Да, ей определенно потребуется время, чтобы во всем разобраться. Но как раз времени-то у неё и не было. Несколько бесконечных мгновений они молча смотрели друг на друга, выискивая следы потрясений, а потом Мортон стремительно преодолел расстояние, разделяющее их, и крепко прижал к себе Ванду.
Он целовал её лоб, глаза, волосы. В этих прикосновениях не было ничего плотского, они выражали чувства, бушевавшие в душе Мортона. Беспокойство. Заботу. А девушка молча вдыхала его запах и наслаждалась крепкими объятиями. Она уткнулась ему в грудь и тихо застонала.
Её стон мгновенно отрезвил Мортона, и он осторожно отодвинулся от неё, но не отпустил:
– Я сделал тебе больно? Прости…
– Нет, нет, – поспешила переубедить его Ванда. – Произвольно вырвалось.
Она смутилась своей реакции. Чувства вышли из-под контроля.
– Я испугался, что причинил тебе боль, – хриплым голосом прошептал Мортон. – Ванда, я хочу, чтобы ты знала: никто и никогда больше не причинит тебе вреда и зла. Я приложу к этому все усилия. Ты понимаешь меня?
– Если честно, нет, – шепотом ответила она.
– Вот и не надо. Сейчас… Потом. Всё потом.
Он осторожно дотронулся до повязки и признался:
– Когда я услышал твой крик, у меня едва не помутился рассудок. Я бросился на помощь и увидел тебя раненой. Твоя кровь… Мне никогда не забыть вида твоей крови. Никогда.
Ванда немного отстранилась от него, чтобы иметь возможность видеть глаза мужчины. И лишь потом тихо спросила:
– И для того, чтобы уберечь рассудок от помешательства, ты объявил нас женихом и невестой?
Мортон едва заметно усмехнулся, поднял руку и дотронулся до её щеки.
– Получается, ты слышала?
– Не всё. Отрывками.
– И?
Мужчина выжидающе посмотрел на неё, а у Ванды ещё сильнее закружилась голова, ноги ослабли. Казалось, мгновение, и она рухнет прямо на то место, где и стоит.
– Что «и»?
Он шумно выдохнул воздух.
– Ванда… Не шути со мной. Не играй. По крайней мере, в эти минуты.
Она и не думала шутить. Близость мужчины будоражила, сбивала с мысли. Ванда сделала шаг назад, разрывая их контакт, обхватила руками плечи и отошла на приличное расстояние. Смотреть в лицо Мортона она не решилась. Ей не хотелось, чтобы он догадался об истинных чувствах, которые Ванда испытывала к сильному, смелому, но такому замкнутому мужчине.
– Я думаю, что тебе, Каварди, сначала следовало поинтересоваться у меня, а уж потом объявлять о нашей помолвке.
– Не слышу особого восторга в твоих словах, – чуть иронично заметил мужчина.
– Не слышу предложения руки и сердца, – парировала Ванда и неожиданно озорно улыбнулась. – Я немного по-другому представляла сватовство.
Стоило Мортону увидеть её улыбку, как напряжение, сковывающее тело, отпустило. И это он, который не боялся ни черта, ни дьявола, побывал в Преисподней, знавал темных людишек и привык ежечасно рисковать жизнью, страшился услышать единственное слово из уст этой удивительной девушки.
Уходи.
Пока она этого не говорила.
Но она и не говорила «да».
– А как к тебе сватались в первый раз?
Ванда небрежно пожала плечами:
– Был уговор между родителями и Джейсоном. Всё казалось таким естественным… Одним словом, в те времена я не придала этому событию особого значения.
– Но не сейчас.
– Не сейчас, – подтвердила Ванда и облизнула губы, не заметив, как жадный мужской взгляд метнулся к ним. – Я вдова, а значит, могу выбирать.
