– Когда что? – между тем продолжал допытываться Мортон. – Что вы делали?
Та поджала губы. Она не могла рассказать ему всей правды! Но и придумывать что-то правдоподобное, у неё тоже нет сил. Придется изворачиваться. Более того, неплохо было бы в кратчайшие сроки отвязаться от Каварди и найти Роя. Тот наверняка сходил с ума от беспокойства.
– А это уже моё личное дело…
Она понимала, что грубит.
Что следует быть помягче.
Сказала и пожалела о своих словах.
Реакция Каварди не заставила себя долго ждать. Даже в темноте можно было увидеть, как недовольно блеснули темные глаза и сжались губы.
Ванда, осознав ошибку, поспешно добавила:
– Мистер Каварди, прошу извинить за грубый тон. Нервничаю. И не будете ли вы так любезны проводить меня до указанного места и забыть о случившемся? Я здесь оказалась совершенно случайно…
– Нет, не буду, – продолжая пристально смотреть ей в лицо, перебил её мужчина.
От такой наглости у Ванды округлились глаза.
– То есть, как? – непонимающе переспросила она. – Вы отказываетесь мне помочь?
Ванда даже не могла допустить такой мысли. Благородный мужчина всегда придет на помощь даме!
В голове огненной молнией промелькнула мысль: с чего она решила, что Каварди относится к дворянскому роду? Что ей о нем известно? Лишь то, что он таинственный Ловчий.
– Совсем нет. Я помогу вам. Но сначала мне хотелось бы узнать, что вы одна здесь делаете, и почему за вами гнались? – Мортон выразительно окинул её наряд. – И, признайтесь, Ванда, ваш костюм не соответствует занимаемому вами положению.
Ванда готова была заскрежетать зубами. Она так и знала, что добром эта встреча не закончится! Почему нельзя сделать вид, что он ничего не заметил, и молча выполнить её просьбу? Зачем интересоваться тем, что пытаются скрыть?
– Неприлично задавать провокационные вопросы человеку, которого вы не знаете, – попыталась увернуться от ответа Ванда. Выпутываться как-то надо было. – Меня привели сюда дела личного характера. Такой ответ вас удовлетворит?
– Нет, – коротко и хлестко.
– Да что вы за человек? – вышла из себя Ванда.
– Милая Ванда, вам ли не знать, что я не человек.
Шок. Именно его испытала Ванда, услышав последнее заявление мистера Каварди.
Тонкие брови сошлись на переносице, она недоуменно поджала губы.
– Ваше заявление… Оно…
Слова давались с трудом. Да и вообще! Руки, обтянутые перчатками, крепко держали её за талию. И она даже сквозь кожаное изделие чувствовала жар, исходивший от них. Силу. Уверенность.
Эти руки привыкли обнимать девушек.
– Оно вас удивляет? – казалось, Каварди забавляется.
– А вас нет? Что значит ваше заявление? Вы не человек! Абсурд! Вы – человек, кто же ещё!
– Милая, я Ловчий.
Вновь прозвучавшее фамильярное обращение разозлило Ванду, и глаза девушки гневно сузились. Да, теперь она понимает, почему появление Ловчих в опере наделало много шума. Бестактные, хамоватые субъекты, непонятно чем занимающиеся! Позволяющие наплевательски относиться к условиям и приличиям.
– Я вам не милая, – сквозь сжатые зубы прошипела девушка и занесла руку для удара. Оплеуха – то, что заслуживает негодяй, посмевший оскорбить её!
Наивно было полагать, что Ловчий позволит себя ударить. Второй рукой он ловко перехватил её кисть и покачал головой.
– Не стоит кипятиться.
– Вы! Вы… – Ванда дернула руку, пытаясь вырваться из цепкого захвата, но потерпела фиаско. Её держали крепко. – Вы не имеете право разговаривать со мной в неподобающем тоне! Я требую извинений! И немедленно отпустите меня!
Её эспада не произвела на мужчину должного впечатления. Как, собственно, и попытка ударить его.
– Чтобы вы упали?
Ей показалось, или в его голосе прозвучала усталость?
– Я не нуждаюсь в вашей помощи, мистер Мортон Каварди! И повторно требую, чтобы вы меня отпустили!
И снова послышалось спокойное, но и оттого не менее решительное:
– Нет.
Ванда задохнулась от возмущения и бессилия. Мортон превосходно продемонстрировал, что она находится в его власти. Практически обездвиженная и одинокая. Ко всему прочему, травмированная. О, Всевидящий, вот она попала!
Мортона позабавила вспышка девушки, он даже не шелохнулся. Но был немало удивлен, когда понял, кого именно затащил в подворотню. Он недавно распрощался с Блисаром и собирался уже направиться домой, когда услышал гулкие шаги. А потом заметил невысокую фигурку, пытающуюся от кого-то убежать. Незадачливый парнишка хромал, и Мортон решил ему помочь. Он сам немало времени провел, изучая трущобы городов, в которых ему приходилось жить. И по собственному опыту знал, до чего порой трудно просто выжить в этих местах.
Меньше всего он ожидал, что поймает за плечо девчонку. И ведь не сразу понял, кто перед ним! Проклятье! Это был существенный промах. За свою беспокойную и насыщенную жизнь он, конечно, встречал приличных женщин в городских трущобах, и не так уж редко, как могло показаться постороннему наблюдателю. Это были женщины определенного склада характера, за которыми водились «тёмные» делишки. У каждого могут быть тайны. Даже не могут – есть. У кого-то мелкие, несущественные, у кого-то тайны, представляющие государственную важность.
А молодая девушка, разгуливающая в районе Тюремного замка, не могла иметь пустяшные тайны.
К тому же…
Он чуть склонил голову. Так и есть. Его предположения верны.
Пауза затягивалась, непосильным грузом начиная давить на плечи Ванды. Сердце гулко билось в груди. Страха, как такового не было. Помилуйте, не причинит же ей физический вред Каварди? Но ощущение неправильности происходящего не отпускало Ванду.
Где-то рядом громко хлопнула дверь, и с неприличной руганью двое мужчин отправились в сторону моста, к Замку Лэтвэ. Ванда сильнее напряглась, вытянулась в струнку и невольно подалась к Мортону.
– Вам нечего бояться, – глухо отозвался он, заметив реакцию девушки. – По крайней мере, тех, кто гуляет сейчас поблизости.
– А вас мне стоит бояться? – она не могла не задать этот вопрос.
Уголки губ Ловчего дрогнули, и получилось нечто, напоминающее улыбку.
– Меня вам определенно бояться не стоит.
Почему у Ванды возникло чувство, что за его словами скрыт тайный смысл?
– Тогда помогите мне. Проводите к дожидающемуся экипажу, и мы с вами распрощаемся. Я вам буду благодарна и найду способ выразить свою признательность.
– Мы не успеем никуда уйти. Даже если побежим, – Мортон прищурил глаза. – Я ошибся. Бояться есть кого.
