- Лучше пообещайте запомнить мои последние слова. Это будет проявлением не слабости, а силы.
- Запомню, - ответила она.
И он ушел.
Кейт долго сидела неподвижно. Она понимала, за что Рейчел любила этого человека. Он был живым, чутким и непредсказуемым.
Наверное, для Рейчел было очень важно чувствовать себя необходимой.
Понятно, почему подруга так горюет. Судя по всему, она перестала быть ему нужной. Кейт стукнула кулаком по своим бесполезным ногам. Жизнь дорога тебе только тогда, когда она кому-то нужна, когда ты кого-то вдохновляешь и даришь ему силы. Никто этого не понимает, никто!
Фергус, по-детски ненавидящий О'Нилов, не имеет об этом понятия. Он не знает, почему она нуждается в компенсации. Паралич здесь ни при чем. Все дело в ее нынешней роли.
Джон Райан не поймет этого никогда в жизни. Скажет, что у нее истерика. Она нужна им всем, очень нужна. Более того, необходима.
Но Кейт Райан больше не чувствовала себя необходимой. Теперь родные нуждались в ней не так, как прежде. Джон наконец возмужал, стал самостоятельным человеком, способным принимать решения, и справлялся с пабом так, как она и не мечтала. И при этом находил время писать стихи. Когда-то Кейт считала его слишком доверчивым, но теперь обмануть его было нелегко. Он был строг с детьми, водил собственную машину и ездил на ней по всему Маунтферну. Стал крепче и стройнее, чем три года назад, и намного увереннее в себе.
Но Кейт перестала быть его опорой. Ее советы ему больше не требовались.
Черт побери, именно поэтому ей и была нужна компенсация. Сами по себе деньги роли не играли. Но она должна была что-то иметь, потому что муж в ней больше не нуждался.
Единственным человеком, который имел об этом представление, был тот, кого она должна была считать своим злейшим врагом. Патрик О'Нил.
- Мне не нравится этот молодой Костелло, - сказал Фергус Кейт.
- Вам не нравятся все, кто хоть как-то связан с Фернскортом.
- Неправда. У О'Нила работает множество порядочных людей. Не делайте из меня дурака.
- О боже, во всем остальном вы самый умный человек на свете, но это ваш пунктик. Чем вам не угодил несчастный Джим Костелло на этот раз?
- Я слышал, как он говорил с каноником Мораном. Беседа была личная, но я понял, куда он клонит.
- Вы слышали его исповедь?
- Нет. Просто разговор шел под открытым небом. В саду при церкви, который разбили рабочие О'Нила. Он говорил впавшему в маразм канонику о том, как было бы здорово, если бы на торжественное открытие отеля приехал епископ.
- Сам епископ? Ничего себе!
- Мало того. Джим хочет, чтобы епископ освятил отель. Но этот интриган сказал канонику, что мистеру О'Нилу эта мысль не по душе; мол, мистер О'Нил хочет, чтобы отель освятил каноник, а епископ просто сказал несколько слов. В общем, наложил целую кучу благочестивого дерьма.
- И вы еще осуждаете лексикон Патрика О'Нила!
- Теперь бедный старый каноник считает, что мысль о приглашении епископа принадлежит ему самому. Он пошел в пресвитерскую составлять письмо.
Увидев, что Фергус начинает злиться, Кейт предпочла сменить тему.
- А как живется у священников мисс Парселл?
- Счастлива до смерти.
- Что ж, это развязывает вам руки. Теперь вы можете делать что угодно, не думая о ее будущем.
- Кейт, я не собираюсь делать что угодно. Я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему.
К удивлению Слэттери, Кейт, сидевшая в кресле, нагнулась и похлопала его по руке.
- Я вас понимаю. Очень хорошо понимаю, - сказала она.
- Мэри, вы собираетесь на открытие отеля? - любезно спросил Фергус.
- С вашей стороны очень мило интересоваться моими планами. Нет, не собираюсь. Кто-то должен быть в пабе на случай, если хоть один гражданин Ирландской Республики не пойдет на это открытие и решит выпить в придорожной забегаловке.
Лицо Мэри пылало от гнева. Она была убеждена в непорочности своих хозяев и греховности О'Нилов.
Фергус захлопал глазами. Он решил, что гнев Мэри направлен на него, человека, который полностью ее поддерживал. Но женщины - существа непредсказуемые.
Слэттери затронул эту тему только по просьбе Шейлы Уилан.
- Когда зайдете в паб, скажите Мэри пару добрых слов, - попросила она.
- У вас случайно нет лишней кольчуги? Без этого с ней разговаривать опасно. - Фергусу слишком часто доставалось от Мэри Доннелли, чтобы снова идти на такой риск.
- Она замечательная женщина. Вы просто ее плохо знаете. У нее есть все качества, необходимые для хорошей жены. Преданность, решительность и прочее, - вздохнула Шейла.
- Вы, случайно, не сватаете ее? '
- О, сейчас сосватать Мэри мог бы только отчаянно смелый человек…
- А меня? - шутливо спросил Слэттери.
- Фергус, мы спим и видим, как бы вас сосватать.
- Кто это «мы»?
- Мы с Кейт. Мы были бы счастливы, если бы вы женились… Послушайте, у меня к вам большая просьба. Когда вы увидите мою кузину, постарайтесь убедить ее, что она просто обязана пойти на открытие отеля. Мэри бойкотирует его только из ложно понятой преданности Райанам. Используйте свои чары.
- От моих чар не слишком много проку, - мрачно ответил Фергус.
И он оказался прав. Мэри Доннелли чихать хотела на его чары; она наотрез отказалась идти на открытие нового отеля. Фыркнула и сказала, что Райаны пойдут туда, потому что не хотят показывать свою обиду и потому что они выше и душевно щедрее этих О'Нилов.
Фергус снова вздохнул. Говорить с Мэри было что толочь воду в ступе.
- Можно мне поговорить с Кейт? Я должен убедить ее встретиться с адвокатом Кевином Кеннеди. Хочу, чтобы она получила исчерпывающую консультацию, но Кейт всегда слишком занята пирогами с картошкой, салфетками и прочей ерундой. Если бы эта женщина поняла, что должна думать только о Кевине Кеннеди и предстоящем суде, ей вообще не пришлось бы подрубать какие-то дурацкие салфетки.
- Выдумаете, что сможете выбить ей большую компенсацию? - Мэри очень оживилась. - Я была бы счастлива, если бы она содрала с этого мерзавца семь шкур. По-настоящему счастлива.
- Увы, это не так. Мерзавец ничего платить не будет, за все заплатит страховая компания. А чем кончится дело, не знаю. Честное слово, не знаю. Это настоящая лотерея. Суд может назвать любую сумму.
- Должен же быть какой-то порядок.
- Порядок есть, но все зависит от того, как обрисовать ситуацию. Знаете, все это очень практично и очень деловито. Какими были ее сбережения, сколько она потеряла в денежном выражении? Боль и страдания стоят столько-то, а есть еще статья, которая называется «моральный ущерб». Но в конечном счете все зависит от судей и коллегии присяжных. Это люди очень осторожные, привыкшие считать чужие деньги, даже если они принадлежат страховой компании. О господи, если бы я знал!
