— Ты все сделаешь правильно. Подашь на меня рапорт. И порекомендуешь мне несколько сеансов с психиатром.
— Я не такая праведная, за какую ты меня принимаешь.
— Именно такая. Это одна из причин, по которым ты мне так нравишься.
Кэти вздохнула.
— Я закалилась на историях, которые рассказывают у лагерного костра, так что призраками ты меня не напугаешь. Что теперь?
— Мы можем устроить ранний завтрак, — предложила Карсон. — При условии, что здесь, в стране эльфов, есть настоящая еда.
— Яйца, бекон, сосиски, булочки, шоколадный кекс.
— Отлично.
— Ты станешь толстухой.
— Нет, умру гораздо раньше. — И Карсон верила в то, что говорит.
Глава 38
Рою Прибо нравилось подниматься задолго до прихода зари, чтобы начать день с продолжительной зарядки, за исключением тех случаев, когда он ложился поздно, посвятив ночь очередному убийству.
Очень уж большое удовольствие получал он, нежась в постели, зная, что еще одна часть его идеальной женщины найдена, уложена в пакет и поставлена в морозильник. В такой момент тебя переполняет чувство глубокого удовлетворения, ты раздуваешься от гордости за хорошо сделанную работу, а поэтому имеешь полное право еще часок поваляться на шелковых простынях.
И хотя с глазами Кэндейс он управился на удивление быстро, Рой не отказал бы себе в удовольствии поваляться на шелковых простынях, если б не осознание того, что ему удалось собрать всю коллекцию. Глаза были последним пунктом его списка.
Он спал крепко, но лишь несколько часов и поднялся с кровати хорошо отдохнувшим, готовым к свершениям грядущего дня.
Часть чердака занимали тренажеры, изготовленные с учетом последних достижений науки и техники. В шортах и майке он переходил от одного силового тренажера к другому, последовательно тренируя разные группы мышц. Потом хорошенько пропотел на беговой дорожке.
Утренний душ всегда занимал у него какое-то время. Намыливался он двумя видами жидкого мыла: сначала вызывающим отшелушивание омертвевших клеток кожи, оно наносилось губкой, потом — увлажняющим кожу, тут в ход шла мягкая тряпка. И голову мыл двумя натуральными шампунями, чтобы обеспечить как чистоту, так и здоровье волос, после чего в ход шел сливочный кондиционер, который Рой смывал ровно через тридцать секунд.
Солнце поднялось, когда он смазывал тело лосьоном от шеи до ступней. Не пропускал ни единого квадратного дюйма ухоженной кожи. Для того, чтобы добраться до середины спины, использовал специальную губку на длинной ручке.
Лосьон был не только увлажнителем, но включал в себя омолаживающее, смягчающее вещество с большим содержанием связывающих свободные радикалы витаминов. И если бы Рой оставил без внимания ступни, то представлял бы собой бессмертного, шагающего на ступнях старика. От такой мысли по его телу пробежала дрожь.
Как обычно, смазав лицо несколькими оздоровляющими составами, в том числе и кремом, обогащенным вытяжкой из эмбрионов обезьян, Рой несколько минут удовлетворенно разглядывал в зеркале свое отражение.
За несколько последних лет ему удалось полностью остановить процесс старения. Более того, он повернул этот процесс вспять и неделю за неделей наблюдал, как становится все моложе.
Другие заблуждались, думая, что сумели помолодеть на многие годы, но Рой знал, что его успех реален. Он добился желаемого результата, найдя наиболее эффективное сочетание физических упражнений, диеты, биологически активных добавок, лосьонов и медитации.
Последним ключевым ингредиентом стала очищенная моча новозеландского барашка, по четыре унции которой он выпивал каждый день. И заедал ломтиком лимона.
Его, конечно, радовало, что биологические часы пошли в обратную сторону, но он напоминал себе, что нельзя допустить, чтобы процесс этот зашел слишком далеко. Если он омолодит себя до двадцати лет и останется таким еще сотню, это будет прекрасно. Но если он вовремя не остановится и станет двенадцатилетним, радости от этого будет мало.
Прежде всего потому, что о детстве и юности у него сохранились только негативные воспоминания, и ему совершенно не хотелось вновь превратиться в подростка.
Одевшись, Рой прошел на кухню и принял двадцать четыре капсулы биологически активных добавок, запивая их грейпфрутовым соком. И уже собрался приготовить себе завтрак, когда внезапно понял, что теперь его жизнь лишена цели.
Последние два года он собирал анатомические компоненты идеальной женщины, сначала в городах, расположенных далеко от Нового Орлеана, в последнее время буквально рядом с домом. Но на Кэндейс работа его завершилась. Он вычеркнул из списка все пункты. Кисти, стопы, губы, нос, уши, груди, глаза и так далее… он ничего не упустил.
И что теперь?
Его даже удивило, что он не продумал заранее, а что будет делать дальше. Он не работал, поэтому не мог пожаловаться на отсутствие свободного времени; он стал бессмертным, а потому в его распоряжении была вечность. И мысль эта принесла новые тревоги.
Только теперь до него дошло, что все эти годы, пока он искал, находил и собирал компоненты идеальной женщины, подсознательно он отталкивался от очень простого постулата: как только его морозильник наполнится частями самой прекрасной женщины в мире, так сразу живая женщина, ее двойник, чудесным образом войдет в его жизнь. Собственно, и собирал он ее по частям именно для того, чтобы в жизни получить целиком.
Возможно, такой подход мог сработать. Возможно, в этот самый день в его второй половине, прогуливаясь по Французскому кварталу, он встретится с женщиной своей мечты, которая ослепит и покорит его.
А вот если этот день пройдет и он никого не встретит? А потом следующий, неделя, месяц… что тогда?
Он жаждал разделить собственное совершенство с женщиной, которая ни в чем бы ему не уступала. А пока такой момент не наступит, жизнь его будет пустой, бесцельной.
Появилась тревога. Он попытался заглушить ее завтраком.
Когда ел, его зачаровали собственные руки. Не просто прекрасные мужские руки, уникальные.
Но пока он не нашел свою богиню, не в кусках, а целостную и живую, без единого недостатка или дефекта, его безупречные руки не смогли бы ласкать совершенство, не смогли бы выполнить свое предназначение.
И тревога его росла.
Глава 39
На рассвете, когда поднимающееся солнце еще не коснулось цветных витражей, интерьер церкви Госпожи Наших Печалей прятался в тенях. Разгоняли их только подсвеченное распятие да горящие свечи в невысоких рубиново-красных стаканчиках.
Влажность и раннюю жару усиливали ароматы благовоний, запахи таллового жира и лимонного воска. Вдыхая этот коктейль, Виктор легко представил себе, что остаток дня будет потеть им изо всех пор.
