Между ними завязалась молчаливая дуэль. Если раньше они спорили, как двое обычных людей, встретившихся при необычных обстоятельствах, то теперь это был поединок мужчины и женщины.
Ванда попыталась отодвинуться от него и едва не упала.
– Осторожнее, – низким голосом заметил Мортон, – не упадите. Посадка будет отнюдь не мягкой.
Да он издевается!
– Не упаду. Спасибо за заботу, – она снова не удержалась от язвительности.
Но кому-то её язвительность была побоку.
– Рад стараться.
С каких это пор он стал таким любезным? Настроение у него менялось быстро, ничего не скажешь.
– Мы можем ехать?
– Да. Указывайте путь.
Что тут началось… Ванда надеялась, что ей быстро удастся найти дом Жердана, а по нему она сориентируется дальше. Но её надежды не оправдались. Улица плутала зигзагами. И когда Ванда вот-вот ожидала увидеть знакомый грязный флигель, её ждало очередное разочарование.
Мортон помогал вопросами, она отвечала сумбурно и в конечном итоге запутала и его.
– Всё, – выдохнул он и попридержал лошадь. – Дальше плутать по закоулкам не вижу смысла. Говорите, кто вас будет ждать, и каким образом вы сюда добирались.
Пришлось признаться:
– Брат, – чуть слышно выдохнула она.
Потом, конечно, Мортон это отрицал, но в тот момент он испытал некое облегчение от мысли, что Ванда не связана ни с одним грязным типом из трущоб. Он ещё не решил, кто она: хитрая авантюристка или случайная жертва. Но, однозначно, ему захотелось побеседовать с глазу на глаз с тем человеком, который отпустил её одну разгуливать поздно ночью по опасным улочкам.
– Вы помните, какой дорогой добирались?
– Да, мы проезжали мимо Тюремного замка…
– Следовало сказать об этом ранее, сэкономили бы кучу времени и мне, и себе.
Упрек, не прикрыто прозвучавший в голосе Каварди, задел её. Ничего не скажешь, в хорошем образе она предстала перед ним. В мужском костюме, разгуливающая ночью по трущобам, да ещё и не отличающаяся сообразительностью. Пришлось проглотить упрёк молча. Сейчас не время показывать остроумие и умение вести светские беседы.
В отличие от Ванды, Мортон прекрасно ориентировался на местности. Ему был знаком едва ли не каждый переулок. Поэтому он быстро вывел жеребца к отпугивающим неприступным стенам Замка Лэтвэ, на фоне которого маячила одинокая фигура Роя.
– Ваш? – только и спросил Мортон.
– Мой, – радости Ванды не было предела.
– Мне остается нас поздравить.
Рой их заметил, когда они приблизились к нему практически вплотную. Он и вообразить не мог, что его сестра вернется с незнакомым мужчиной. Прошло довольно много времени, он начал беспокоиться и клясть себя. Если с Вандой что-то случится плохое, он никогда себе этого не простит.
– Рой! – воскликнула Ванда, когда они оказались рядом.
Тот тотчас соскочил с экипажа и кинулся к сестре.
Спешился и Мортон.
– Молодой человек, погодите немного, – холодно сказал он. – Не спешите. Ваша сестра повредила лодыжку.
– А вы кто такой, позвольте узнать? – Рой не признал в нем Ловчего.
Вмешалась Ванда:
– Рой, я тебе всё объясню дома.
Такой ответ его не удовлетворил, но он счел лучшим промолчать.
Мортон, скрестив руки на груди, молча наблюдал, как брат помогает Ванде спешиться и забираться в экипаж. Когда убедился, что Ванда теперь без происшествий доберется до дома, быстро вскочил на коня и поравнялся с их экипажем.
– Что ж, теперь я могу с вами попрощаться, – не без иронии проговорил он. – Всего вам хорошего и до скорой встречи, Ванда. Кстати, за вами должок.
Девушка встрепенулась.
– Должок? И какой же, не уточните?
– За вами рассказ о том, что вы делали темной ночью на улицах трущоб?
Он исчез в темноте так быстро, что Ванда не успела ему достойно ответить.
А ей хотелось.
Зато Рой на неё набросился с вопросами:
– Это один из Ловчих? Верно же? Мы их видели в театре! Как вы встретились?
– Рой, я так устала… Давай, обсудим всё дома, а?
Брат порывался возразить и, лишь заметив, как она устало откинулась на спинку сиденья и вытянула вперед ноги, кивнул. Дома так дома.
Глава 4
Мортон небрежно кинул перчатки на трюмо, расстегнул несколько верхних пуговиц на сорочке, подошел к небольшому столику из красного дерева, налил себе водки и залпом выпил её. Он только что вернулся домой и чувствовал себя отвратно. День выдался не из легких, у него было, над чем подумать.
Во-первых, нужно было разобраться с той информацией, что он получил от Блисара. А во-вторых, вдова Альтер. Сам факт её существования отодвигал на дальний план многие вопросы и задачи.
Мортон поставил стакан на столик и прошёл в спальню, где, не раздеваясь и не снимая сапог, лёг на огромную кровать, закинув руки за голову. Интуиция подсказывала: сюрпризы только начинаются. В последнее время они посыпались на него градом.
С чего всё началось? Ах да… Со встречи с одним юношей.
Когда несколько месяцев назад к нему в Полоньи подошёл незнакомый молодой человек и представился мистером Джеем Мартином, Мортон не удивился. За последние годы такие встречи стали для него привычным делом. Его находили, где бы он ни был. И предлагали дело. Так выражались практически все его заказчики.
Его губы дрогнули в насмешливой ухмылке. Он вспомнил свой разговор с мистером Мартином. Сначала Мортон даже не воспринял его всерьез. Он-то знал, что в Империю возвращаться не собирается, поэтому браться за дело князя не намеревался.
Джей оказался настойчивым. Не старше девятнадцати лет, невысокого роста, аристократически худощавый, он производил впечатление маменькиного сыночка, у которого вся жизнь расписана едва ли не поминутно. И за которого всё решают другие люди. Сначала он смущался, заикался и нёс, откровенно говоря, такую сумятицу, что Мортон с трудом его понимал.
Потом прозвучали магические три слова: «Дед спрятал золото», и всё изменилось.
Мортон, по своей природе имея авантюристический склад характера, заинтересовался. Пригласил юношу в гостиницу, в которой проживал последние полгода, и там они смогли поговорить в более спокойной и непринужденной обстановке. Под конец вечера он даже начал симпатизировать молодому человеку. Тот попал в довольно-таки щекотливую ситуацию. Осиротев год назад, Джей с удивлением узнал, что может прекратить жалкое и унизительное существование, которое вели до сего момента его родители, да и он сам. Ему с раннего детства внушали, что их род обеднел, и они не могут жить в Бергасе, давать грандиозные званые вечера и сорить деньгами.
