- Нет, милая, ты же знаешь, что мне надо идти в группу по делам бездомных, это будет последний и единственный шанс дать им указания до конференции.
Конференция! Как же она могла забыть, что Нил и четыре других адвоката представляли Ирландию на международном форуме беженцев в Африке? Он уедет завтра вечером.
- Ты не можешь пойти сегодня. Мне надо поговорить с тобой.
- Давай поговорим в машине, я не могу подвести тех людей.
- Сара объяснит им.
- Кэти, будь умницей. Сара - молодой социальный работник, она не адвокат.
- В котором часу это закончится?
- Откуда я знаю, дорогая? Когда закончится.
- Не ходи с ними в какое-нибудь ужасное кафе, чтобы проговорить всю ночь, возвращайся домой. Пожалуйста.
Он разозлился.
- Кэти, мне следовало готовить бумаги для форума. А я провел весь день в твоем офисе, помогая все привести в порядок. Ты знаешь, что я сделаю все, что угодно, но не пропущу эту встречу сегодня вечером. И не считай, что моя работа заключается в походах в ужасное кафе и болтовне ночи напролет. Я никогда не говорил ничего подобного о твоей работе.
- Нил! - воскликнула она с ужасом.
- Нет, я имел в виду, что мы заключили сделку, мы партнеры в лучшем понимании слова. Мы оба погружены в свою работу и помогаем друг другу. Через несколько лет все уляжется и будет легче.
- Когда? - жалобно спросила она.
- Ну, точно не сегодня вечером, Кэти… И не раньше, чем ты снова поднимешь свой бизнес… И не раньше, чем я сделаю все, что хочу.
- Это могут быть пять или шесть лет, - сказала Кэти.
- Ну, мы так всегда и считали, - произнес Нил Митчелл. Повисла пауза.
- Я не хочу ссориться с тобой, Кэти, особенно перед отъездом.
- И я не хочу ссориться, - тихо проговорила она.
- Мы оба расстроены, вот и все.
- Вот и все, - согласилась она.
- Я постараюсь вернуться так рано, как будет возможно. Обещаю, - улыбнулся он ей.
- Конечно, - выдавила она ответную улыбку.
- И, послушай, когда я вернусь из Африки, мы пойдем в «Холи», тот славный отель в Виклоу, где были однажды на ленче, поужинаем там и останемся на ночь.
- Отлично, - сказала она.
Когда он вернулся ночью, она лежала в постели без сна. Если бы он хоть как-то показал, что готов поговорить, она бы встала и сказала ему. Он не мог уехать на девять дней, ничего не зная. Прикрыв веки, она следила за тем, как он устало скинул рубашку, прошел в ванную комнату, едва почистил зубы и наскоро вытерся. Она видела его лицо: уставшее и напряженное. Скользнув в постель рядом с ней, он заговорил:
- Извини, дружок, но там было много болтовни после всего, как ты и говорила.
- Хочешь чаю? - предложила она.
- Поверь, мои глаза закроются раньше, чем я успею сделать хоть глоток, - произнес он тут же и заснул.
Кэти встала и прошла на кухню. Когда наступил рассвет, она все еще сидела там, не найдя никакого решения. Боялась ли она рассказать ему лучшую новость в жизни любого человека? Она услышала, как он встает. Он проспал пять с половиной часов; все это время она просидела за столом на кухне. Даже если бы сейчас у него было время выслушать, она не смогла бы завести разговор: ее мысли были слишком спутаны и она была слишком напряжена.
- Вы просто невыносимые зануды, - сказал Уолтер близнецам, добравшись до дома.
Саймон и Мод сожалели:
- Мы думали, так будет проще. Она сказала, чтобы при любых проблемах мы звонили ей.
- Но ведь не было никаких сложностей, вы могли подождать, пока я вернусь с работы.
- Мы думали, что ты едешь в Англию, ты не сказал нам, что делаешь, - произнесла Мод, защищаясь.
- И что делать нам? - уточнил Саймон.
- Заткнитесь, я достану вам эти чертовы ракетки, потом вы можете позвонить ей и сказать, что вас взяли на Уимблдон.
- Можно мы пойдем с тобой и посмотрим, есть ли в сарае еще что-то, нужное нам?
- Нет, - отрезал Уолтер. - Сядьте и заткнитесь.
- Но как ты узнаешь наши… - начала Мод.
- Он достанет все ракетки, и мы выберем, - объяснил Саймон, которому совершенно не понравилось выражение лица Уолтера.
- Ты учишься, Саймон, - сказал Уолтер. - Медленно, но учишься.
Мартин Макгуайр вернулся в Англию, не зная, что случилось с его старым помещением. На этот раз Джеймс Берн не заставлял его навещать пару, которая ныне занималась кухней. Мартин Макгуайр уже многое повидал в этом месте.
Джеральдин пришлось позвонить Джо Физеру насчет его пресс-конференции в конце следующей недели. Ей понадобилась копия его речи.
- Я предпочитаю говорить без подготовки, - заявил он.
- Мы все так делаем, но надо иметь что-то, что журналисты напечатают в газетах, что-то типа заявления о намерениях, стратегии, патриотизме…
- Ой, перестань, - засмеялся Джо.
- Именно так. Как ты вернулся в Ирландию, как тебе нравятся ирландские женщины, какие они, как хорошо одеваются… Какое прекрасное правительство, поддерживает то и это…
- Ты серьезно?
- Как никогда.
- А ты не могла бы написать это сама, Джеральдин?
- Не сегодня, мне надо уходить. У тебя же есть заготовки, перешли мне их по факсу или электронной почте, а я отвечу завтра утром.
- Конечно. Кстати, ты видела в последнее время Кэти или Тома?
- Нет, а почему ты спрашиваешь?
- Такое впечатление, что они исчезли с лица земли. Я пытался поймать Тома. Марселла сказала, что с ним все в порядке, так почему бы ему не ответить на один из моих звонков или не перезвонить?
- Я выясню это и скажу тебе, - пообещала Джеральдин.
Она покинула офис и поймала такси. Ни Том, ни Кэти не отвечают на звонки. Не похоже на простое совпадение. Очевидно, что-то случилось.
Разбитое стекло, фарфор и деревянные вещи уже убрали.
Но постоянно находились жуткие напоминания вроде осколков в ящиках или огромного треснувшего блюда. Спасти ничего не удалось: и еду, и фарфор пришлось выбросить.
- Все пропало, - плакала Джун.
- Мы это преодолеем, - произнесла Кэти без оптимизма в голосе.
Но и работы было невпроворот, к тому же они остались без главного блюда для ленча. Кэти устало обзванивала торговцев рыбой. Не могли бы они сделать для нее одно блюдо в течение двух часов?
- Это стоит дорого, Кэти, - сказал мужчина извиняющимся тоном.
- Нам обойдется дороже, если мы не доставим блюдо, - ответила она, заметив, как Том смотрит на нее. Они провели так много времени, пытаясь подбодрить других и показывая, что все в порядке, что у них не было времени поговорить друг с другом начистоту.
