И он ушел. Она видела, как он гуляет по тропинкам, проходит под араукариями с поднятой головой, кусая губы, такой яркий и привлекательный. Кэти сидела в номере отеля, который казался таким прекрасным, когда они зашли сюда всего какой-то час назад. Лед позвякивал в ведерке под бутылкой вина, а по ее лицу текли слезы. Она никак не могла поверить, что такое вообще возможно, но знала, что неважно, сколько часов они проведут за обсуждением, когда он придет назад успокоившийся и более рациональный. Она не предаст ребенка, которого носит. Это не могло произойти в более неудобное время, но не в этом дело. Это больше не теория, не вероятность, не поправка к Конституции. Это ее ребенок.
Казалось, что за окном заметно потемнело, когда Кэти услышала, как открывается дверь в комнату. Но она понятия не имела, сколько времени Нил отсутствовал. Он выглядел теперь совершенно по-другому, сел напротив нее за маленький столик и, хотя он успокаивающе улыбался, она почувствовала себя клиентом в адвокатской конторе.
- Кэти, если у тебя будет ребенок, кто за ним станет приглядывать? - спросил он.
- Я, конечно.
- А работа?
- Я все устрою. - Ее голос прозвучал взволнованно.
- Ты не можешь брать ребенка на кухню, чтобы он был там весь день.
- Нет, но всегда найдется выход.
- Какой выход? Няня?
- Ну, если мы сможем позволить себе это.
- И где она будет спать?
- Я не знаю, можно ведь нанимать работника на день.
- Но, как я понимаю, большая часть твоей работы приходится на вечер, что будет в это время?
- Ну, в какое-то время, я думаю, ты мог бы…
- Как я могу посвятить себя этому? У меня тоже есть работа по вечерам.
- Мы решим это, когда настанет время.
- Нет, так не пойдет. Надо спланировать заранее. В любом случае меня часто не будет дома. Помимо основной работы у меня будет немало заграничных поездок.
-- Мы справимся.
- Так, как ты справлялась до сих пор?
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду, - встревожилась Кэти.
- Твой бизнес в долгах и опасности, и ты уже работаешь до изнеможения, чтобы сохранить его, и каждый день встречаешь со страхом. Что мы будем делать, если к этому прибавится ребенок?
- Ты хочешь сказать, что ребенку прибавляться не следует? - осторожно проговорила она.
Он ответил так же аккуратно:
- Это совершенно не то, что я говорю, Кэти. У меня нет никакого права, нет вообще ничего, чтобы отвергать твоего ребенка, и я даже не думаю об этом.
Нил был очень спокоен, почти холоден. Вот что дала ему его прогулка меж роз, алтей и люпинов в саду отеля - ту честную ясность, которая всегда хорошо служила ему в каждом случае, с чем бы он ни сталкивался.
- Так мы вообще не будем обсуждать, будет у нас ребенок или нет?
- Ты хочешь ребенка, и я не собираюсь стоять у тебя на пути. Это было бы безнравственно и неправильно.
Слишком взвешенно, слишком спокойно. Она испугалась и замолчала на какое-то время.
- Как ты думаешь, всегда будет так? Ты будешь мириться с ситуацией, держать нашего ребенка из милости?
- Я вовсе не думаю, что все должно быть так. Но, если в доме будет еще кто-то, мы должны приготовиться, предусмотреть все и составить планы.
- Звучит очень неубедительно.
- Поверь мне, я не хочу быть таким, но надо с открытыми глазами глядеть в будущее… Да, конечно, мне бы хотелось, чтобы это случилось в другое время, когда мы были бы готовы дать нашему ребенку все, что нужно… лучшую жизнь. Но это случилось сейчас, и нам надо решить, что делать. Например, на сколько ты уйдешь в декрет?
- На три месяца, как все.
- И Том согласится на это?
- Это закон, но он согласится в любом случае, я уверена.
- Нам придется переехать. Уотервью совершенно не подходит для ребенка, - сказал Нил.
- Не имеет значения, где живет малыш… Позже мы можем подумать…
- Но моя работа здесь, и я не собираюсь брать дела по большим страховкам или недвижимости, просто чтобы заработать денег.
- Нам не нужно так много денег. Нам не понадобится большой дом вроде Оклендса, не нужна огромная коляска вроде той, которая была в твоем детстве, нам необязательно отдавать ребенка в большую дорогую частную школу. Детям не нужна роскошь или королевская забота, им нужна только любовь.
- У нас был хороший старт. Если у нас будет ребенок, то мы тоже должны дать ему хороший старт.
- Мои мама и папа вырастили нас шестерых в Джарлате и сделали это без больших денег и проблем.
- Ну, вряд ли без проблем, - проворчал Нил.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты всегда ругалась, что твоей маме приходилось на коленках отскабливать полы в доме моей матери и при этом мириться с ужасным обращением.
- Но мне же не придется так жить, как и тебе.
- Я думаю, что просто не готов, - сказал он.
- И я не готова. Но ведь множество людей не были готовы, и посмотри, как здорово справились.
- Почему из меня делают чудовище?
- Я не делаю из тебя чудовище, - мягко сказала Кэти.
- Это просто… просто… - Нил не мог подобрать нужных слов.
Кэти промолчала.
- Послушай, я даже ничего у тебя не спросил об этом… Как ты себя чувствуешь? Тебя мутит?…
- Бывает…
- И чего ты-то хочешь?
- Того, что происходит сейчас: чтобы мы поговорили об этом спокойно и разумно, не расстраиваясь.
- О чем же говорить… Я имею в виду это.
-Что?
- Давай рассуждать логично. Мы не хотели детей, а сейчас™ беременна. - Это было сказано очень холодно, очень строго. - Мы очень скучали друг по другу в последнее время… - продолжал Нил. - Я недооценил глубину твоих чувств по поводу твоей работы, думал, что в конце концов ты все взвесишь и отправишься со мной за границу, потому что это была такая великолепная командировка… И ты поняла неправильно. Раз уж ты беременна, ты думала, что я автоматически приду в восторг от перспективы стать отцом. Мы оба здорово ошиблись.
Она больше не могла выдержать эту безжалостную логику, вычисляющую, где правые и где виноватые. Она почувствовала, что сейчас расплачется, и не могла остановить рыданий. Он смотрел на нее, ошеломленный, невозможно было понять, что она говорит - слова тонули в слезах.
- Пожалуйста, Кэти… - Нил потянулся к ней. Он не ожидал такой реакции, ведь он старался подвести все итоги так аккуратно, как мог. Он изо всех сил старался не винить ее и не говорить, что он чувствует себя преданным. Он подумал, что это несправедливо, но права будущей матери, очевидно, более важны, так что он постарался сосредоточиться на практической стороне. Он хотел понять, что она говорит. А Кэти плакала и плакала, повторяя одно и то же. Он не хочет ребенка. У него не было отцовского инстинкта. Она не могла прервать эту беременность, потому что, даже если предположить, что она решится на это, она бы никогда не забыла этот день: как он показал себя неспособным к любви, заботе, быть хорошим, в конце концов. Нил предстал перед ней эгоистом, принявшим решение пожертвовать ребенком ради карьеры. Она плакала, так как не могла и не хотела поверить, что Нил, человек, которого она так любила, такой. Он смотрел на нее в смущении; он делал все, что мог, для нее, старался быть справедливым, как любой другой в подобных обстоятельствах. И его будущее должно поменяться, потому что она не соблюдала условия договора.
