Как бы ужасна и печальна ни была эта потеря, исчезновение и смерть сына принесло в мою жизнь моменты просветления. Невыразимая пустота и ощущение разбитости оставили в душе горестное и вместе с тем невероятно прекрасное чувство. Крепкие, молчаливые объятия друзей. Письма и телефонные звонки, пронизанные сочувствием и тревогой. Угощения, принесенные к нам домой. Все это стало для нас знаками любви, в которой мы так нуждались. Одно письмо мы особенно запомнили:
«Дорогие мистер и миссис Бафорд!
Мы с Россом были лучшими друзьями. Он делился со мной всем: мыслями и мечтами, хорошим и плохим, радостью и смехом. Но главное – он делился со мной своей любовью. Теперь у Росса новый лучший друг, и сейчас он с ним. Но, как и прежде, Росс делится всем, что у него есть. Например, этим новым лучшим другом со старыми друзьями. Я благодарю Бога за то, что он послал мне Росса, а Росса – за то, что помог мне познать Бога.
Ронни»
И хотя эти слова даровали мне утешение, в те черные недели, что последовали за смертью сына, я вынужден был полностью положиться на волю Божью. Я понял, что до сих пор воспринимал свою жизнь как приключение, которое в любой момент может закончиться. Я ей не управляю!
Я живу на два мира. Один – мир суеты и бизнеса. Здесь заключаются сделки и подводятся итоги, фондовый рынок переживает взлеты и падения. Это место – как облако, и скоро оно растает. Другой мир, тот, где сейчас мой сын, – мир вечного. И именно его реальность позволяет мне уверенно ответить: «Адьос, Росс! До встречи!»
Одна из причин, по которой я внес дорогого сына в короткий список своих главных героев, заключается в том, что несмотря на свою короткую жизнь, Росс не был догорающей свечой. Он был чудесным факелом – живым, обаятельным, притягательным, харизматичным. Росс использовал свои таланты сполна каждый день. Его смерть, хотя и была трагедией, послужила для меня источником вдохновения и стимулом, заставляющим ярко гореть самому.
Знаменитый английский поэт Джон Донн как-то сказал:
«Человек – не остров, но каждый, целиком, – обломок континента, часть простора…
Любая смерть, ты убавляешь и меня – я сросся с остальными. Не посылай слугу узнать, по ком бьют в колокол – бьют по тебе»
[11].
Я позволю вам прислушаться к звону колокола. И прежде чем он начнет бить по вам, пусть он станет для вас колоколом пробуждения.
Часть 2
Половина жизни
Главная задача – понять себя, увидеть, чем, по замыслу Господа, я должен заниматься… найти ту идею, за которую я буду жить и умру.
Глава 7
Подведение промежуточных итогов
«Я говорил нередко, что все человеческие несчастья имеют один корень: неумение спокойно оставаться у себя в комнате… Нам нужны не мирная и праздная жизнь, позволяющая думать о нашем несчастливом уделе, и не опасности войны, и не тяготы службы; нам нужна суета, заглушающая эти мысли и развлекающая нас. Поэтому охота важнее, чем добыча. Вот отчего люди так любят шум и движение. Вот отчего тюрьма – такое ужасное наказание, а наслаждение одиночеством – вещь непонятная. Величайшее блаженство королевского сана в том, что королей постоянно стараются развлекать и доставлять им всевозможные удовольствия».
Паскаль, «Мысли»
Мой отец был охотником. Мой сын тоже был охотником. Однако набор генов, послуживший триггером для древнейшего спортивного инстинкта в них обоих, сработал через поколение. Я же предпочитаю виды спорта с более очевидным результатом, где время либо твой союзник, либо противник. Особенно мне нравятся футбол, в котором очки подсчитываются после каждого тайма, и бизнес с его ревизией прибыли и убытков в конце квартала. Я люблю вести статистику и подсчитывать очки. И все же Паскаль был прав: для многих из нас охота важнее, чем добыча. Мы получаем больше адреналина от самого процесса погони, чем от его успешного завершения. В суете и беготне повседневного существования мы редко замедляем шаг, чтобы насладиться покоем и одиночеством, когда отчетливее всего слышен голос нашей души.
«Если бы я был врачом и ко мне обратились за советом, я бы ответил: создавайте тишину», – сказал как-то Сьерен Кьеркегор.
В середине жизни шум недопустим.
Первая половина – суетная, почти лихорадочная. Кажется, что у вас никогда и ни на что нет времени. Попробуйте восстановить в памяти цепочку событий за последние две недели. Быть может, вы не вспомните даже то, чем занимались вчера, не говоря уже о случившемся две недели назад. Но если взглянуть на календарь, то становится ясно почему: событий было так много, что невозможно запомнить все.
Была ли эта деятельность важна? Было ли это что-то такое, за что вы готовы умереть? Хочется ли вам это повторить? Среди американских работников разразилась самая настоящая эпидемия кризиса среднего возраста, сопровождающаяся такими симптомами как растерянность и подавленность. Миллионам людей на пороге пятого десятка кажется, будто бы они на пике возможностей и карьеры, а на самом деле они в ловушке. Эту ловушку представляет собой их работа, которая перестала быть стимулом для развития.
В течение нескольких лет в Гарвардской школе бизнеса проходил интересный курс «Возраст возможностей» – специально для людей среднего возраста. Цель этого курса состояла в том, чтобы убедить участников, что следующая фаза их карьеры принесет им удовлетворение и наполнит жизнь смыслом. Благодаря семинарам участники смогли «произвести переоценку своих карьерных путей и выбрать собственное будущее с учетом личных потребностей и склонностей». Все это я рассказываю, чтобы еще раз подчеркнуть, насколько остра необходимость обретения значимости в нашей культуре. Самая распространенная ошибка среди людей средних лет в том, что они не обращают внимания на внутренний голос. А способов игнорировать его – великое множество. Кто-то просто начинает работать усерднее, полагая, что для успеха нужно больше дисциплины и концентрации. Кто-то, напротив, находит способы отвлечься – здоровые и не очень. Но большинство, по моему убеждению, входят в некое сомнамбулическое состояние, в котором принуждают себя идти все время вперед и вперед, до самой пенсии.
Ни один из этих подходов не сделает вторую половину вашей жизни лучше первой, напротив, они могут усугубить положение. Если вы слышите тихий, спокойный голос, значит, пора отправиться к потайной комнате, затаить дыхание и открыть дверь в следующую часть жизни.
Середина жизни – это своеобразный тайм-аут. Для футбольного тренера и его команды – это время подведения итогов игры, когда стоит оглянуться назад и оценить собственные достижения. Что получилось? Что – нет? Неудачные тактики можно либо исправить, либо отказаться от них, и внедрить на их место новые.
