Я счастливо вздохнула:
– Ваше общежитие далеко отсюда?
Чжэ Ён махнул в сторону моста в сотне метров от нас:
– Вон там, неподалеку от той горы. На машине даже ближе, чем до квартиры. – Все еще держа руку вытянутой, он развернулся и показал на высотки с другой стороны. – А если поедем туда, окажемся в Каннам-гу, одном из самых известных районов Сеула.
– Каннам как Gangnam из песни «Gangnam Style»? – Я еще не договорила, а Чжэ Ён уже скрестил запястья и изобразил, будто скачет на невидимой лошади.
Я зажала рот руками. Даже не знаю, к чему больше склонялась: в голос засмеяться или продолжить сверлить Чжэ Ена неверящим взглядом.
Но спустя несколько секунд Чжэ Ён угомонился и снова взял меня за руку.
– Простого «да» тоже хватило бы.
– А в чем тогда было бы веселье? К тому же я не увидел бы этого выражения на твоем лице. – Он довольно ухмыльнулся. – Но да. Каннам как в песне «Gangnam Style». Наш лейбл тоже в том районе квартируется.
– И тренировки там проходят, да?
– Ага, и даже наши студии в том же здании. Обычно, если мы не едем куда-то, большую часть времени проводим там, – на секунду он замолчал. – Не уверен, получится ли, но, если тебе интересно, я бы с радостью устроил экскурсию.
Я прямо на ходу обняла его.
– Было бы здорово.
До сих пор студию Чжэ Ёна я видела только кусочками, когда он скидывал мне фотографии из нее. Интересно, как она выглядит вживую? Над чем и главное, как он там работает… В Нью-Буффало, когда ему пришла идея новой песни, я застала только самое начало работы над ней. Сказать, что мне любопытно, как выглядит процесс создания музыки со всей необходимой для творчества техникой, – не сказать ничего.
Путь обратно к машине почти полностью прошел мимо меня. Чжэ Ён рассказывал мне о Сеуле все, что приходило ему в голову. О караоке-барах и длинных ночах в Итхэвоне – еще одном популярном районе Сеула. О башне Намзан, откуда виден весь город, о рынке Намдэмун и других местах, где можно раздобыть традиционные лечебные травы и коренья или найти лучшие уличные закуски. О том, как здесь бывает многолюдно, как смешиваются в воздухе запах земли и ароматы жареного мяса, зелени и рыбы. На каждом углу развалы фруктов и овощей, а со всех сторон тебя зазывают в лавки. Пока Чжэ Ён говорил, его глаза сияли, а голос дрожал от восторга, мне сразу же захотелось обойти вместе с ним все эти местечки, хотя бы ради того, чтобы и дальше слушать его.
Мы сели в автомобиль и отправились в ресторан, который упомянул Чжэ Ён. Свернув с широкой многополосной улицы с кучей роскошных бутиков в переулок, который, чем дальше мы ехали, становился все уже. Большую часть дороги мы молчали, меня слишком поглотило наблюдение за видами. Сплошные контрасты. К современным небоскребам жались жилые комплексы и домики с черепичными крышами. Чжэ Ён объяснил, что это дань традиционной корейской архитектуре, в старину такие дома называли «ханок». Или взять дорогу, по которой мы ехали: сейчас она ровная и прямая, но один поворот налево, и внезапно ты уже взбираешься в гору.
Припарковался Чжэ Ён в узком проулке. Выйдя из машины, он подождал, пока я не присоединюсь к нему. Перед нами стоял ничем не примечательный дом. Над входом висела табличка с надписью на корейском.
Не успели мы и шагу ступить, как на крыльцо вышла женщина и, дружелюбно улыбнувшись нам, что-то спросила. Снова корейский. Я потерянно оглянулась на Чжэ Ёна. Тот ответил, и после короткого разговора женщина завела нас внутрь. Из коридора мы попали в закрытую кабинку, от основного зала ее отделяла раздвижная ширма из рисовой бумаги. Часть стен была обита панелями из темного дерева, на полу не менее темный паркет, а в центре стоял низкий столик из черного дерева. Обувь мы сняли еще у двери и оставили у ступеньки-порога – точно как в квартире Чжэ Ёна, – благодаря которой вся мини-комнатка была словно на подиуме. Мы сели на темно-красные подушки у стола. Мой взгляд притянули две картины за спиной у Чжэ Ёна. На обоих пейзажи: справа большую часть полотна занимали горные вершины. Слева среди деревьев и гор змеилась, стекая в долину, река.
