Её судорожные размышления прервал осторожный стук в дверь.
– Да, – отозвалась она с неохотой.
Ванда предпочла бы немного побыть в одиночестве и собраться с мыслями.
Она услышала голос Роя:
– К тебе можно? Ты проснулась?
Будуар Ванды разделялся на две небольшие комнаты. В первой части, за углом находились бельевые шкафчики, высокое трюмо, её любимый камин и прочая утварь, свойственная женской комнате. Вторая состояла из огромной кровати с шикарным расписным шелковым балдахином. Поэтому Ванда не опасалась, что брат может увидеть её в ночном белье.
– Ох, Рой… – выдохнула она. – Я только что открыла глаза.
– Мне зайти немного попозже?
Голос Роя изменился, в нем отчетливо сквозило сожаление. Молодому человеку не терпелось поговорить с сестрой, а она снова выпроваживала его.
– Нет, – глухо ответила Ванда, тяжело вздыхая и опуская ноги с постели. – Приди ко мне через пару минут. Рой, сделай одолжение, спустись вниз, принеси немного льда и что-нибудь от головной боли.
– Какой же я дурак! Совсем не подумал про твою ногу! Может, позвать Лидси?
– Пока не надо.
– Я быстро.
– Да ты не торопись…
Последних слов Рой не услышал, он к тому времени закрыл дверь и едва не бегом отправился на кухню.
Ванде ничего не оставалось, как только подниматься. Но это оказалось сделать не так-то просто. Лодыжка опухла и доставляла множество неприятностей. Ванда попыталась встать на обе ноги, но ничего толкового не вышло, и она на одной ноге попрыгала к креслу, на котором аккуратно был разложен домашний халат.
Кое-как натянув его, она пригладила волосы и показала своему отражению язык. Вообще, женщинам спросонья необходимо запретить смотреть на себя в зеркало. Это никаким образом не поднимает настроение.
Она, кряхтя и постанывая, опустилась в кресло. Как раз вовремя – вернулся Рой.
В небольшом ведерке он принес лёд.
– Как ты? – заботливо спросил он.
– Жить буду, – Ванда улыбнулась брату.
– Давай сюда свою лодыжку.
– Зачем?
– Как зачем? Буду приводить её в порядок. Ты же не просто так попросила льда.
– Не ворчи, прошу. Я ещё никак не проснусь, да и голова тяжелая. Такое чувство, что меня чем-то тяжелым приложили по голове, а я и не почувствовала, – посетовала Ванда, вытягивая поврежденную ногу вперед.
Рой опустился на колени, придвинул к себе невысокий пуфик и принялся врачевать. Только сейчас Ванда заметила, что он принёс с собой мазь и бинты. Молча наблюдая за его действиями, она признала, что Рою нельзя отказываться от задумки учиться на врача. А вдруг это призвание? Она за него искренне порадуется, если всё получится.
Рой ловко открыл баночку с мазью, щедро зачерпнул светло-серую вязкую субстанцию, не имеющую запаха, и помазал ею потревоженную лодыжку:
– Сильно болит?
Ванда не могла не улыбнуться.
– Благодаря твоим стараниям, намного меньше. Думается, к следующему утру всё пройдет, – и озорно подмигнув ему, добавила: – А мне понравилось. У тебя хорошо получается врачевать. Ай, жжет! Ты чем это мажешь?
Рой негромко засмеялся и зарделся от смущения. Ему были приятны слова сестры. Ещё год назад он принял решение учиться на лекаря, но всё боялся сказать, да и как-то не до него было. А когда сказал и увидел, что сестра не против, то почувствовал огромное облегчение.
– Мазью, – продолжая улыбаться, ответил молодой человек.
Ванда наигранно громко фыркнула.
– Ага, мазью. Что-то не похоже.
– Терпи, сестра, сейчас будет легче, – подыграл он ей.
– Надеюсь.
– И давай договоримся на будущее, что ты не будешь слишком часто подворачивать ногу.
– А, то есть иногда всё же можно, лекарь?
– Ванда…
– Да шучу я. Мне самой не нравится скакать на одной ноге, а именно так приходится передвигаться.
– Хочешь, дам один совет?
– Конечно!
– Пока мы с тобой беседуем, приготовь правдивую историю для нашей дорогой Каролины. Ей будет интересно, при каких условиях ты повредила ногу.
Ванда медленно провела рукой по лицу.
– Я совсем забыла. Ро-о-ой… Каролину с легкостью не проведёшь. Иногда мне кажется, что она видит меня насквозь.
– Не только тебя одну.
– Да, здесь придётся поломать голову. Она проснулась?
– Уже давно. Но я её не видел. Она ещё утром уехала к модистке Шаржет и, по-моему, не возвращалась.
Значит, у неё есть немного времени. Рой выжидающе на неё смотрел. Ванде никак не хотелось начинать разговор, но больше она не могла томить брата в неведение.
Набрав побольше воздуха, Ванда неторопливо принялась рассказывать, стараясь ничего не упустить из виду. Важна каждая мелочь. Возможно, ей она покажется незначительной, а Рой сможет на неё взглянуть с другой стороны и что-то прояснится. Но по мере того, как она рассказывала, лицо брата становилось всё более хмурым.
– Получается, ты зря рисковала, – угрюмо сказал он, когда Ванда замолчала.
– Почему же? Теперь мы знаем, что Жардена следует искать в другом месте. Старый дом заброшен!
– Черт возьми! – не сдержавшись, воскликнул молодой человек, вскакивая на ноги.
– Рой, не ругайся.
Что-то в последнее время мужчины в её обществе зачастили с ругательствами.
– Прости, не сдержался. Просто, как представлю, что с тобой могло случиться, догони тебя тот тип… Мурашки по коже. Я никогда бы себе не простил, если бы ты пострадала.
Рой говорил совершеннейшую правду. Он никогда не забудет те минуты, что стоял и ждал возвращения Ванды. Беспомощный, злой и в некоторой степени униженный. Он что есть мочи ругал себя. Где у него была голова, когда он поддался на уговоры сестры и согласился, чтобы именно она пошла в дом Жердана? Если ей уж так необходимо заполучить вексель родителей, то это он должен был рисковать свободой, а, возможно, и жизнью.
– Прекрати ругать себя, – мягко проговорила Ванда, видя, как помрачнело лицо брата. Она читала его, как раскрытую книгу. Сейчас он мучился угрызениями совести и винил в неудаче себя. – Я вижу: ты раскаиваешься. И сомневаешься, стоит ли продолжать поиски.
– Да, тут ты права, – молодой человек остановился напротив сестры и пристально посмотрел на неё. – Хватит, Ванда. Из нас с тобой плохие авантюристы, надо закругляться, пока не огребли беды.
– Рой, всё обошлось.
– Ванда!
– Рой… Послушай, давай прекратим начинающийся спор. Каждый из нас останется при своем мнении, – она примирительно улыбнулась и протянула руки брату. – Мне бы не хотелось портить настроение с самого утра, пусть и позднего. Что сделано, то сделано. Теперь мы должны с тобой заняться следующим пунктом плана.
