Киваю. Да, Роман обещал, что наши вещи доставят.
— Проходите, — распахиваю дверь, мужчина входит, а следом за ним два парня с нашими сумками. В какой-то сторожевой позе Мирон внимательно следит за парнями. Внимательный, кажется, от его взгляда ничего не ускользнет. Наверное, профессионал.
— Лиз, а где мой халат? — из ванной вылетает Вера, обмотанная полотенцем. И в упор не замечает посторонних, промакивая волосы вторым полотенцем. Мирон переводит на нее взгляд и ухмыляется, откровенно рассматривая.
— Ой! — вздрагивает подруга, подпрыгивая на месте, роняя полотенце, которым вытирала голову.
— Добрый день, — кивает ей мужчина и опускает взгляд на ее грудь и голые ноги. Полотенце еле прикрывает зад подруги. — Вышли! — приказывает Мирон, и парни быстро ретируются. А Вера стоит, словно вкопанная, в растерянности хлопая глазками и смотря на Мирона.
— Вер! — привожу ее в чувства.
— Извините, — отмирает она и убегает назад в ванную. Мужчина кривовато ухмыляется. Беру с дивана халат подруги и отношу в ванную.
— Еще две коробки, и мы удалимся, — поясняет он. Киваю. — Если вам что-то нужно, мы в вашем распоряжении.
— Нет, спасибо, ничего не нужно, — отрицательно качаю головой.
Верка выходит из ванной уже в халате, с влажными волосами.
— Блин, — подходит к нашим сумкам. — Уже привезли, — закусывает губы. — Не успела. Теперь назад везти.
— Если надо, отвезем назад, — предлагает Мирон, продолжая изучать ее ноги. Посмотреть там, конечно, есть на что.
— Да? Здорово, — она словно кокетничает. Но это только так кажется. Верка всегда такая. Она веселая, приветливая и немного кокетка.
Когда возвращаются парни с коробками, Мирон распоряжается отвезти вещи Веры назад.
— Ну, теперь мы просто обязаны напоить вас кофе. У нас и тортик есть. — А я распахиваю глаза и незаметно щипаю подругу за бедро.
— Не откажусь, — мужчина вроде внушительный, строгий, с выправкой военного, но внушает доверие. Хотя… Я постоянно ошибаюсь в людях.
— Прошу, — подруга указывает в сторону кухни, мужчина идет вперёд, а я торможу Веру. — Всегда дружи с водителями, охранниками, консьержами и домработницами. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится их помощь, — подмигивает мне подруга. — Очаровывай их, — шепчет и подталкивает в сторону кухни. Вера знает, о чем говорит. Она сбежала от отца с помощью водителя и домработницы. — Вы какой кофе предпочитаете? — интересуется подруга.
— Американо.
— Кстати, я Вера, — тянет мужчине руку.
— Мирон, — пожимает ее ладонь и не отпускает несколько секунд.
— Какое необычное имя.
Все, кажется, этот серьезный мужчина поплыл. Всегда завидовала ее раскованности. Вот она точно сможет вертеть мужиками.
Мирон выпивает кофе за пять минут, отказываясь от торта, и покидает нас, оставляя свою визитку на случай, если нам что-то понадобится. Верка его провожает. А я вновь ложусь на стол и закрываю глаза. Это все, определено, сказка, но какая-то мистическая, мне непонятная.
— Лиз, Калинин серьёзно зовет тебя замуж? — тихо спрашивает Вера, обнимая меня за плечи.
— Он серьезно ставит меня перед фактом, что я его невеста, — так и не открываю глаза.
— Ставит перед фактом? — задумчиво повторяет Вера.
— Да-а-а-а, — тяну я. Всегда думала, что статус невесты – радостное событие. Оказалось, это не всегда так.
— А как же любовь, предложение, кольцо, в конце концов?
— Вот и я том же. И еще понять не могу, что я испытываю к Роману… Меня это все пугает, — признаюсь ей.
— М-да, странно. А поговорить? Объяснить, что не хочешь торопить события?
— Калинин не принимает отказов. Я когда смотрю в его глаза и слышу его голос, превращаюсь в мышь перед удавом и сама даю согласие на съедение… — вздыхаю я.
***
Утро встречает меня хмурой погодой, тяжелым небом, моросящим дождем и точно таким же настроением. Встаю с кровати и, вместо того чтобы собраться на работу, умываюсь, чищу зубы, надеваю джинсы и толстовку, наушники в уши, старую куртку и убегаю из дома. Минут через сорок за мной должен приехать водитель, а примерно через час меня ждет ритуальный завтрак с Романом. А я не хочу… Не могу… У меня нет для него слов, я снова попаду под гипноз.
Неправильно это все.
Мне нужно проветриться и подумать.
К маме охота. Чувствую себя маленькой девочкой лет пяти, которая заблудилась в большом городе среди толпы взрослых людей.
Выхожу на улицу, включаю музыку в телефоне, надеваю капюшон толстовки, прячу руки в карманы и просто иду вперед по центральным улицам мимо витрин дорогих магазинов. Нужно собраться с мыслями и решить, что делать. Только вот мысли никак не собираются. Я словно в прострации. Руки замерзли. Холодно сегодня.
Покупаю себе стаканчик кофе с карамелью, грею об него руки и бреду дальше. На радио любимая песня, и бардак в голове. Сама не замечаю, как проходит час, а за ним другой. И вот я уже далеко от дома, сижу в кафетерии и ковыряю вилкой в брауни. Совершенно не помню, как его заказала.
Набираю маму.
Она долго не берет, а я в каком-то отчаянье набираю ее номер еще и еще, забыв о том, что мамочка на работе.
— Да! — вдруг отвечает она.
— Мам, как у тебя дела? — тихо спрашиваю я.
— Все хорошо. Что случилось?
— Ничего не случилось, просто…
— Лиза, я слышу по голосу, что что-то не так.
— Все так мам. Просто соскучилась, очень.
— Лиза. А может, ну ее, эту столицу? Возвращайся домой.
— Мам… — поднимаю глаза и вижу, как ко мне идет Мирон. Как он меня нашел? Совпадение? Но по его строгому темному взгляду понимаю, что нет. Не совпадение. Он пришел за мной.
ГЛАВА 19
Елизавета
Только по взгляду Мирона я понимаю, что спорить не стоит, меня везут домой. Мужчина сказал всего одну фразу: «Роман Константинович хочет вас видеть». Можно было сопротивляться, но какой в этом смысл. Мне все равно рано или поздно придётся увидеть Калинина. Поэтому я еду молча, постоянно обтирая вспотевшие ладони о старые джинсы.
«Я взрослый человек и не могу бегать от Романа, как ребёнок», — повторяю себе, но легче не становится.
Подкупает его возраст, опыт, серьёзность, статность, красивые и дорогие жесты, и одновременно все это отпугивает. Закрываю глаза, дышу, пытаясь разобраться в себе.
Выхожу из машины, меня провожает сам Мирон, словно я преступница. Сердце разрывается от аритмии, когда вхожу в квартиру, не могу здесь жить, не чувствую себя дома.