Меня настолько поглотило созерцание картин, что я и не заметила, как наша официантка успела выйти и вернуться с графином воды. Она поставила его на стол между нами. Потом разложила столовые приборы: ложки и палочки для еды. Уточнила что-то у Чже Ёна и сдержанно улыбнувшись, оставила нас наедине.
Я нервно разглаживала платье, продолжая изучать комнату. В животе возбужденно трепетали тысячи бабочек. Чжэ Ён все это время терпеливо ждал, пока я, наконец, уделю ему внимание.
– Все в порядке? – негромко спросил он.
– Да.
Более чем в порядке.
– Просто… Я даже не знаю. Голова слегка кругом.
– Почему?
Перед тем как ответить, я постаралась собраться с мыслями:
– Мы… впервые в таком шикарном ресторане.
Его лицо озарило понимание:
– Это наше первое «правильное» свидание, да?
Пожав плечами, я кивнула. Нет, все наши встречи и свидания прекрасны – в конце концов, лучше провести вместе хотя бы несколько часов, если не минут, чем не увидеться вовсе. Но вот сейчас мы сидим в ресторане в центре Сеула, Чжэ Ён прямо напротив, а мое сердце замирает, будто я подросток на первом свидании. И это даже не неприятное ощущение. Вовсе нет. Просто стоит поднять взгляд, и по коже разбегаются нервные мурашки.
– Тогда мне придется стараться еще сильнее, чем обычно, – задумчиво протянул он.
Еще сильнее? Мое сердце может и не выдержать.
– Будет непросто превзойти все твои предыдущие подвиги. Разве что ты прямо сейчас вытащишь из кармана котенка?
– Хммм. Обещай, что дождешься, если я сейчас выйду в туалет, но немного задержусь. А то ведь мне еще нужно найти кого-то, кто продаст мне в такое время котенка.
– Котят я готова ждать вечно.
Я протянула ему руку, и Чжэ Ён сцепил наши мизинцы, но потом, вместо того чтоб отпустить, наоборот, накрыл мою ладонь своею.
Наша официантка снова вернулась, и Чжэ Ён продиктовал ей заказ. К счастью, сразу на двоих. И дело даже не в том, что я ничего не понимала в корейской кухне. Один только размах меню уже приводил меня в ужас.
Спустя всего несколько минут на столике появилась еда. Казалось, мы только заказали, хотя скорее всего прошло уже минут двадцать. Перед каждым из нас стояло по миске с рисом и целая куча тарелочек с панчханом. По центру официантка установила переносную газовую горелку, а на нее водрузила плоскую кастрюльку с основным блюдом. Чжэ Ён назвал его «чонголь»: то ли суп, то ли рагу. Тушеное мясо, овощи и грибы. И все в бульоне, который источал невероятный аромат, у меня сразу слюнки потекли.
Чжэ Ён без колебаний схватил палочки, попробовал кимчхи из стоявшей справа от него мисочки и заел рисом. Я внимательно следила за всем, что он делал, и повторяла. Случайно напортачить со столовым этикетом не хотелось, хоть я и понимала, что Чжэ Ёну, даже случись такое, будет все равно. В панчхане, который я решилась продегустировать, казалось, сошлись все цвета радуги, а заодно и вкусы. От нежных, сладко-соленых баклажанов до хрустящих и совершенно безвкусных ростков. Само рагу с тонкими ломтиками мяса оказалось пряным и просто таяло во рту. Что-то невероятное. Меня настолько поглотила еда, что даже заметив краем глаза ухмылку Чжэ Ёна, я приняла волевое решение не обращать на нее внимания. Он тем временем взял ложку и тоже принялся за мясо. Судя по скорости пережевывания и счастливому виду, Чжэ Ёна все устраивало.
