- Да. Я не дал ему денег. - Патрик посмотрел на свой разрушенный отель, и у него сжалось сердце. - Я должен был понимать, что он раздобудет их в другом месте. Господи, если бы я знал цену, которую придется за это заплатить…
- Когда-то вам пришлось бы положить этому конец, - утешила его Шейла. - Вы не могли платить за сына всю его жизнь.
Это было бы еще хуже, чем поведение вашего отца, который не платил за вас вообще.
- О боже, что я теперь скажу Рейчел?
* * *
Солнце насмешливо освещало тлеющие руины лучшего отеля Ирландии. Его лучи играли на остатках здания, которое называли мечтой о международном сотрудничестве, ставшей явью.
Люди стояли, снова переживали случившееся и пытались понять его причины и возможные последствия.
Как всегда в Маунтферне, мнений было столько же, сколько и людей.
Неисправность электропроводки, неправильно сложенные камины. Окурок сигареты, попытка убить кого-то из очень важных персон. Газовая плата, костер, на котором сжигали строительный мусор.
Говорили, что Патрик восстановит отель и откроет его весной. Что он купит 1рейндж и станет принимать своих гостей там. Что ночью он уйдет отсюда пешком и больше никогда не вернется.
И тут рухнула крыша.
Рухнула с треском и грохотом. Сначала не выдержали балки, за ними последовала кладка, а сверху на кучу посыпалась черепица.
Это был финальный аккорд.
Жители Маунтферна громко вскрикнули. Вскрикнули одновременно.
Это не было криком триумфа или сожаления. Скорее ропотом.
Внезапно глаза Патрика наполнились слезами. Он не понимал этих людей.
Он видел Джека Леонарда и Тома Дейли, которые веселились, когда сжигали этот дом в 1922-м. Брайан Дойл рассказывал ему. что когда Фернскорт превратился в руины, они кричали от радости. Сегодня они радовались снова.
С чего он взял, что это его страна и его народ? Будь так, он сумел бы понять, что означает этот крик.
Близнецы стояли вместе. Очень близко.
Они не прикасались друг к другу, но между ними нельзя было просунуть даже листок бумаги. Томми Леонард отчаянно завидовал их близости.
У него не было никого. Никого, кто всегда был бы рядом, что бы ни случилось.
Насколько он помнил, Дара и Майкл всегда были такими. Может быть, этим летом их близость поколебалась, но теперь вернулась снова. Как в добрые старые времена, когда они были его лучшими друзьями. Еще до того, как он полюбил Дару. Он стоял прямо за ними, но не мог придумать, что сказать. Все звучало бы пугающе. «Я все больше и больше напоминаю Эдди Райана, - мрачно подумал он. - Что за судьба!»
Если бы он был Керри О'Нилом, то знал бы, что следует сказать. Сказал бы то, что им требовалось.
- Ну что ж, по крайней мере, мы вместе, - откашлявшись, промолвил он. - Все остальное изменилось и ушло, но мы всегда будем вместе. В радости и в горе, верно?
Глаза Дары наполнились слезами.
- Я не о любви или чем-нибудь таком. Мы будем вместе как лучшие друзья. Да?
Томми смотрел на близнецов с тревогой, боясь, что его неправильно поймут. Может быть, его предположение было чересчур смелым?
Дара положила ладонь на его щеку. Она даже не пыталась вытереть слезы.
- Не знаю, что бы я без тебя делала, Томми Леонард, - сказала она.
Томми боялся поверить в это, но когда мысленно повторил ее слова, то понял, что Дара говорила серьезно.
Мэри наполняла кружки и стаканы. Шейла Уилан прошла за стойку и стала помогать ей.
Сияющая Карри, с которой не сводил глаз довольный и гордый Джимбо, сновала взад и вперед с сандвичами и содовым хлебом, который не суждено было попробовать американцам.
Брайан Дойл был рад, что Пегги закусила удила и не пришла на открытие, потому что а) она очень нервная и б) она очень расстроилась бы, узнав про то, что сразу два старых холостяка - Джимбо Дойл и Джек Койн - решили вступить в брак.
Брайан сказал, что обсуждать в данный момент, кто получит заказ на новое строительство, было бы святотатством, но он хочет заявить во всеуслышание: эта работа всегда была для него наказанием, которого он не пожелает своему худшему врагу.
Кейт сидела с Джоном в боковом саду.
Оба молчали.
Она сообщила ему новость самым естественным образом.
Джон сидел, закрыв лицо руками, и оплакивал случившееся.
- Кейт, мне очень грустно. Я устал. С тех пор, как началась эта стройка, здесь не было ничего, кроме разрушения и смерти. Ни надежды, ни будущего.
- Сейчас я скажу тебе кое-что, после чего у тебя появятся и надежда, и будущее, - ответила Кейт.
Они сидели в саду, полном цветов, и Джон крепко прижимал ее к себе.
Он будет заботиться о ней и постарается сделать так, чтобы все было хорошо.
Новая жизнь. Еще один человек. Еще один Райан.
Патрика позвали к телефону. Еще раз. Звонков было столько, что Джим Костелло не выдержал и взял на себя обязанности секретаря. Он стоял в зеленой комнате Кейт и отвечал всем сам.
Но на этот раз он позвал Патрика. Звонок был издалека. Из Нью-Йорка.
- Рейчел, Рейчел! - У Патрика сорвался голос, и он умолк.
Но в конце концов ему удалось найти нужные слова. Слова, с помощью которых можно было сообщить о крахе его мечты. Потом он положил трубку и через стеклянную дверь вышел в сад, полный цветов, где сидели Кейт и Джон, погруженные в собственный мир.
Они смотрели на стоявшего у двери человека. Большого человека, рядом с которым было трудно дышать и жить.
- Я хотел вам кое-что сообщить. Я уезжаю домой, - сказал он.
