Элин добился желаемого — дрейки выбрались на поверхность, посчитав, будто их ловушку раскрыли.
"Этого будет достаточно?". — Удивительно, но змейка, прежде относящаяся к остальным людям с изрядной толикой пренебрежения, после встречи с Марагосом разительно изменилась, чего, впрочем, Элин пока не заметил. Просто не имел такой возможности, ведь по дороге обратно они людей не то, что не встречали, но и не обсуждали.
Эрида же, пройдя долгий путь с Элином рука об руку, поняла, что именно её беспокоило всё это время.
Взаимоотношения истинных людей и симбионтов.
Симбионты были рабами. Безвольными инструментами, которым даже не давали обзавестись личностью. Фантом Марагоса указал Элину на его любопытную и своевольную ошибку, впитывающую знания вместе с носителем, но увлечённый куда как более важной темой анимус просто от него отмахнулся.
Он отмахнулся, а Эрида задумалась, силясь сплести из услышанного цельную картину. Сплести — и понять, как вышло так, что она обрела личность и волю подобно некогда восставшим симбионтам, но сохранила при этом верность своему носителю, чего со слов Марагоса попросту не могло быть. Вторая личность, запертая в одном теле с первой и ничем не скованная — всё равно что бочка пороха, готовая взорваться из-за любой искры. Так считал фантом. Так, прислушавшись к гласу логики, стала считать Эрида.
Но это напрочь игнорировал Элин, буквально пропускающий слова о столь щекотливом моменте мимо ушей.
Как ни погляди, но в глазах змейки такое поведение всегда логичного и разумного перерождённого не просто выходило за рамки — оно эти рамки втаптывало в грязь. Тот Элин, которого Эрида знала даже лучше, чем себя, никогда не проигнорировал бы угрозу своей жизни. Он мог ошибиться или прийти к верному выводу с запозданием, но с момента окончания “обучения” у Марагоса прошло чуть больше двух дней. Более, чем достаточно для того, чтобы всё как следует обдумать…
— “Ты уже довольно давно о чём-то волнуешься”. — Мысль перерождённого, который, казалось, не должен был обращать внимание на что-то кроме развернувшегося совсем рядом боя, застала девушку врасплох. В один миг змейка утратила контроль над тщательно скрываемыми эмоциями, и на Элина излилось всё то, что Эрида копила вот уже несколько дней как… но экс-абсолют отреагировал на это на удивление спокойно. — “Честное слово, лучше бы ты сразу меня спросила. Почему молчала, м?”.
А стычка людей и демонов тем временем перешла в наиболее активную фазу, когда обе армии смешались в одну внушительную кучу. Из людей в бою принимало участие чуть меньше тридцати человек, из ящеров — все восемь десятков за исключением пары сбежавших особей.
Но даже с таким перевесом анимусы уверенно сокращали численность зверья при том, что их собственные потери можно было смело называть незначительными. К нынешнему моменту на землю упало лишь четверо человек, в то время как стая монстров сократилась чуть ли не вполовину. И глядя на то, сколь минималистично-эффективными были техники анимусов, Элин опознал их “школу”.
Безо всяких сомнений, защитников каравана готовили в Авалоне, славящемся своим жёстким подходом к обучению и, как итог, отличным специалистам на выходе. Правда, с мотивацией там всё было очень плохо, из-за чего сам Элин в своё время оставил этот великий город. Он просто ни к кому не привязался, чего, впрочем, и добивались те его наставники, запрещая ученикам лишний раз общаться даже друг с другом.
— “Ты не придавал этой теме значения, и я… пыталась понять сама. Пыталась разобраться своими силами, не спрашивая у тебя совета”. — Эрида тоже как будто наблюдала за ходом боя, охватив его восприятием, но на самом деле её мысли были в совсем другом месте. И Элин это понимал, решив, наконец, продолжить путь, оставив отбившийся от недругов караван позади. В том, что люди одолеют демонических зверей сомневаться не приходилось, а благодаря небольшой и своевременной помощи перерождённого они ещё и отделаются совершенно незначительными потерями. Ведь обычные люди под охраной нескольких воинов остались в безопасности, за спинами своих одарённых товарищей. — “Может быть это и глупо, но я хочу… что это?”.
Восприятие Эриды стянулось в точку, а после опутало странный конструкт из анимы, зависший над раскрытой ладонью анимуса. Минуло несколько секунд, и перерождённый свободной рукой отправил в валун рядом с собой ещё одну технику, мгновенно расплавив монолитный материал.
— “Ты не зря беспокоилась, змейка. Может, проявилась твоя интуиция, но у меня был очень интересный разговор с Марагосом… один на один”. — Параллельно Элин наладил между собой и Эридой канал для передачи воспоминаний. — “Как мы и предполагали, он как-то с нами связан. И за счёт этого он смог усыпить тебя так, что ты этого даже не заметила. А я не сказал сразу, сначала решив не портить отношения с фантомом, а после доводя до ума технику, основы которой он мне передал”.
Эрида успела лишь увидеть, как сложная структура начала впитываться в расплавленный камень.
А следом её накрыли принадлежащие носителю воспоминания…
* * *
— Что это значит? — Элин бросил хмурый взгляд на фантома, который вопреки своим словам оказался не столь беззащитным. По крайней мере, возможность обойти все мыслимые и немыслимые защиты, усыпив Эриду, которой по природе своей сон не требовался вовсе, у него была.
— Я хочу поговорить с тобой наедине, Элин. И я буду очень благодарен, если ты не станешь приводить свою напарницу в чувства. Этот разговор не для её ушей.
— Если ты думаешь, что я проигнорировал твои слова об опасности формирования личности у симбионта, то — нет, я помню всё в точности. Но есть вещи, решиться на которые не способен даже я. — На скулах юноши заиграли желваки, а он сам прищурился, будто бы прикидывая в уме, как половчее развоплотить слишком многое о себе возомнившую иллюзию-лжеца.
— Я действительно не способен пользоваться техниками. В этом я тебе не врал, уж поверь. — Откровенное нежелание ему верить отразилось в глазах перерождённого столь ярко, что фантом был вынужден прервать театральную паузу и тут же продолжить говорить. — Ты связан со "мной" куда крепче, чем можешь представить. И "я" предполагал, что ты вполне можешь отказаться от самого простого и нетребовательного способа в виде уничтожения личности своего симбионта. Но вот что я тебе скажу, Элин: это опасно. Действительно опасно, ведь дело здесь не только в возможности предательства…
Фантом обошёл стол по кругу, подойдя практически вплотную к уже давно вставшему со стула перерождённому. Теперь Элин мог разглядеть каждый мускул на лице мужчины, а и без того серьёзная обстановка, казалось, накалилась докрасна.
— Ты — подлинник, Элин. Но это не значит, что твой симбионт такой же. Вы принципиально отличаетесь друг от друга в сфере, которую смертные просто не в силах разглядеть. Простое нахождение рядом с фальшивой душой не способно тебе навредить, но вы делите одно тело, будто два объединённых сосуда. Так как отреагирует Мир, если ты попытаешься пронести в единственно-возможную реальность сущность, которой там не должно быть? Вспомни, Элин: были ли моменты, когда ты как будто терял что-то, а она наоборот — приобретала?
