Скрин был не первым. Дольник задался целью рассказать ей про сексуальную жизнь миллиардеров всего мира. Стоило Тане представить, что именно он набирает в поисковике, как улыбка самопроизвольно расплывалась на лице.
У кого что болит.
– В моем доме никакого разврата, – вынесла окончательный вердикт бабушка.
– Как скажешь.
Заведующая махнула рукой, когда Таня сказала ей, что уходит на больничный.
– Начинается…
Было стыдно. Потому что Таня чувствовала себя хорошо. И одновременно в голове мельтешила мысль: а вдруг?.. Вдруг она за собой чего-то не замечает и рискует жизнью малыша?
Зато бабушка обрадовалась, что Таня приедет к ней на целую неделю.
– Наконец-то! А то не дождешься никого!
Таня словно в детство окунулась. Бабушка не позволяла ей ничего делать по дому, суетилась вместо неё. Даже завтраки готовила.
– Бабк, я не больная!
– Была бы здоровой, учила бы деток говорить правильно. У тебя точно не тянет низ живота?
– Точно.
Через два дня Таня начала кайфовать. Она и забыла, как это круто находиться дома. Просыпаться под ароматные запахи, никуда не спешить. Наслаждаться утром и горячим какао. Её бабушка варила самое вкусное какао на свете. Ни один покупной горячий шоколад не мог сравниться с ним по насыщенности и вкусу.
– Кажется, я нашла свой фетиш, – улыбнулась Таня, сжимая кружку со свежеприготовленным какао.
Ба не позволяла ей ничего делать по дому.
– Я с ума от скуки сойду.
– Ой, да ладно! Спорим, у тебя накопился целый список книг, которые ты хотела прочитать, но всё откладывала на потом, потому что не хватало времени? И сериальчики небось тоже есть. Последние – смотрим вместе!
– По рукам.
Пятницу Таня ждала с нетерпением.
Ещё ей очень хотелось, чтобы бабушка с Пашей нашли общий язык. Для неё это важно.
У них будет общий ребенок. У всех. Бабушка будет принимать активное участие в воспитании правнука, в этом даже сомневаться не приходилось.
– И что твой шалапут сейчас говорит?
– По поводу чего?
– Всего.
– Ребенка ты имеешь в виду?
– И его тоже.
– Ба, можно конкретнее?
– Можно, – усмехнулась Маргарита Николаевна, устраиваясь рядом с Таней на диване. – За ребенка ответственность, я так понимаю, возьмет?
Тане не понравилось, как прозвучал вопрос, но она ответила:
– Да.
– Отлично. Плюсую ему галочку. Поехали дальше. А что с твоим статусом?
– Бабушка-а-а, – предупреждающе протянула девушка, демонстративно пристально смотря на родственницу. Та сделала вид, что не видит взгляда внучки и удобнее устроилась на диване.
– Танюш, ты сама подумай. Как я могу молчать? Вот серьезно. У нас в семье у кого-то из девочек в кои-то веки намечаются серьезные отношения. Я ещё у твоего шалапута спрошу за развод! Но это потом как-нибудь, после наливочки.
– Только попробуй, – усмехнувшись, отреагировала Таня.
– Конечно, попробую, кто ж меня остановит!
– Я, бабка, я!
– Не доросла ещё, – фыркнула довольная родственница. – Итак, на чем мы остановились? Ах да. На разводе. Перед которым не было настоящей свадьбы. И на том, о чем не говорит твой полюбовничек.
– Кто?
Таня уже была на грани истерики, но такой доброй, от которой хочется откинуть голову назад и хохотать до колик в животе.
– Так раньше называли любовников.
– Да поняла я…
– А зачем переспрашиваешь?
– Хитрый маневр, чтобы уйти от темы.
– Не прокатит.
– Жаль.
– Давай уже рассказывай, на чем вы условились с моим будущим зятем.
Таня демонстративно закатила глаза.
– Мы… дружим.
– Угу. Дружат они. Знаю-знаю, что сегодняшняя молодежь подразумевает под этим словом. И всё равно папаше постелю в зале.
– Да кто возражает-то?
В ночь на пятницу Таня спасла плохо. Ворочалась. Говорила себе, что её нервозность никак не связана с тем, что Паша приедет к ним в дом. В субботу обещали ещё и Ксения с Инной подтянуться. Так, совершенно случайно. Соскучились они по Маргарите Николаевне, сил нет как хотят посетить отчий дом.
Н-да. Дольнику придется разом окунуться в их бабское царство.
С утра Таня провела в ванной чуть больше времени, чем полагалось. Устроила себе небольшое личное спа. Долго ухаживала за телом. Нанесла скраб, потом увлажняющий крем с приятным ягодным ароматом, сочетающимся с духами, которыми она пользовалась. Тщательно приводила в порядок и волосы. Напитала их маской, потом нанесла кондиционер и выпрямила. В косу заплетать не стала, ограничилась тем, что собрала несколько прядей зажимом чуть ниже затылка. Паша сказал, что приедет после обеда, даже ближе к вечеру, поэтому девушка не спешила.
Бабушка, если и оценила её приготовления, ничего не сказала. Таня тоже никак не стала комментировать приготовления родственницы к приезду «случайного залетного». Как только бабушка не называла Пашу, чаще всего всё же шалапутом.
В духовке тушилось мясо, пирожки стояли на столе, покрытые белоснежным вафельным полотенцем.
– Давай помогу с салатом.
– Посмотри, морковь замариновалась? Что по специям?
– По мне – норм. Но ты помни, что у меня могут вкусы отличаться.
– Точно! Тогда держи нож, сыр резать кубиками.
– Слушаюсь…
Без пятнадцати четыре телефон, лежащий на подоконнике, ожил. Таня встрепенулась и едва не опрокинула на себя остатки какао. Хорошо, что уже почти допила.
Поставив кружку, девушка поспешила к окну и, переведя дыхание и уговаривая сердце не биться столь опрометчиво взволнованно, взяла телефон в руки.
– Слушаю.
– Не хочешь меня встретить, Рапунцель? – приветливый голос Павла не только не успокоил разбушевавшееся сердцебиение. Напротив, усилил его.
– Ты уже подъехал?
– У калитки стою.
– Иду.
Таня в замедленном темпе вернула телефон на место, стараясь за краткий отрезок времени привести себя в адекватное состояние.
Она соскучилась по Дольнику сильнее, чем предполагала. Увидеть его… Почувствовать… Прижаться.
Поймать на себе его пристальный, изучающий взгляд.
Паша ждал её у автомобиля. Он приехал в гости на своем большом черном «монстре». Правильно, чтобы всегда бдящие соседи лопнули от любопытства и желания узнать подробности. Как будто белой «красоточки» Тани им было мало. Чтобы не светиться и не раздражать особо любопытных, Таня загнала машину во двор. «Монстр» там точно не поместится.
