- Я собиралась сказать, что у тебя и у меня нет более важной работы. А жаль. Я хотела бы… хотела бы чего-то другого.
Кейт смотрела на нее ничего не говорящим взглядом.
- Ну, вырваться из дома, а не сидеть здесь и подрубать салфетки.
- Я бы тоже хотела вырваться из дома. Хотя бы ненадолго.
- Знаю, мама, знаю, но ты уже прожила жизнь… О господи, я не это имела в виду! Ужасно трудно найти нужные слова.
Я хотела сказать, что ты уже прожила время, когда люди ищут себе дело по душе, решают, что для них важно, а что нет, и принимают решения.
- Да.
- Ты не понимаешь.
- Понимаю. Я прожила это время, а ты еще нет. Что ж, ступай. Ищи себе дело по душе.
- Знаешь, мама, иногда тебе очень трудно угодить. Ты обижаешься, если мы не говорим тебе, что происходит. А если говорим, ты обижаешься еще больше. И дело вовсе не в этом… - Дара показала на кресло. В их доме никогда не звучали слова «калека», «паралич» и «инвалид». А выражением «несчастный случай» пользовались лишь время от времени.
Лицо Кейт было не грустным, не расстроенным, а задумчивым.
- Мама, я подрублю салфетки, но не сейчас. Сейчас мне нужно выйти, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Казалось, в Кейт проснулось чувство юмора.
- Я понимаю, что ты имеешь в виду. Тебе нужно выйти. Но имей в виду, Дара: он вернулся не для игр и забав. Сейчас ему не до этого.
- Кто, Керри? - Дара вспыхнула и заерзала на месте. - Я о нем и не думаю.
- Конечно, нет. А даже если и думаешь, почему ты должна меня слушать? Просто мне кажется, что на этот раз он приехал сюда с определенной целью.
- О боже, иногда ты делаешь из мухи слона. - Дара ушла. В кармане ее белого жакета лежали губная помада и тушь, которыми девочка собиралась воспользоваться, когда лицензированная пивная Райана останется далеко позади.
Патрик сел на поваленное дерево рядом с Рейчел.
Какое-то время оба молчали. В роще пахло влагой и цветами. Каноник Моран удалился, и мешать им было некому. Бабочки садились на деревья и тут же улетали; иногда в листве возились какие-то птицы. Картина была мирная.
- Нам следовало бы проводить здесь больше времени, - сказал Патрик.
Рейчел улыбнулась ему. Может быть, это будет легче, чем ей казалось. Его голос в трубке был суровым.
Она сцепила руки.
- Мне очень трудно сказать тебе такое…
Он отодвинул манжет и посмотрел на часы.
- Но я должен это услышать. Верно, Рейчел?
Эту улыбку она знала много лет. Так Патрик улыбался, когда кто-то даром тратил его время. Выхода не было. Улыбка означала, что она должна приступить к рассказу немедленно.
- Джон, будьте добры, налейте мне большую порцию бренди.
- Должно быть, дело совсем плохо, если вы просите большую порцию еще до ленча, - добродушно сказал Джон, поставив бокал перед Брайаном Дойлом.
- Скажу по секрету. Я вылью ее в термос с чаем.
- Плохо что-нибудь одно или все сразу?
- Кто знает? Его ничто не радует. Он ездил в рощу Койна встречаться со своей дамой, словно они - двое подростков. Но это продолжалось недолго. Он вернулся и теперь сидит с таким выражением лица, от которого часы останавливаются.
- Наверное, свидание прошло неудачно, - кивнул Джон. - Рейчел приехала с ним, нет?
- С ним? О нет. Понимаете, эти двое похожи на фигурки мужчины и женщины. Когда одна появляется, другая исчезает. Одна выезжает в солнечную погоду, другая - в дождь. Я где-то видел такие куранты. Кажется, в Блэкпуле.
Джон засмеялся.
- Неужели так скверно?
- О господи, Джон, чем старше становятся люди, тем сильнее на них действуют все эти любовные штучки. Я считаю себя слишком старым для таких вещей, а ведь я на несколько лет младше О'Нила.
- Вам следовало бы поторопиться и жениться на той девушке из города, пока это не сделал кто-нибудь другой, - посоветовал ему Джон.
- Не хочу связывать себя. Попав в клетку, мужчины становятся несчастными и жаждут вырваться на свободу. Таков закон природы.
- Вы с Мэри Доннелли - два сапога пара! - засмеялся Райан.
- Да уж. Сегодня мы встретились с ней на почте. Я ходил отправлять кое-какие анкеты, которые валялись у О'Нила на столе целый месяц, а он не желал на них взглянуть. Наконец сегодня он их увидел и снял с меня стружку. Я вхожу, а там за окошком вместо Шейлы сидит эта жуткая мымра и разносит на все корки Фергуса Слэттери за то, что на его бандеролях слишком много сургуча. О господи, зачем мужчине связывать себя с женщиной, которая станет на него орать?
- Не знаю, - спокойно ответил Джон. - Посмотрите на здешних мужчин, которые не связали себя с женщиной. Джек Койн, Фергус Слэттери, Газетный Флинн, сам О'Нил… Не скажешь, что эти вольные птицы слишком счастливы, верно?
- Ох, не говорите. Вы один из немногих счастливчиков, которые удачно женились, а что из этого вышло?… Если не возражаете, я допью остатки бренди прямо у стойки.
- Ваше счастье, что вы не налегали на спиртное во время стройки, - откликнулся Джон. - Иначе никто не решился бы войти в здание из страха, что оно рухнет ему на голову.
- Эдди, ты можешь оказать себе большую услугу, - сказал Джек.
- Какую, мистер Койн? - с опаской спросил Эдди, которому на каждом шагу мерещился сержант Шихан.
- Знаешь место, где сейчас прокладывают дорогу к новому входу от шоссе? Они припарковывают там свои машины.
- Да, знаю.
- Я подумал, что если бы кто-нибудь снял с тормозов пару этих машин, утром там началась бы большая заваруха. Люди сталкивались бы друг с другом и падали… Вот была бы потеха, правда?
Эдди посмотрел на Джека Койна и вспомнил то, что говорил об этом человеке отец.
- Там было достаточно несчастных случаев, - сказал он смелее, чем собирался.
Ответить на это было нечего. Джек удивился, но быстро пришел в себя.
- Ничего такого не случится. Неужели ты хочешь, чтобы этот О'Нил подчинил себе весь город?
- Мистер Койн, я больше такими делами не занимаюсь.
Эдди говорил, как герой фильмов жанра «плаща и кинжала».
- Ты увяз в этом по горло, - сказал Джек. - Посмотрим, что ты запоешь, когда я расскажу твоему отцу или сержанту Шихану про баллончики с краской.
- Мистер Койн, они непременно спросят, кто нам дал эти баллончики.
- Подозреваю, что О'Нил платит вам больше, чем я. Так оно обычно и кончается.
- Вы нам никогда ничего не платили, мистер Койн, - дерзко ответил Эдди.
