Майкл и Томми все узнали, когда вышли со двора школы. Томми продолжал жаловаться на несправедливость учителей. Брат Кин сдался, и его увез в город посыльный. Этот человек думал, что доставит братьям ящики с тетрадями, ручки и другие канцелярские принадлежности, а вместо этого его заставили везти к зубному врачу монаха с распухшей щекой.
К ним подбежал один из младшеклассников.
- Твоя ма получила состояние! - крикнул он.
У Майкла свело живот.
- Восемь тысяч фунтов! - воскликнул мальчишка, довольный тем, что первым сообщил ему хорошую новость.
- Вот и отлично, - сказал Томми. - В нашем доме говорили, что справедливой будет примерно такая сумма.
Патрик сказал Райанам, что придет позже; ему нужно еще кое-что доделать в отеле. Он тепло пожал им руки. Теперь о сдержанности можно было забыть.
Когда он вернулся в свой кабинет и сел за письменный стол, то ощутил странную душевную пустоту. Ему впервые ничто не мешало; раньше трудности возникали каждые пять минут. Но сегодня к нему никто не входил. Брайан Дойл сказал, что слышал, будто все решилось по справедливости, и Патрик это подтвердил.
Откуда же взялся этот кислый вкус во рту? Вчера вечером он хотел предложить двенадцать тысяч, но получил резкий ответ, что не имеет права что-то предлагать.
- Позвольте мне кое-что добавить к сумме. Тайно, - попросил Патрик.
Но его и слушать не захотели. Компании строго следят за суммами страховых премий. Патрик не должен разыгрывать из себя Санта-Клауса, это будет несправедливо по отношению к другим владельцам полисов.
Если Райаны получат больше того, на что они рассчитывали, то все другие попытаются последовать их примеру.
Никто не может помешать Патрику О'Нилу увеличить сумму компенсации, однако это должно быть сделано не от имени страховой компании.
Но Патрик знал, что в этом случае его щедрость будет воспринята как подачка.
Он сидел за столом и мечтал, чтобы дочь поскорее вернулась из Дублина и поговорила с ним так же, как прежде. Когда она еще не превратилась в кокетку, которая кружит мужчинам головы.
Мечтал, чтобы Керри был другим. Другим человеком. Теперь на тепло и понимание между ними можно было не рассчитывать. Игрок, лжец, черствый мальчишка, не дорожащий ничем и никем. Вполне возможно, что он был с Рейчел. Мысль о том, что его сын мог вступить с Рейчел в интимные отношения, Патрик отгонял от себя изо всех сил.
Опьяневшая с непривычки Рейчел навзничь лежит на кровати и глупо хихикает. Ее пышные волосы разметаны по подушке, а Керри, его собственный сын, склоняется над ней.
Невероятно! Он ударил кулаком по столу. Этого не могло быть!
Раньше Патрик всегда справлялся с собой, а если возникала проблема, которую нельзя было решить, он заставлял себя забыть о ней. Вспоминал о болезни Кэтлин только тогда, когда находился рядом с женой. Решил, что не будет думать о ней на работе или во время долгих деловых поездок. Избив и уволив своего первого нечестного управляющего, он не позволял себе вспоминать этого человека. Патрик никогда не жалел о сделанном. Он сумел забыть про исключение Керри из школы и кражу серебра. Но мысль о сыне и Рейчел была слишком ужасной, чтобы от нее избавиться.
За несколько недель до дня, о котором он мечтал с детства, все превратилось в кошмар. За несколько недель до дня открытия его собственного огромного дворца, построенного там, откуда местные лендлорды когда-то выгнали его деда, заставив старика сесть на корабль.
Фергус Слэттери тоже был в кабинете один. Осторожная Дейрдра Данн, которая что-то говорила, только предварительно поджав губы и оглядевшись по сторонам, сказала, что босс добился прекрасного результата и может быть доволен.
Теперь он сидел у заваленного папками стола и пытался заняться другими делами, но тщетно. Мысли неуклонно возвращались к старому.
Ему по-прежнему хотелось, чтобы О'Нил никогда не приезжал в Маунтферн. Ничто не могло заставить Фергуса радоваться, что этот человек вложил все свои сбережения в то, что полностью меняло облик сельской местности, из которой уехал его дед.
Почему он не мог приезжать сюда в отпуск, как те люди, которые должны были жить в его отеле? Носил бы рубашку с трилистниками, покупал поддельные ирландские боевые дубинки, фотографировался на фоне цыган с осликами или деревенского дома, в котором якобы жили его предки.
Нет, О'Нил все должен был сделать по-своему, не обращая внимания на тех, кому мог причинить вред. А таких людей, по мнению Фергуса, было много. Не только Кейт Райан.
Люди менялись, становились жадными и начинали руководствоваться ложными соображениями. Взять хоть бедную мисс Парселл. Почему она говорит, что нужно привести в порядок алтарь Святого Сердца и избавиться от сырости?
Только из желания привлечь в церковь приезжих. Если так уж требовалось потратить все деньги на избавление от сырости маленького бокового алтаря (а Фергус не считал это делом первостепенной важности), то это следовало сделать для Господа или жителей Маунтферна, приходивших в церковь молиться. Эти люди не должны были видеть плесень вокруг статуи Святого Сердца и мокрые стены, по которым стекали капли, грозившие погасить лампаду. Кто сказал, что в отель будут приезжать только католики? А если даже и так, они предпочтут съездить на мессу в старое аббатство, находящееся в четырнадцати милях
[19] отсюда, а заодно познакомиться с памятником истории. Викарий торопился прополоть и привести в порядок свой погост перед приездом туристов. «Это тоже неправильный подход, - думал Фергус. - Если следует чтить старые протестантские могилы и памятники, то зачем ждать, пока на них придут посмотреть какие-то американцы - скорее всего, принадлежащие к Англиканской церкви?»
Но Фергус не собирался кому-то что-то доказывать. Кейт предупреждала, что он может до срока превратиться в старого чудака. Ему тридцать один. Может быть, его срок настал?
Лоретто Куинн услышала новость от Риты Уолш. Бедняжке не терпелось побежать к Кейт и поздравить ее, но она не могла бросить магазин. И тут в зал вошел Джек Койн.
- Вы не побудете здесь минут десять? Я скоро вернусь.
- Я вам что, мальчик на побегушках?
Владелец автомастерской считал себя крупным местным бизнесменом, и ему претило стоять за прилавком какой-то захудалой лавчонки.
Лоретто боролась со своей фирменной курткой, одной из нескольких красивых курток, подаренных ей Рейчел несколько месяцев назад. Рейчел говорила, что это правильно: подобная одежда лишний раз напоминает о месте, в котором ты трудишься, а по окончании работы ее следует снимать. Лоретто с радостью согласилась; после этого все стали говорить, что фирменные куртки ей очень идут, так что идея и в самом деле была замечательная.
Джек Койн поворчал, однако все же согласился защищать форт десять минут.
