И в могиле однозначно кто-то был. Потому что раздались странные скрипы, словно царапали ногтями крышку изнутри.
А потом стон, от которого стало холодно и мерзко.
«Яяухкуи, засранец, ты не мог придумать какой-то другой способ нагнуть Собирателя Крови?» – пронеслась мысль.
Интуиция настоятельно рекомендовала не трогать саркофаг. Что бы там ни было, оно явно не слишком положительное.
Взгляд упал на кристалл в руке. Хм. Тут явно энергия сродни той, что накачали меня. Возможно, это подсказка.
Я быстро обошел саркофаг, осматривая со всех сторон. Есть! Отверстие в изголовье!
Максимон понял направление моих мыслей. Закусил губу, но потом кивнул. Чочмо с ним!
– Ну, Яяухкуи, все боги Оутля и те, кто не против повеселиться, помогите мне! – криво усмехнулся я и одним движением вставил кристалл в отверстие.
Крышка саркофага задрожала. Со всех сторон донесся ужасающий грохот.
Земля под ногами пошла ходуном, будто вся Шибальба разом решила выпрыгнуть сюда. Максимона отшвырнуло в сторону. Мне на голову посыпалась земля. Перед глазами все застлало ослепительно-белым светом.
Я зажмурился, но свет проникал сквозь веки. Голову от виска к виску пронзило болью. Захотелось заорать.
Медленно, преодолевая собственную слабость и боль, я поднял руку и шарахнул пламенем вперед. Без разбора. Лишь бы хоть как-то противостоять всему этому.
Жар окатил с ног до головы. В какой-то момент подогнулись колени. Я пошатнулся и чуть не рухнул. Нет, лысая сакуйя вам, ребята! Не возьмете!
Послышался странный звук, белый свет исчез. Я проморгался, пытаясь вернуть зрению четкость. Где-то послышалась ругань Максимона.
Крышка саркофага медленно сдвигалась.
Очень медленно.
Я замер, чувствуя, как по спине стекает ледяной пот. Что-то намекало: ничего хорошего оттуда не выберется.
Максимон медленно подошел ко мне, мрачно посмотрел на происходящее.
– Напомни еще раз, какой чочмо мы сюда пришли?
– Спасти Оутль? – хрипло предположил я.
– Если я еще раз решу поучаствовать в чем-то подобном, дай мне по голове, хорошо?
– Непременно, мой друг.
Воздух стал каким-то тяжелым и вязким. Появился странный сладковатый запах, от которого к горлу подобралась дурнота.
Отчаянно хотелось все бросить и рвануть наверх. Но я прекрасно понимал, что если сейчас уйдем, то ничего хорошего не будет. Нужно стоять до конца. Сначала разобраться с подарочком ольтеков, а потом уже решать, как поступить дальше. Не говоря уже о том, что надо вытащить Розу. Несносная женщина. И нужна ей была та яма?
Крышка все двигалась. Через какое-то время она рухнула на пол, заставив нас подпрыгнуть.
Из саркофага медленно кто-то поднялся.
Его голову когда-то венчал убор с перьями и металлом, но теперь остались лишь жалкие крохи.
Глаза чернее обсидиана посмотрели на нас. Тускло. Мертво. Его лицо частично лишилось кожи и мышц, оставив обнаженные кости. Шея и плечи выглядели не лучшим образом. Часть плоти догнивала, ее почти уже не осталось. Из рук и груди были словно вырваны куски чудовищными когтями.
Там, где кожа осталась цела, ее изрезала тьма бороздок, будто ритуальная татуировка. Только это была сумасшедшая татуировка. И каждая линия ее была наполнена кровью, которая медленно стекала вниз.
В черных глазах сверкнула ненависть, а лицо свирепо исказилось.
– Кажется, нам не рады, – пробормотал Максимон.
– Мы пришли с миром, – брякнул я, невольно делая шаг назад.
Мертвец тем временем весьма шустро вылез из саркофага, посмотрел на меня, потом на Максимона. Судя по зверскому выражению лица, точнее того, что от него осталось, на цель нашего визита ему было откровенно класть.
Взревев, он кинулся на нас.
Мы отскочили в разные стороны. Я мысленно поблагодарил всех богов, что приперся сюда не один.
Вокруг Максимона начало собираться темное облако – земля откликнулась на его зов. Зеленое пламя обвило мои руки. Что ж, не хочет миром – будет война.
Мертвец рванул к Максимону, развеял облако одним движением. Нанес сокрушительный удар, но тут же отлетел сам. Я подскочил со спины и всадил огненную молнию в полуистлевшее тело.
Полуобглоданная рука ухватила меня за плечо и швырнула в стену.
Ударившись о стену, я на время потерял ориентацию в пространстве. Земля задрожала – это явно штучки Максимона. Рев стал громче. Мертвец не разменивался на красивые жесты. Его целью было достать и раздробить.
Мотнув головой, я быстро сплел пылающий шар и метнул во врага. Максимон успел прыгнуть в сторону.
Мертвец взвыл и рухнул на колени.
– Что это такое, мать вашу? – крикнул Максимон.
Хотел бы я знать…
Увернувшись от очередного броска мертвеца, почувствовал, как на плечо попала темная жидкость, которая стекала по его телу.
Тут же пронзила боль с ног до головы. Крик застрял в горле. Я пошатнулся.
«Собирателя Крови не просто было спрятать от этого мира, – вспомнились слова Яяухкуи перед тем, как меня вернули в дом Розы. – Нам пришлось его хоронить не единожды, чтобы рассеять мощь. Слишком много крови он пролил, слишком много невинных душ погубил».
Максимон отбросил меня в сторону. Живая тьма сорвалась с его пальцев диковинной паутиной, что тут же охватила мертвеца.
Я поднялся, рвано выдохнул:
– Это Собиратель Крови, Максимон.
И рванул к нему, на бегу создавая пламенные иглы, которые в ту же секунду впились в места, неохваченные сетью.
Вой Собирателя потряс не только древнее захоронение, но часть земли рядом.
Черные нити паутины начали тянуться друг к дружке, чтобы слиться в одно полотно. Зеленые жала без остановки впивались в тело Собирателя.
Не знаю, сколько это продолжалось. В какой-то момент осознал, что руки дрожат, а силы на исходе. Я кинул быстрый взгляд на Максимона. Тот был уже белее савана, только глаза горят как у сумасшедшего.
Собиратель терял силы, но падать не желал.
– Я… долго не смогу, – прохрипел Максимон.
Его паутина практически окутывала Собирателя Крови с ног до головы, но еще чуть-чуть – и разлетится во все стороны.
Я суматошно осмотрел захоронение. Яяухкуи не мог послать нас на смерть. Значит ответ под носом. Только…
Взгляд наткнулся на мерно сияющий кристалл в отверстии крышки. Кристаллов тут много… Соображай, Тиош, соображай быстрее.
– Подержи еще немного, – шепнул я и метнулся к крышке саркофага.
