Таня остановилась, подавляя в себе желание улыбнуться. Или развернуться и броситься в объятия Дольника.
Надо сыграть до конца.
– Не смей убегать. На этот раз поймаю. И не думаю, что твоя бабушка оценит наши игры в догонялки. Ей хватило и вчерашнего представления.
Голос Паши обволакивал Таню по мере приближения мужчины. Девушка не спешила оборачиваться, кусая губы от нетерпения.
Дольник подошел, встал за спиной и собственническим жестом положил руку на талию девушки, после чего притянул Таню к себе. Та, не подавая виду, жадно втянула в себя обволакивающий запах мужчины.
И ещё его тепло.
Вот чего ей не хватает по ночам.
– Привет.
Таня прильнула к нему, расслабляясь в его руках.
– Хотела сбежать и не поздороваться?
– Не хотела тебе мешать.
– Хм… Врунишка.
Мужская рука безошибочно нашла руку с кольцом и приподняла, желая удостовериться.
Её рука рядом с его.
В этом что-то есть.
– Спасибо, – негромко отозвался Паша, прижимая Таню к себе плотнее и целуя ее в шею.
В горле у девушки запершило. Чтобы скрыть накатившие эмоции, намекающие ей издалека, что она становится слишком сентиментальной, Таня как бы невзначай поинтересовалась:
– Дольник, у нас же с тобой не войдет в привычку жениться и разводиться?
– Если только у тебя не войдет в привычку убегать от меня.
– Эй, я только один раз!
– А то, что ты сейчас здесь, это как?
– Это… – начала она, но, услышав звук открывающей двери, попыталась отскочить от Паши.
Куда там.
Держали её крепко.
– Прекрати дергаться.
– Кто-то пришел.
– И что?
Вот правда: и что?
Родной дом меняет правила кардинально. Если бы Таня с Пашей находились у него в отеле или ещё где-то, то она не дергалась бы от каждого постороннего звука, как ужаленная.
– Кто дома есть? – раздалось из коридора.
– Есть. Проходи на кухню, Люд.
Соседку встретила бабушка. Особо любопытные не сдержались.
– Погуляем?
Дольник не остановился, его рука скользнула под футболку Тани.
– Ты хочешь окончательно засветиться?
– Зато избежим паломничества. Маргарита Николаевна обещала накормить меня домашними голубцами. На что не пойдешь ради такого лакомства.
Тане до сих пор не верилось, что Паша у них в доме. Доступный и простой. Шутит, подтрунивает, общается с легкостью, точно он у них в гостях не впервой.
Лишь когда они собирались уходить, он нахмурился и недобро бросил:
– Перчатки где?
Таня похлопала по карманам длинного пуховика и извлекла из его недр теплые варежки.
– Сойдут?
– Сойдут.
– А твои где?
На мгновение в ореховых глазах промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее удивление. Паша даже плечи расправил.
– Хм… В машине?
– Ты меня спрашиваешь?
– Я не ношу перчаток, Тань.
– Но требуешь от других.
– Рапунцель, не будь вредной. А ещё занудной.
Паша подтолкнул девушку к двери, положив руку значительно ниже поясницы.
– Хлеба купите! – крикнула им вдогонку бабушка, выглядывая из кухни.
– Я привез вчера… Багет, – отозвался Паша.
– Багет – не хлеб, а баловство. Купите нашего, ржаного.
Выйдя из дома, Таня пояснила:
– У нас в городке имеется местная пекарня. Пекут отличный хлеб, очень вкусный.
Прогулка Тане понравилась. В суете бесконечных дней она все реже гуляла. С появлением машины – тем более. Если раньше до ближайшего магазина Таня прогуливалась, то сейчас прыгала за руль. Она говорила себе, что учится водить, узнает машину и прочее. На самом деле, как ни печально признавать, срабатывала элементарная лень.
– У вас красивый городок. Тихий.
– Я люблю сюда приезжать.
– И бабушка у тебя клевая.
– Не сердишься на неё?
– За что, Тань?
Девушка пожала плечами и выдала:
– Она фактически заставила тебя сделать мне предложение.
– Серьезно? – Паша откинул голову назад и рассмеялся. На противоположной стороне тротуара прогуливались две малолетние пигалицы, не старше шестнадцати-семнадцати лет. Они уже несколько раз демонстративно смотрели в их сторону. Когда Паша засмеялся, и вовсе встали, разглядывая его.
– Конечно, – фыркнула Таня, стараясь не обращать внимания на девчонок. Мелкие они, шаловливые. Думают, что мир крутится вокруг них. Но то, что они беззастенчиво рассматривали взрослого мужчину, не добавляло им бонусов.
– Танюша, я иногда поражаюсь. Честное слово. Смотрю на тебя и продолжаю удивляться. Ты потрясающе красивая девочка, откуда в тебе столько неуверенности? Хотя нет. Уверенность в тебе есть, и достаточно, когда ты споришь со мной.
– Я с тобой почти не спорю. Я отстаиваю свою точку зрения.
– О, да. Разница зашкаливает.
– Ты перевел тему.
– А что её переводить? Рапунцель, я приехал с кольцом. Бабка форсировала события. И только.
Верно…
Таня почувствовала, как щеки вспыхнули. Он прав насчет её неуверенности в себе. Да и откуда ей взяться? Это первое. Второе – она не всегда могла разговаривать с Пашей на равных – он опытнее, мудрее, старше.
Резюмируя: глупости всё это. От начала до конца. Просто гормоны дают о себе знать.
– Где у вас тут пекарня? Пошли хлеб покупать.
– Его развозят во все магазины города. В пекарню идти необязательно.
Хлебом Паша не ограничился, скупил и некоторые местные сладости, на которые Таня мысленно облизнулась.
Вечером приехали Ксения с Инной. Последняя откровенно изучала Пашу. Ксения тоже не осталась в долгу. Таня с трудом сдерживалась, прятала улыбку, настолько откровенны были разглядывания и вопросы её девчонок.
А Павлу хоть бы хны. Спокойно, со свойственной ему ленцой парировал на их вопросы.
– Вижу, у тебя новое кольцо, – прошептала Ксения, когда они с Таней собрали посуду и пошли относить её на кухню. Ужинали в зале. – Я правильно думаю?..
– Твоими стараниями, крестная. Кстати, ты видела его безопасника?
– Кого? – сразу насторожилась Ксения.
– Анатолия. О-очень фактурный мужчина и, насколько я успела понять, холостой.