– И что тебе мешает выбрать меня? – если бы Ванда знала Мортона чуть получше, она бы расслышала за вкрадчивыми, почти что ласковыми нотками скрытую угрозу.
– Ничего, но…
Мортон продолжил сверлить её придирчивым взглядом. Ванда невольно подметила, что и мужчина выглядит уставшим.
– Ванда, будет лучше, если мы с тобой поженимся, – наконец, выдавил он из себя. – Возможно, в моем предложении нет романтики, да и трудно было бы от меня её ждать, зато я могу предложить тебе защиту. Со мной ты будешь в полной безопасности.
Девушка нахмурила брови. Слова Мортона не принесли желанного облегчения. Она не играла с собой в прядки и понимала, что стоящий перед ней мужчина очень ей дорог, даже более того. Она его любит. Она искала и вот нашла своего пирата. Наверное, так и должно было случиться. Пираты берут города и женщин штурмом, но её это не устраивало.
Она хотела услышать слова любви из уст Мортона.
Или…
Не всё сразу?
Сердцебиение участилось в груди молодой женщины.
– Я не говорила, что нуждаюсь в защите.
Губы Мортона недовольно сжались.
– А по-моему, сегодняшний вечер более чем показал, что за тобой нужен глаз да глаз.
– Вздор! Я взрослая женщина…
– Прости, Ванда, но порой так не скажешь. Ты ведешь себя безрассудно.
– Ничего подобного!
– Мы снова спорим? – почти ласково прошептал Мортон, и по телу Ванды пробежали мурашки. Он сейчас походил на застывшего перед прыжком зверя, и Ванда задалась вопросом: когда же он спустит его с цепи.
– Нет, мы не спорим, – она обворожительно улыбнулась, – просто решаем мою дальнейшую судьбу.
– Позволь заметить, мою – тоже.
Она всплеснула руками.
– Что-то я тебя не понимаю, Каварди. Ты сватаешься или нет?
Он заскрежетал зубами.
– Сватаюсь.
– У тебя это плохо получается. Могу сказать, что жених из тебя никудышный.
– Зато муж будет отличный! – этой девчонке всё-таки удалось вывести его из себя. Ещё мгновение и он забудет о том, что она ранена.
Она подняла кверху пальчик и покачала им перед его носом.
– Это спорный вопрос. Ты не предлагаешь мне ничего кроме безопасности. Ну, и, наверное, твоих удивительных способностей распутывать заковыристые тайны.
– Я так понимаю, тебе этого мало? – процедил он.
Больше всего ему хотелось сейчас схватить её в объятия и показать на деле, каким он будет мужем.
Ванда сделала вид, что призадумалась. Как бы поделикатнее всё объяснить этому остолопу и не оттолкнуть его?
– Я пока не решила, мало ли мне или достаточно. Просто… – она замялась. – Просто предполагается, что когда мужчина предлагает женщине руку и сердце он говорит о любви.
– Хорошо, давай объяснимся! – решительно сказал Ловчий и сделал шаг навстречу. – То, что говорят обо мне в обществе – правда. Я человек, не привыкший к сентиментальностям и романтическим дурам. Я зарабатываю на жизнь тем, что яшкаюсь с темными личностями и помогаю распутывать сомнительные делишки. У меня… сложная репутация. Я объездил всю Империю, бывал на Востоке. И поверь мне, Ванда, то, что я видел, выбило из меня остатки романтических иллюзий, которыми мы все грешны в молодости. Поэтому я скажу честно: я не верю в любовь. Это самая великая выдумка, что только могло придумать человечество. С помощью слова «любовь» прикрываются пороки, недостатки и даже преступления. Мы будем охать и ахать, причитая: «Как же так, он защищал свою любовь. Бедняжка», а в душе злорадствовать над глупцом. И я не хочу быть тем глупцом. Поэтому я с тобой честен. Поэтому я предлагаю тебе свой дом, свою защиту, своё влияние. И свою страсть. Но любовь… Нет.
