– Кроме Мин Хо, все старше меня. И пусть мы не первый год знакомы и очень близки, я чаще всего использую обращение «хён». Именно потому, что мне хочется быть вежливым и показать им, насколько уважаю их.
– Какое обращение?
Толком и не разобрать, что за слово вылетело из его уст.
– Хён, – повторил он помедленнее.
Я попыталась скопировать движения его губ и беззвучно повторила незнакомое слово.
– И что это значит?
– Если дословно, то «старший брат», но еще так обращаются к старшим друзьям мужского пола. – Он задумался на секунду и добавил: – Во всяком случае, если ты сам мужчина.
От его объяснений понятнее не стало.
– А если не мужчина?
– Тогда «оппа» – так делают многие наши фанатки. «Онни», если ты обращаешься к женщине старше тебя. А я в таком случае скажу «нуна». – Заметив мой растерянный взгляд, он ухмыльнулся: – Это немного сложно.
И правда сложно. Я попыталась вникнуть в объяснение, но мне не хватало точек соприкосновения с его языком и культурой, чтобы по-настоящему прочувствовать это. Мне впервые настолько тяжело понять часть Чжэ Ёна – а ведь нам предстоит узнать друг про друга еще столько всего!
Но стоило ему упомянуть фанаток, как мне в голову пришел еще один вопрос, который давно занимал меня.
– Тебе это нравится? День за днем стоять на сцене перед столькими людьми.
– В основном да, – честно ответил он. – Хотя туры – всегда утомляют. Мы не видимся с семьей и друзьями.
– Ты говорил, что твоя сестра прилетит на последний концерт, да?
– Да. Папа утром рассказал, каким рейсом. Кажется, она уже несколько дней только об этом и говорит.
– Она надолго?
– Два дня. После концерта у нас будет немного свободного времени, и я хочу обойти с ней все закусочные Нью-Йорка.
Я рассмеялась:
– Мы с Лив сделали бы то же самое. Сто процентов.
– Говорю же, они бы отлично поладили.
Но каковы их шансы хоть когда-нибудь встретиться? Его сестра живет на другом конце света. Мы совершенно из разных миров, пусть я и ощущала такую глубокую связь с ним. Своими встречами мы просто крадем мгновения. То здесь, то там.
Чжэ Ён не сводил с меня глаз. Как и всегда, когда был рядом. Он все смотрел и смотрел, будто хотел разглядеть, что происходит внутри моей головы.
– Ты… когда-нибудь задумывался, каково было бы провести вместе больше времени, чем пара часов? – осторожно поделилась я своей мыслью.
– Все время. Не поверишь, как сильно я хочу уехать куда-нибудь с тобой. Вдвоем. Туда, где не придется постоянно коситься на часы, чтобы, как Золушка, к полуночи быть дома, и думать «лишь бы никто не узнал».
– Целую вечность никуда не ездила, – вздохнула я. – Даже не знаю, куда бы я отправилась.
– Тебе наверняка понравится в Европе, – кажется, Чжэ Ён погрузился в воспоминания о днях, проведенных там, его взгляд устремился почти что сквозь меня. – Разные культуры, и при этом все близко – за несколько дней можно объехать кучу стран. И потрясающая кухня.
– Какая страна тебе больше всего понравилась?
– Франция, – незамедлительно откликнулся он. – Мы только Париж успели увидеть, да и то одним глазом. Но язык, люди, атмосфера…
Я попыталась вообразить все это. Позволила себе хотя бы раз представить, как здорово могло бы быть. Только он и я, никакой гонки со временем, никакой пыльной комнаты отдыха. Мы бегали бы по улицам самого романтичного города на земле. Любовались достопримечательностями, наслаждались жизнью и ни о чем не думали. Эта картина так отчетливо встала перед глазами. Отчаянно хотелось за нее ухватиться. Однако все же пришлось вернуться в безжалостную реальность.
– Это невозможно, верно?
По глазам Чжэ Ёна видно, как сильно ему хотелось бы это исправить. Но мы не волшебники.
– Да, боюсь, что так.
Должно быть, по моему лицу он понял: где-то в глубине души я – несмотря ни на что – все же надеялась на другой ответ. Он взял меня за руку. Большим пальцем погладил запястье.
Несколько секунд мы молча сидели друг напротив друга.
Цепляясь за надежду, которой, в общем-то, и не было.
– У меня еще кое-что есть с собой, – внезапно сказал он и свободной рукой полез куда-то под стол. Я услышала звук расстегивавшейся «молнии». Он порылся у себя в сумке и, наконец, положил передо мной небольшой бумажный пакет.
– Можно открыть?
Я с любопытством наклонилась вперед, стараясь угадать, что же там.
Он подтолкнул пакет в мою сторону и приглашающе взмахнул рукой. Упаковка легко смялась у меня в руках. Не мешкая, я полезла внутрь и нащупала что-то мягкое. Футболка! В развернутом виде это оказалась черная футболка с радужным воротником. На груди был принт с лого NXT и строчкой корейских иероглифов.
Я с недоумением посмотрела на Чжэ Ёна и перевернула футболку. На спине оказались серебристые автографы участников группы.
– Для Лив, если ей понравится, – пояснил Чжэ Ён. – Я сказал парням, что хочу порадовать одного фаната. Выходит, даже не соврал.
Я уставилась на него, приоткрыв рот:
– Ты даришь Лив футболку с вашими автографами?
– Не слишком высокомерно? – К моему изумлению, его кажется, и правда заботил этот вопрос.
– Смеешься? Сначала концерт, теперь такое? Она влюбится в эту футболку. Точнее, в тебя. – Я улыбалась – Возможно, мне придется прятать телефон, чтобы она не разузнала твой номер и не забрала тебя себе.
– Именно на такую реакцию я и рассчитываю, – рассмеялся Чжэ Ён.
Я недоверчиво покачала головой. Очевидно, как много для Лив будет значить такой подарок. Я аккуратно сложила футболку и спрятала обратно в пакет.
– Ты… У меня даже слов таких нет.
Он ухмыльнулся, на его щеках снова заиграли ямочки.
– Так и думал.
Он снова наклонился под стол и полез в сумку. Выпрямился и строго посмотрел на меня, все еще пряча руки.
– И поскольку мне нравится смотреть, как ты теряешь дар речи, тебе я тоже кое-что принес.
– Мне? – повторила я.
Чжэ Ён улыбнулся и показал руку. В ладони у него лежала изящная розоватая цепочка с маленьким кулончиком.
Я перегнулась через стол, чтобы рассмотреть поближе. Под искусственным светом ламп светло-голубой камень в подвеске вспыхивал искорками.
– Ты даришь мне кулон?
От удивления мой голос взлетел на добрую октаву.
– С камнем твоего созвездия. Да. Мама сказала, что он помогает поддерживать спокойствие и душевное равновесие.
