Чжэ Ён не стал оправдываться, все и так знали, что случилось. Видимо, Мин Хо сообщил об этом еще вчера. К тому же мое присутствие говорило само за себя.
– Меня спросили, почему Элла здесь и что все это значит. «Неужели в прошлый раз мы выразились недостаточно ясно?» – процитировал Чжэ Ён, глядя прямо на меня. Меня охватило дурное предчувствие. – Я ответил, что это я ее пригласил. И что я чувствовал себя ужасно, когда в прошлый раз пошел у них на поводу.
– А они что? Просто смирились? – поинтересовался Хён У.
Чжэ Ён заколебался, словно собираясь с силами, чтобы произнести следующие слова. Дурное предчувствие усилилось. Он же не мог… Нет, он не мог…
– Мне выдвинули ультиматум, – сказал он и, немного помолчав, добавил: – И я сказал, что на этот раз выбираю Эллу.
Кто-то резко вздохнул, и в следующую секунду поднялся настоящий переполох: Эд, Ву Сок и Хён У заговорили одновременно, их голоса с каждой секундой становились громче. А Чжэ Ён стоял посреди этого хаоса и пристально смотрел на меня. Я почувствовала, как кожа покрывается мурашками. Комок, внезапно появившийся в горле, не давал сделать ни вдоха.
– Ты что, серьезно? Черт тебя побери! – рявкнул Эд, сжав руки в кулаки. Казалось, ему хочется схватить Чжэ Ёна за шиворот и хорошенько встряхнуть, чтобы тот пришел в себя.
Чжэ Ён спокойно встретил его гнев:
– Сегодня они подготовят официальное заявление для прессы.
Ву Сок стиснул челюсти и отвернулся. В отличие от остальных он не стал ничего говорить. Просто отстранился от стены, прошел мимо Чжэ Ёна и направился прочь. Шаги его были твердыми и решительными. Все замолчали.
Чжэ Ён посмотрел ему вслед и опустил плечи. Я вспомнила, что Ву Сок – лидер группы. Кроме того, он один из лучших друзей Чжэ Ёна. Похоже, его молчаливый уход ранил Чжэ Ёна до глубины души.
Я подошла к Чжэ Ёну и встала прямо перед ним. Я была недостаточно высокой, чтобы загородить его от взглядов остальных, но в этом не было нужды. Стоило мне оказаться рядом с ним, как все вокруг перестало существовать.
– Ты решил уйти из группы? – спросила я.
Собственный голос донесся до меня издали, словно он принадлежал кому-то другому, а я просто наблюдала за происходящим со стороны. Я услышала, как бьется мое сердце.
Чжэ Ён нежно погладил меня по щеке.
– Я отказался бросить тебя.
– Значит… ты уходишь из группы? – послышался тихий голос у меня за спиной. Мы с Чжэ Ёном посмотрели на Мин Хо. Мин Хо был единственным, кто до сих пор не высказался. С его лица сошли все краски. Он казался… убитым, иначе и не скажешь.
Убрав руку с моей щеки, Чжэ Ён расправил плечи. По его глазам я поняла, что он собирается сказать, но с его губ не слетело ни слова. Он беспомощно оглянулся на Хён У и Эда, ища поддержки, но первый молча уставился на него в ответ, а второй – отвернулся, скрестив руки на груди.
Чжэ Ён потер лицо. Сейчас он выглядел так, будто не спал несколько недель.
– Я… – он запнулся, покачал головой и сдавленно закончил: – Я не знаю, что сказать.
Глаза Мин Хо предательски заблестели, а лицо словно окаменело. Похоже, он отказывался верить в реальность происходящего, вот только выбора у него не было.
Наступившая тяжелая тишина, казалось, физически давила на плечи.
Опустив голову, Мин Хо прошептал что-то на корейском. Чжэ Ён напрягся, но не ответил.
