Спокойствия ей моя просьба не добавила:
– Что-то случилось? С твоими сестрами все в порядке?
– Да, я…
Как мне сказать ей? Как объяснить, что Чжэ Ён прислал мне сообщение, которое до этого я видела в своих худших кошмарах?
– Мне Чжэ Ён написал. Только что. Я… должна позвонить ему, – едва слышно пробормотала я, понадеявшись, что Эрин разберет в этом бессвязном потоке хоть что-то. На большее я была сейчас не в состоянии. Эрин тут же, ни секунды не колеблясь, вскочила. Захлопнула мой ноутбук, убрала в сумку и сдернула меня со скамейки. Мы буквально вылетели наружу, остановившись лишь у станции.
– Я наберу вечером, хорошо? – Она крепко обняла меня. Я прижалась к ней.
– Прости, Эрин, я…
– Все в порядке, Элла.
Благодарно улыбнувшись, я заскочила в вагон, в ту же секунду двери захлопнулись. Я вслепую упала на первое попавшееся место и начала писать сообщения. Одно за другим.
Я: Что произошло?
Я: Ты уже поговорил с лейблом?
Я: Что значит «расстаться»? Всей группе?
Он ничего не ответил, и я кинула вслед еще одно сообщение.
Я: Я почти дома. Позвоню, как только доберусь.
Я сжала в руке телефон и всю поездку снова и снова перепроверяла входящие, вдруг Чжэ Ён ответит? Казалось, чем ближе к дому, тем медленнее едет поезд. Остановка за остановкой. Чертовски много времени, чтобы прислушаться к бушующему внутри хаосу.
NXT расходится? Что успело случиться за эти несколько часов с нашего последнего разговора? Мне на ум не приходило ни единой причины, по которой пришлось бы целиком распустить группу. Чжэ Ён вернулся в Сеул, предполагалось, что это поможет. Лейбл снова выслушает его и переменит решение. Но… Не могли же они… Пока мы с Чжэ Ёном были здесь…
Молчание Чжэ Ёна только усугубляло ситуацию. У меня перед глазами проносились дичайшие сценарии того, что будет дальше: вот я звоню, а он не берет трубку. Отчаянно пытаюсь дозвониться, но все только ради того, чтобы он снова повторил слова, которые я увидела на экране телефона.
Хуже всего было представлять его голос. Всю злость. Неверие. Медленное осознание, что у NXT не осталось ни единого шанса, и все из-за того, что он выбрал меня. Он всех подвел.
Сердце колотилось, будто я пробежала марафон, хотя я за всю поездку и с места не двинулась, пока поезд не прибыл на нужную станцию.
Выпрыгнув из вагона, я побежала домой. Задыхаясь, насквозь мокрая от пота, сначала я просто набрала его номер, потом скинула и переключилась на видеочат. Как тигр в клетке я металась по своей комнате из угла в угол, пока Чжэ Ён, наконец, не ответил на звонок. Он сидел на диване у какой-то белой стены. От навалившегося облегчения у меня подкосились ноги, и я опустилась на стул.
– Что случилось? – выпалила я, не дав Чжэ Ёну сказать ни слова. Его глаза блестели, словно в них стояли слезы. Меня будто ударило под дых.
– Парни хотят выкупить свои контракты, – все же выдавил он несколько секунд спустя. – Они все обсудили, пока я с тобой был в Чикаго. Никто не готов продолжать вчетвером. Так что лучше уж всей группе разойтись.
– Что? – выдохнула я. Они хотят… хотят… – Но ты же собирался еще раз встретиться с вашим руководством?
– Они уже сделали это, – ответил Чжэ Ён. Он откинулся назад на стену и закрыл лицо руками. – Они организовали встречу и пригрозили, что если меня выгонят, то они выкупят контракты. Лейбл это… не очень хорошо воспринял.
Я закрыла глаза. Это не правда. Такого не могло случиться. Мне просто снится дурной сон, но через несколько минут я проснусь, поверну голову, увижу рядом Чжэ Ёна, и все будет в порядке.
Очнись, Элла. Ничего не в порядке.
Все рухнуло прямо у нас на глазах. И с каждой секундой страх, что он может из-за меня столько потерять, давил на меня все сильнее и сильнее. Стиснув зубы, я задержала дыхание, пытаясь справиться с накатившими чувствами. Но в конце концов у меня вырвался негромкий всхлип:
– Это моя вина.
Тишина. Я не могла заставить себя поднять глаза на Чжэ Ёна, даже открыть их была не в силах. Но я буквально услышала, как у него перехватило дыхание.
– Твоя вина? – осторожно переспросил он.
– Группа распалась. Из-за меня. Это я виновата, если бы мы не встретились… – посреди предложения я начала икать. – Если бы я снова не написала тебе, не поехала бы в Сеул… Нас бы никто не увидел вместе, да? Тебе никогда не пришлось бы выбирать между карьерой и мной, а твоим друзьям думать о выкупе контрактов…
У чувства вины есть это поразительное свойство, стоит ему прокрасться ко мне в голову, оно полностью перехватывает контроль.
Наконец, я открыла глаза и посмотрела на Чжэ Ёна. На его лице застыло изумление.
– Элла, ты же знаешь, это не… – Он оборвал себя на полуслове. Еще бы, он ведь не знал, что говорить, ведь, попытайся он переубедить меня, это была бы ложь. – Даже если бы мы не встретились, рано или поздно нашлась бы причина, из-за которой нам пришлось бы конфликтовать с лейблом.
– Но этой причиной не была бы я! – почти крикнула я. – Чжэ Ён, я…
Я крепко зажмурилась. Что мне сказать? Где взять хоть какую-то ясность, как поступить правильно?
– Я не готова нести ответственность за то, что тебе придется отказаться от всей своей жизни. За то, что твои друзьям придется поступить так же и все потерять. Я не могу…
– Элла, что ты пытаешься сказать?
Почему быть вместе дается так больно? Почему нам не позволено просто любить друг друга, не ставя на другую чашу весов остальной мир? Почему нужно выбирать между любовью и делом всей жизни?
– Ты должен остаться с группой.
Я не говорила этих слов, но все же они вылетели из моего рта. Я не слышала раньше этот голос. Голос Эллы, которую захлестнули эмоции такой силы, что уже и не выплыть.
– Прости, что?!
Я заставила себя посмотреть на него. В его прекрасные глаза, отражавшие тысячи переживаний.
– Ты должен остаться с группой, – снова повторила я.
– Ты не можешь… Элла, послушай меня. Да, наверное, не встреться мы, все было бы иначе, но я никогда – слышишь? Никогда! – не отказался бы от этой встречи.
– Я тоже, – прошептала я. – Но, если мы останемся вместе, однажды я увижу, как ты возненавидишь меня за все то, от чего тебе пришлось отказаться ради «нас».
– Я никогда не смогу ненавидеть тебя! – крикнул Чжэ Ён. Он наклонился к камере, будто хотел дотянуться до меня сквозь экран.
На глаза навернулись слезы. Как больно. Боль. Повсюду. В каждой клетке моего тела. Настолько сильная, что я испугалась, не остановится ли мое сердце.
