В салоне лежали заранее приготовленные стопки чистых полотенец и пеньюаров.
Она угостит Лоретто стаканом молока с печеньем. А чай и кофе уже там. В честь такого события она купила дюжину красивых чайных чашек, синих с белым.
Рита ожидала наплыва клиенток. А поскольку каждой нужно было успеть привести себя в порядок к половине первого, это означало, что придется начать работу очень рано, иначе не справиться.
Одних постоянных сколько. Миссис Дейли, мисс Джонсон, физиотерапевт мисс Берн, жена доктора Уайта. Лоретто зайдет только причесаться, укладку она сделала еще вчера. При этом у нее на пальце было кольцо. Она сказала Рите Уолш, что у большинства женщин бывает только один Барни; найти второго удается немногим счастливицам. Но Джека Койна очень многие не понимают.
Он сказал Лоретто, что тяжело заниматься серьезным бизнесом, зная, что после долгого трудового дня тебя никто не ждет. И Лоретто его поняла.
Рита очень обрадовалась за Лоретто и подтвердила, что по-настоящему Джека можно понять только тогда, когда узнаешь его ближе. В честь такого события она сделала ей укладку бесплатно и сказала, что в день официального объявления о помолвке Лоретто придется зайти, причесаться и сбрызнуть волосы лаком; в такой день невеста должна быть при полном параде.
На открытие отеля Джек Койн пойти согласился, хотя и не слишком охотно. Первым условием их очень неромантичного и делового брачного контракта было то, что Джек прекратит свою давнюю вендетту с мистером О'Нилом, а вторым - что Лоретто будет повышать свою квалификацию и научится водить машину. Новой миссис Джек Койн недостаточно успешно управлять собственным магазином. Она должна успешно управлять собственной машиной.
* * *
Джон Райан проснулся в семь утра. Спал он плохо. Дважды вставал и пил воду; у бедняги пересохло во рту, а постель казалась неудобной.
Если бы Кейт лежала рядом, как в доброе старое время, она тоже проснулась бы, встала и заварила чай. Они полуночничали бы, говорили об отеле, который наконец открывается, о своих общих страхах и о том, чего один из них боялся, а другой нет. И большой дом за рекой казался бы им не таким темным и не таким грозным.
Но Кейт не поднималась в хозяйскую спальню уже три с лишним года. Иногда Джон спал на диване в ее зеленой комнате внизу, а потому хорошо знал, как Кейт ненавидела пользоваться туалетом, залезать в кресло, ехать в ванную или доставать из-под кровати горшок. Она так расстраивалась, что Джон ощущал себя не столько помощником, сколько помехой. Разумнее было спать наверху и мириться с одиночеством.
Иногда он чувствовал себя эгоистом. Особенно после занятий любовью. Но в последние годы и сама любовь была проявлением эгоизма. От удовольствия и возбуждения Кейт, которые раньше радовали его, теперь не осталось и следа.
Джон посмотрел на Фернскорт. Огромный шатер осветили первые утренние лучи. Обычно Райан не позволял себе таких мыслей, но сегодня ничего не мог поделать. Он придерживал штору, смотрел на причал, на ярко раскрашенную баржу, на первые признаки оживления и думал, что было бы, если бы дом деда Патрика О'Нила, из которого его выжили, находился в Корке, Голуэе или Клере, а не в медвежьем углу одного из центральных графств.
Да, тогда все сложилось бы по-другому.
Грейс О'Нил проснулась от громкого стука, раздавшегося в ее спальне. Но тревога оказалась напрасной. Просто упала вешалка с новым платьем, которое она вчера вечером вынула из шкафа и повесила на дверь. Грейс хотела утром посмотреть на него и принять окончательное решение. Теперь на полу валялся измятый комок.
Девочка соскочила с кровати, подняла платье и поднесла его к свету. Платье было просто сказочное. Напрасно Грейс окрестила его кукольным; от него нельзя было оторвать глаз.
Грейс надеялась, что сегодня Майкл будет более жизнерадостным. В последнее время Майкл ходил с таким видом, словно у него отобрали любимую игрушку.
Она подошла к окну и выглянула наружу. Огромный шатер ограничивал видимость и не давал рассмотреть паб Райанов, стоявший на другом берегу.
Ей было жалко Майкла, которому приходилось спать в одной комнате этим ужасным Эдди. Деклан довольно безобидный, но Эдди - это нечто…
Майкл объяснил, что попросил родителей разделить комнату. Джимбо Дойл пришел и установил перегородку из плавника.
Она попыталась сравнить спальню Майкла со спальней Джима Костелло. На самом деле Джим жил в апартаментах. Там- были кабинет, ванная, маленькая кухня и большая спальня с видом на реку. Грейс, видела их, когда Джим устроил ей большую экскурсию по отелю.
Костелло сказал, что большой диван ночью превращается в кровать. Днем комната казалась солидной спальней дорогого отеля, а сам Джим - приезжим. Здесь не было ни фотографий, ни личных вещей. Грейс нравилось, что он смотрел на нее с восхищением.
Джим пообещал, что когда этот день закончится, он сядет, подумает, а потом серьезно поговорит с ней.
Лоретто Куинн проснулась и первым делом проверила, что осталось от ее укладки. Утром Рита собиралась ее причесать и покрыть волосы лаком.
До открытия магазина нужно было кое-что сделать. Закончить письмо миссис Файн, сообщить ей, что от желающих снять комнаты нет отбоя. Лично она хочет сдать их молодому шеф-повару, который сказал, что терпеть не может жить в отелях, где никогда нет покоя, а потому хочет снять что-нибудь поблизости. Ему очень понравилась кухня. По его словам, здешняя плита чрезвычайно надежна и относится к числу самых дорогих.
Лоретто хотела поблагодарить Рейчел еще и за эту плиту, чего не успела сделать в свое время. Хотела спросить у Рейчел, что надеть на свадьбу, которая состоится весной. Годится ли для этого костюм лимонного цвета, или она порекомендует что-то другое?
Кроме того, она хотела оставить записку Фергусу Слэттери. Джек Койн сказал ей, что после принятия Закона о собственности замужних женщин Ирландия изменилась до неузнаваемости. Это была шутка, но Лоретто хотела, чтобы Фергус объяснил ей своими словами, что если они с Джеком не поладят, муж не сумеет отобрать ее маленький магазин. Кроме того, ей нужно было выгладить платье, перебрать картошку, вымыть руки и накрасить ногти розовым лаком, чтобы было не стыдно продемонстрировать людям обручальное кольцо.
И наконец нужно было решить, что делать с фотографией Барни, висевшей на кухне над каминной полкой.
Лоретто сняла ее и посмотрела на лицо мужа. Фотография была не очень большая и не очень хорошая. Его волосы торчали вихрами, которых в обычное время у Барни не было. Но с тех пор прошло столько лет, что Лоретто с трудом вспоминала его настоящий облик.
И тут она заметила, что тяжелая старая рамка треснула и разошлась по швам. Вешать ее обратно было опасно; еще упадет кому-нибудь на голову… У Лоретто созрело решение.
Она вынула фотографию Барни Куинна и вставила ее в рамку поменьше. Такую, которую можно поставить на полку. Перед цветочным горшком. Время покажет, что с ней делать дальше. Скорее всего, придется придвинуть рамку к задней стенке полки и прикрыть ее цветком.
