Но даже если Рэндол и решится на прогулку по зданию, выйти из него он не сможет. Потому что все двери подключены к охранной системе. И если его поймают до того, как он покинет территорию «Рук милосердия»… его могут наказать очень долгой процедурой на вращающейся дыбе.
Так или иначе, в тех редких случаях, когда он покидает свою комнату и бродит по коридорам, он не решается отойти далеко, не удаляется от своей комнаты. Иногда даже дистанция в тридцать футов становится для него непосильной. Под грузом новых впечатлений, того, что он видит или слышит, ноги его подгибаются, и он падает на колени.
Самоизоляция, однако, не мешает ему видеть. Слышать. Учиться. Он знает, как выйти из «Милосердия», не подняв тревоги.
Ему, возможно, не хватит мужества, чтобы добраться до той особой двери, не говоря уже о том, чтобы выдержать «удар» внешнего мира. Но привычная подавленность в последнее время перешла в отчаяние, он просто не может усидеть на месте, а хлысту отчаяния вполне под силу добавить ему храбрости.
Рэндол Шестой все для себя решил: он уйдет грядущей ночью, через двенадцать с небольшим часов.
Глава 42
Мягкий свет просторного фойе падал на широкий фриз. Сквозь множество резных листьев проглядывали головы ангелов, вперемешку с горгульями и даже смеющимися демонами.
В темно-зеленый мраморный пол врезали кольцевую инкрустацию из мрамора более светлых тонов, с изображением мифологических существ: богов, богинь, полубогов, гоняющихся друг за другом. Даже не наклоняясь, Майкл видел, что некоторые из участников этого забега стремились к сугубо плотским утехам.
Только в Новом Орлеане такие вот «картинки» считались вполне приемлемыми в том месте, где людей провожали в последний путь. Здание это, скорее всего, построили в 1850-х годах по заказу одного из приезжих нуворишей, каких не привечали в креольских кварталах города. В Новом Орлеане время примиряло казавшееся возмутительным с тем, что сразу становилось классикой жанра.
Внимательно всмотревшись в фотографию Бобби Оллвайна, которую дала ему Карсон, Тейлор Фуллбрайт кивнул.
— Да, тот самый господин. Поначалу я его очень жалел: у него умирало так много друзей. Потом понял, что он не знаком ни с одним из усопших.
— Он… что? — спросила Карсон. — Ловил кайф от общения с мертвыми?
— Нет, нет, никаких извращений, — покачал головой Фуллбрайт. — Он просто… похоже, их компания умиротворяла его.
— Он так и сказал… насчет умиротворенности?
— Я помню только одну его фразу: «Смерть может быть не только проклятием, но и даром». И зачастую так оно и есть.
— Вы не выражали ему свое возмущение по поводу его появления здесь?
— Возмущаться — не мой стиль, детектив. Некоторые владельцы похоронных бюро столь серьезны, что кажутся суровыми. Я же предпочитаю обнять, утешить. Мистер Оллвайн и его друг, они никогда не доставляли проблем. В них ощущалась грусть, печаль — не извращенность.
Зазвонил мобильник Карсон, и она отошла на пару шагов, чтобы ответить на звонок.
Майкл воспользовался паузой, чтобы спросить:
— Он приходил сюда с другом? Можете вы описать его?
Фуллбрайт, заулыбался, закивал, словно мультяшный медвежонок.
— Я его вижу так же отчетливо, как если бы он стоял здесь. Ординарный до неприличия. Среднего роста. Небольшой избыток веса. Среднего возраста. Волосы русые… а может, светлые. Синие или зеленые глаза, может, светло-коричневые.
— Потрясающе, — воскликнул Майкл с сарказмом, который кто-то по наивности мог и принять за высшую похвалу. — Не хуже фотографии.
— Я очень точно подмечаю детали, — с довольным видом ответил Фуллбрайт.
Убирая мобильник, Карсон повернулась к Майклу.
— Джек Роджерс хочет видеть нас в морге.
— Вы можете упомянуть коронеру, — сказал Фуллбрайт, — что я не выплачиваю комиссионные тем, кто посылает к нам клиентов, но при повторных направлениях предлагаю скидки.
— При первой же встрече поставлю его в известность, — пообещал Майкл и указал на мраморную инкрустацию у своих ног. — Это кто?
— Тот, что с крыльями на ногах? Меркурий.
— А рядом с ним?
— Афродита, — ответил Фуллбрайт.
— И они…
— Занимаются сексом? — радостно воскликнул владелец похоронного бюро. — Действительно, занимаются. Вы бы поразились, узнав, сколь многие пришедшие на похороны это замечают, благодаря чему у них поднимается настроение.
— Я поражен, — заверил его Майкл.
Глава 43
Чем дольше Рой Прибо бродил по своей роскошной, занимающей весь чердак квартире, выглядывая из высоких окон, размышляя о будущем, тем сильнее нарастала тревога.
Когда в одиннадцатом часу над городом пролился короткий, но сильный дождь, размывший силуэты домов, он почувствовал, что вот так размывается его будущее. Превращаясь в неопределенное, бессмысленное месиво-кляксу. Он мог бы даже заплакать, будь у него такая привычка.
Никогда раньше в своей молодой и устойчиво молодеющей жизни он не оставался без цели, к которой стремился, без плана ее достижения. Целенаправленная работа оттачивала разум и вдохновляла сердце.
Целенаправленная работа, ясная цель являлись такими же важными факторами долголетия и вечной молодости, как и мегадозы витамина C и коэнзима Q10.
Лишившись цели, которая вдохновляла его. Рой опасался, что начнет стареть умственно, несмотря на идеальную диету, тщательно сбалансированные пищевые добавки, экзотические умягчители и даже очищенную мочу барашка. Чем больше он размышлял об этом, тем отчетливее вырисовывалась перед ним тропа старческого маразма, крутизной близкая к отвесному склону.
Мозг и тело, естественно, неразрывно связаны, так что год умственного дряхления неизбежно привел бы к морщинкам в углах глаз, первым седым волоскам на висках. Рой содрогнулся.
Рой попытался подвигнуть себя на прогулку, но, если бы он провел день во Французском квартале, среди толп радующихся жизни туристов, и не встретил бы сверкающую богиню, девушку своей мечты, его тревога только усилилась бы.
Поскольку он сам практически достиг совершенства, возможно, ему следовало, раз уж он собрал все части идеальной женщины, поставить перед собой новую цель: окончательно превратить себя в идеального человека. Сконцентрироваться на обмене веществ с тем, чтобы полностью исключить отходы жизнедеятельности собственного организма. И хотя задача эта требовала немалых усилий, в ней не было развлекательной составляющей, которая присутствовала в завершенном им проекте.
Наконец от отчаяния Рой начал раздумывать (даже надеяться), а не поспешил ли он, делая вывод о том, что коллекция собрана полностью. Он мог упустить какую-нибудь часть тела, без которой, пусть и маленькой, работа не могла считаться законченной.
