что любой человек, который хочет проведать своего отца после сердечного приступа, имеет право войти в свой старый дом, - сказал Джо.
То обаяние Джо Физера, о котором слагали легенды, совсем не действовало на его мать.
