– У всех есть время.
Она посмотрела на нас столь пристально, что мне показалось, будто я вернулась в школьные годы. Именно так я чувствовала себя на экзаменах.
Лив вставила диск в проигрыватель, взяла со стола пульт и развалилась на диване. Чжэ Ёну пришлось придвинуться ко мне. Интересно, ему еще не захотелось сбежать от нас обратно в отель? С другой стороны, он говорил, что Лив похожа на его сестру Ха-юнь. Возможно, к такому поведению ему не привыкать.
Мультик начался, и все притихли. Первые две песни я молчала – мне было неловко петь при Чжэ Ёне, но на «Только тут станешь ты мужиком» я больше не могла сдерживаться. Мы с Лив запели во весь голос, а Мэл вжалась в диван, словно желая оказаться подальше отсюда. Но мне было все равно. Главное, что Чжэ Ён улыбнулся. Слабо, но улыбнулся.
Глава 20
Вечер удался. Он получился немного странным. Совершенно неожиданным. Но настолько прекрасным в своей спонтанности, что навсегда останется для меня ярким и светлым воспоминанием.
Дело шло к часу ночи, мы уже легли и теперь старались не спихнуть невзначай друг друга с матраса. С Эрин такая проблема обычно не возникала, но Чжэ Ён был намного выше моей лучшей подруги, а я во сне частенько перекатывалась с боку на бок. Мы оба залипли в свои телефоны. Чжэ Ён как раз делился впечатлениями с Мин Хо, а я точно так же с Эрин. Сказать, что ее удивил приезд Чжэ Ёна, – ничего не сказать.
Эрин: ГДЕ вы находите таких парней???
Эрин: Которые, несмотря на все потенциальные неприятности, прыгают в самолет, просто потому что и дня без тебя не вынесут.
Я: Ну, скажем так…
Я: Неприятностей у нас и впрямь не оберешься. В лучшем случае ехать – не ехать было выбором между чумой и холерой.
Эрин: Подожди, ты сейчас сравнила себя с эпидемией?
Я: Эээ…
Я: Мне стоит пересмотреть свои метафоры.
Эрин: Вот-вот.
Эрин: Ооо, только глянь:
Эрин: [.jpg]
Эрин: Мистер Петрушка, наконец, перестал меня бояться. Бьюсь об заклад, родители ждут не дождутся, когда смогут от него избавиться, но ХАХАХА. Не в мою смену!
На фото Эрин держала на руках своего маленького кролика. Коричневая шерстка, невероятно умилительное черное пятнышко на носу и тонна упрямства, благодаря которому он всегда сидел только там, где хотел. Малышу уже должно было быть лет сто.
Я: До сих пор не понимаю, с чего ты решила назвать его в честь травы.
Эрин: Если приглядеться, то пятнышко у него на носу по форме похоже на лист петрушки.
Я:…Из всех моих подруг ты определенно самая странная.
Эрин: Странная подруга, которая скучает по тебе, хоть мы и живем в одном городе.
Эрин: Когда мы снова увидимся?!
Я начала было набирать ответ, но стерла и украдкой покосилась на Чжэ Ёна, который как раз отложил телефон и теперь смотрел на меня.
Его глаза казались темнее обычного. А взгляд еще более задумчивым.
– Я как-то внезапно ворвался в твою налаженную жизнь, да?
Я в растерянности склонила голову набок:
– Ты о чем?
– Да даже вот, прямо сейчас. – Он махнул рукой, показывая на себя, на комнату. – Хотя мы уже обсуждали такое раньше, все как-то… слишком спонтанно, разве нет?
Я не понимала, что он имеет в виду.
– Если ты беспокоишься из-за Лив, она никому не скажет, что ты здесь. И уже точно этого не сделает Мэл. Я им доверяю.
– Знаю. Нет, я не про это, просто… – Он колебался. – Твоя обычная жизнь. Учеба… Эрин… – Он кивнул на телефон, который я все еще сжимала в руках. – Мы живем каждый на своей планете и почти не участвуем в жизни друг друга. Я не хочу, чтобы ты сейчас от чего-то отказывалась только из-за моего присутствия.
От чего-то отказывалась из-за того, что он здесь? Я ошарашенно посмотрела на него. Конечно, он довольно внезапно сорвался со мной в Чикаго. Но то, как он пытался это выставить… Будто это мне, а не ему пришлось перекроить все планы, чтобы побыть со мной… Я очень хотела встряхнуть его за плечи, заставить прийти в себя, но не могла пошевелиться. Тот факт, что Чжэ Ён так беспокоится обо мне, о моей жизни, хотя на самом деле это он вчера вопреки всему сорвался сюда со мной, поразил меня как молния.
– Чжэ Ён, ты никак мне не мешаешь, – настойчиво сказала я. Понимание того, что он вообще об этом думает, раздирало меня на части. Будто мы вдруг поменялись ролями: он изводил себя, а вот мне все казалось как никогда ясным. – Я не хотела, чтобы ты оставался там один и поэтому позвала с собой. Подумала, что побыть вдали от Сеула пойдет тебе на пользу. Если тебе здесь плохо, ты всегда можешь улететь домой. Но только не из-за того, что в моей жизни для тебя якобы нет места.
Он ведь понял, что я пытаюсь до него донести? Или вышло слишком запутанно? Слишком сумбурно?
– Вообще-то я собиралась спросить, не хочешь ли ты познакомиться с Эрин, раз уж мы все здесь.
Он изумленно посмотрел на меня:
– Ты хочешь, чтобы мы с ней встретились?
– Да, я хочу, чтобы она познакомилась с тобой, а ты с ней. Поверить не могу, что двое таких близких для меня людей, до сих пор так ни разу и не виделись.
Чжэ Ён целую вечность молчал:
– Прямо очень… близких? А насколько?
Секунда. Две. Я вытащила из-под головы подушку и швырнула в него. Он отбился, прикрыв лицо рукой. И затрясся от хохота.
– Даже отвечать не буду. Не хватало еще, чтобы твое эго раздулось и лопнуло.
Меня схватили и вжали в матрас.
– Какое эго? Мое вообще-то маленькое, грустное и требует любви.
Я подергалась в разные стороны, пытаясь высвободиться из железной хватки, но Чжэ Ён только сильнее сжал меня в объятиях.
– Ты врешь даже хуже, чем я. Мы оба знаем, что твое эго размером с Плутон.
– Но это самая маленькая планета, – задумчиво протянул Чжэ Ён. Он крепко прижал меня к себе, не давая даже дернуть рукой. – Почему не Венера? Или Юпитер?
– Я бы посмотрела на тебя рядом с Плутоном, тоже будешь утверждать, что он маленький? – пробормотала я, бросив попытки освободиться и обмякнув, как тряпичная кукла. Во мне теплилась надежда, что, стоит сдаться, Чжэ Ён тоже расслабится и потеряет бдительность. Но только я снова дернулась, его руки тут же сжались на моих бедрах. Он крепко прижимал меня к себе и, как я ни брыкалась, пытаясь вырваться, ни на сантиметр не сдвинулся.
Спустя еще одну вечность мне осталось только сдаться и признать поражение. В пылу борьбы заплетенная на ночь косичка растрепалась, и я, надувшись, скрестила руки на груди и пыталась сдуть со лба выбившиеся пряди.