– Может, это дурацкая первоапрельская шутка и на самом деле ты не уходишь из группы? – предположил Эд. – Не бросаешь нас в тяжелые времена?
– Я вас не бросаю! – с чувством возразил Чжэ Ён. – Но мне надоело чувствовать себя преступником из-за встречи с Эллой! Хочешь сказать, что контракт, который мы подписали, когда еще были трейни, тебя ни капельки не смущает?
– Никто этого не говорит, – осторожно отозвался Хён У. – Мы в одной лодке. Конечно, все должно быть по-другому. Именно об этом и велись переговоры с нашим лейблом.
– И как, очень они нам помогли, эти переговоры? – покачал головой Чжэ Ён.
Ответа не последовало. Чжэ Ён был прав: сейчас у группы перерыв, и никому неизвестно, когда он закончится.
– Мы бы никогда ничего не достигли, если бы сдавались из-за таких вещей, – ответил Эд.
– Но теперь все изменилось, Эд, – сказал Чжэ Ён. Он указал на меня, и мне захотелось стать невидимой. – У нас была одна цель, поэтому раньше мы всегда двигались в одном направлении. Но если сегодня ты заставишь меня выбирать между этим кабальным контрактом и любимой девушкой… – Чжэ Ён не закончил фразу, но и так было понятно, что он хочет сказать.
После его слов повисла мрачная тишина.
– Неудивительно, что Ву Сок не захотел ничего слышать, – через несколько секунд сказал Эд и, не говоря больше ни слова, пошел прочь.
Хён У проводил его взглядом и заметил:
– Вернемся к этому разговору после того, как немножечко остынем.
Поравнявшись с Чжэ Ёном, он похлопал его по плечу и тоже ушел.
Чжэ Ён посмотрел на Мин Хо и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тот покачал головой и молча последовал за остальными. Это ранило Чжэ Ёна сильнее всего. Даже лучший друг отказался его поддержать, а сейчас поддержка была ему необходима! Было видно, что Чжэ Ён держится из последних сил. Я не могла представить, каково это – наблюдать, как рушится все, чего ты достиг за долгие годы упорного труда…
Я взяла Чжэ Ёна за руку, и он вцепился в меня, как в спасательный круг. Мне хотелось узнать, что творится у него в голове, спросить, что будет дальше… но вместо этого я потащила его к лифту, а потом, когда мы спустились на стоянку, повела к машине. Тут мы были одни и никто не мог нам помешать.
– Чжэ Ён…
– Прости, Элла, – тихо перебил Чжэ Ён, и выражение его лица заставило меня замолчать. – Пожалуйста… давай поговорим об этом потом.
«Скажи, что мне сделать, скажи, как тебе помочь», – мысленно взмолилась я, но вслух ничего не сказала и заставила себя кивнуть. Я никогда не думала о том, что это так тяжело – наблюдать, как рушится чужой мир и быть не в силах ничего изменить.
Часы еще не пробили полдень, но мне казалось, что мы на ногах уже очень давно. Палящее солнце раздражало и казалось неуместным – в такой ситуации должно быть пасмурно, дождливо или, на худой конец, темно. Мне хотелось, чтобы поскорее наступила ночь – темнота всегда успокаивала меня, подобно уютному одеялу, и заставляла на время позабыть обо всех трудностях. Домой мы ехали в полнейшей тишине – радио Чжэ Ён выключил после того, как из колонок полилась какая-то веселая попсовая песенка. Молчание продолжилось и когда мы переступили порог квартиры. Чжэ Ён рухнул на кровать, словно из него выкачали все силы, и прикрыл глаза рукой.
Я не знала, куда себя деть, и некоторое время просто стояла посреди спальни. При взгляде на Чжэ Ёна мое сердце болезненно сжималось. Он выглядел таким… сломленным. Удрученным. Мне хотелось его поддержать, но я понятия не имела, как это сделать. Ничего не приходило на ум, сколько бы я ни думала.
