- Ты играл на деньги?
Он сделал паузу, словно колеблясь.
- Нет. Не в этот раз.
- А в другой раз будешь?
- Конечно. Иначе игра не имеет смысла.
- Тогда почему ты не делал это сегодня?
- Фрэнсис не велел. Сказал, чтобы я. следил, как играет он. Это было здорово.
- Можно в следующий раз я пойду с тобой?
- Ни в коем случае. Даже я слишком молод для таких мест. А ты для них - грудной младенец.
- Я довольно взрослая.
- Ты слишком взрослая, - ответил Керри и обвил рукой талию Дары. - И слишком хорошенькая. Я не хочу, чтобы они на тебя пялились.
Дара радостно улыбнулась. И высвободилась из его объятий только тогда, когда мимо прошла Шейла Уилан, сдержанно поздоровавшаяся с обоими.
- Надеюсь, она никому не скажет.
- А что она может сказать? - скучающим тоном спросил Керри.
Дара предпочла сменить тему:
- А в Америке есть такие рощи?
- Не такие. Конечно, деревья у нас есть, но они другие.
- Ты гулял там под деревьями?
- Да. С мамой. Когда она была здорова.
Даже Грейс редко говорила о своей матери… Дара затаила дыхание.
- И как это было? - робко спросила она.
- Хорошо. Мы гуляли по вечерам и следили за светлячками. У вас ведь их нет?
- Светлячков?
- Я до сих пор ни одного не видел. Интересно почему.
- Какие они?
- Как крошечные световые пятнышки. Миллион маленьких звездочек.
- Наверное, это красиво, - вздохнула Дара.
- Тогда было красиво, но сейчас все изменилось. Глупо вспоминать о каких-то светлячках, когда здесь столько всего.
- А что есть у нас?
- Ну, например, красивые девушки.
- Неужели их так много? - Дара сделала вид, что рассердилась, и бросилась бежать по склону холма.
- Да, тысячи. Но самая красивая из них - это ты. Во всяком случае, так обстоит дело в данный момент. - Керри побежал следом и легко поймал ее.
Потому что Дара бежала не очень быстро.
«Дара Райан мала для Керри О'Нила, - думала Шейла Уилан. - Слишком мала. Нечего ей делать наедине с ним в роще Койна так поздно».
Но Шейла никогда не рассказывала одним людям о поступках других. И хотя речь шла о пятнадцатилетней девочке, она чувствовала, что не должна вмешиваться.
Интересно, как бы она, Шейла, повела себя, если бы у нее была собственная дочь. Неужели так же? Кто знает…
Фергус Слэттери столкнулся с очень неприятным делом. К нему пришли родители пятнадцатилетнего мальчика и сказали, что какая-то девочка называет их сына отцом ее ребенка. Речь шла о взыскании алиментов.
Эти суровые люди с немигающими глазами не верили; что такое возможно.
- Такого не бывает. Пятнадцатилетний ребенок не может быть отцом другого ребенка, - сказал сбитый с толку фермер.
- Еще как бывает, - ответил Фергус. Фермер был вдвое старше своего сына - следовательно, сам стал отцом в пятнадцать лет, - но упорно утверждал, что это невозможно.
- Эта девчонка - грязная потаскушка, которая спала с половиной графства, - сказала жена фермера.
Фергус уже поговорил с испуганным школьником.
- Эти разговоры нас ни к чему не приведут. Ваш сын слишком молод для брака, так что весь вопрос в деньгах. Мы должны решить, какая сумма будет справедливой.
- Хотите сказать, что ублюдка этой девке сделал наш сын?
- Я хочу сказать, что мы избавим себя от множества хлопот, если попытаемся перевести дело в фунты, шиллинги и пенсы и будем высказывать обвинения у камина на собственной кухне. А лучше не высказывать их вообще…
- Мистер Слэттери, ради бога, о чем вы думаете? По-моему, вы слегка отвлеклись.
- Может быть, вы и правы, - согласился Фергус. Его лицо было хмурым. На самом деле он думал о Майкле Райане. Предположим, что в силу каких-то ужасных обстоятельств Майкл сделает ребенка Грейс О’Нил. О господи, что тогда начнется?
Он думал, стоит ли предупредить Кейт. Или это будет поступком в стиле тетушки, навсегда оставшейся старой девой?
Доктор Уайт заходил к Кейт скорее по долгу службы и из вежливости, а не потому, что мог что-то для нее сделать.
Он никогда не упоминал о том, как она спросила, возможны ли в ее состоянии половые сношения и стоит ли это делать. Доктор был человеком черствым и не отличался обаянием, но Кейт он нравился. Она доверяла ему, потому что Уайт никогда не внушал ей ложных надежд и мог разобраться в цветистых заявлениях больничных консультантов и других специалистов, которые ее осматривали.
- У вас все в порядке, кроме сломанного позвоночника, - сказал Мартин Уайт тоном, который другие люди сочли бы оскорбительным.
- Да. И того, что у меня дети-подростки. Тяжелая ситуация, верно?
- Кому вы это говорите? Джасинта бродит по дому и дуется день и ночь. Она с кем-то ужасно поссорилась и теперь сводит нас с ума.
- О боже… С кем именно? - Кейт ничего об этом не слышала.
- Думаю, с вашими близнецами, малышкой Дейли и Томми Леонардом. Мы твердим друг другу: «Не обращай внимания, это пройдет». Весь вопрос в том, удастся ли нам до этого дожить.
- Я надеюсь, что Дара и Майкл не слишком обидели ее…
- Вы не понимаете, о чем речь. Все дело в ревности. Джасинта жалуется, что Дара и Майкл влюбились в детей О'Нила, ходят с ними за ручку и млеют, а от их старой компании остались рожки да ножки. В их возрасте мы говорили и переживали то же самое.
- Я думала, они по-прежнему играют вместе, - жестяным голосом сказала Кейт.
- О господи, Кейт, они прекрасно справятся с этим. Когда Джасинта начинает ныть, то напоминает старую циркулярную пилу. Я в одно ухо впускаю, а в другое выпускаю.
Кейт позволила ему сменить тему.
За ужином Джон сурово сказал детям:
- Чтобы с этого дня вы не смели шататься, где вздумается. Вы должны быть там, где мы сможем за вами присматривать.
- Иными словами, торчать в баре, - тут же возразил Эдди.
- Помолчи, Эдди, речь не о тебе.
- Почему это? - возмутился Эдди.
- Я имею в виду всех вас. Дара, Майкл, вы меня слушаете?
Близнецы обменялись взглядами.
- Куда вы ходите? - настойчиво спросил отец.
- Так, туда-сюда, - ответил Майкл.
- Главным образом в сторожку, - солгала Дара.
- Странно. Твоей матери звонила мисс Хейз. Просила тебя сделать ей одолжение и прийти примерить платье, которое она тебе шьет. Похоже, в этот уик-энд твоего духу там не было.
