Вздрагиваю, когда слышу чёткий металлический голос Калинина за дверью. Задерживаю дыхание, прислушиваюсь.
— Вам нельзя видеть невесту до свадьбы! — заявляет ему Злата.
— Я сказал, покинуть комнату! — чеканит он. Все затыкаются и удаляются. Дверь в ванную резко открывается, Роман осматривает меня несколько секунд, а я опускаю взгляд, пытаясь спрятать глаза.
— Что происходит? Тебя кто-то обидел? — тон требовательный.
— Никто. Я просто хочу, чтобы приехала Вера, — понимаю, что веду себя как капризный ребёнок, но ничего с собой поделать не могу. Слезы скатываются из глаз.
Калинин подходит ко мне, обхватывает плечи и разворачивает к зеркалу.
— Это волнение перед свадьбой или отрицание происходящего? — спокойно спрашивает он, осматривая меня в зеркало. Дергает на себя, прижимая спиной к груди. Как он точно попадает в цель.
— Отрицание, — открыто признаюсь я, чувствуя, как вздымается его грудь от глубокого дыхания.
— Зачем отрицать неизбежное? — понижает тон. Вопрос риторический, поэтому я молчу. — Посмотри на меня, — требует, обхватывает мою шею, вынуждая поднять голову. И, несмотря на то, что он делает это насильно, его тёплая, сильная ладонь вызывает чувство близости. Он не сжимает пальцами, не лишает меня дыхания, а нежно поглаживает большим пальцем в месте, где бьется пульс. Как ни странно, меня это успокаивает. — Научись оборачивать неизбежное в свою пользу, Елизавета.
Убирает ладонь с моей шеи, опускает руки на плечи, начиная аккуратно их разминать, массирует затылок, нажимая на точки, и становится немного легче. Прикрываю глаза, пытаясь справиться с собой.
— Сегодня ты главная героиня на нашем празднике. Да, на тебя будут смотреть и оценивать, но ты должна быть выше всех, преподнося себя с достоинством. Сегодня ты станешь Калининой, — запускает ладонь в мои волосы, массируя голову. — Жизнь, определенно, изменится. Но это не плохо. Это просто новый неизбежный этап.
Отпускает меня. Вынимает из кармана телефон и набирает чей-то номер, продолжая смотреть на меня в зеркало.
— Мирон, привези сюда подругу Елизаветы… — вопросительно выгибает брови.
— Вера, — шепотом подсказываю.
— Веру. Прямо сейчас, — сбрасывает звонок. — Я удовлетворил твои желания?
— Да, спасибо.
— Будь сегодня умницей, — наклоняется, целует меня в волосы и уходит.
Вера приезжает через полчаса, когда мне уже нанесли макияж и приступили к прическе. Она просто сидит рядом и болтает без умолку, рассказывая ерунду, иногда указывая стилисту, как будет лучше, на что тот закатывает глаза, и я впервые за день улыбаюсь.
Волнение отпустило. Мне нравится свое отражение в зеркале, естественный макияж, румянец на щеках и то, как подчеркнули глаза. Мне нравится прическа с переплетением локонов и жемчужинами в волосах. Но волнение возвращается, как только на меня надевают платье и фату, которую закрепляют серебряным гребнем. Платье такое белоснежное, красивое и чистое. В таком нужно отдавать себя мужчине раз и навсегда. Отдаться по любви…
— Лизка! — Вера закрывает рот рукой. — Ты… — подбирает слова. — Ты шикарная. Очень красиво.
Дышу, киваю. Это не я, это работа визажиста и нашего организатора. А я девочка с растрёпанными волосами, в простом сарафане, стою где-то в поле с ромашками. Так я себя чувствую. А это все очень дорого для меня, не по силам.
Мы с Романом едем к месту регистрации по отдельности. Всю дорогу я сжимаю руку подруги, не выпуская, пытаясь найти в себе силы перенести этот день. Я думала, что успею обнять маму, прежде чем стану Калининой. Но все было организованно так, что я приехала именно к церемонии и присутствующие ждут только меня.
Злата снимает с меня шубу, отправляет Веру в зал, вручает букет, суетится, поправляя платье, и сама волнуется так, будто тоже выходит замуж. А мне кажется, я не просто переживаю, я уже не чувствую тела. Оно ватное.
— Вы сейчас выходите и медленно под музыку идёте к арке, где ждет ваш будущий супруг, — сообщает мне Злата.
— Можно мне воды? — хриплю я. В горле пересохло, и желудок сводит. Я ничего не ела от волнения, и меня тошнит.
Злата протягивает мне бутылочку воды, пью много, чтобы наполнить желудок.
— Все, ваш выход. Массивные двери распахиваются, и на меня словно обрушивается огромный белый зал с колоннами и прозрачными воздушными балдахинами на потолке. Множество людей по бокам и неотразимый господин Калинин, ждущий меня возле цветочной арки из белых живых цветов.
ГЛАВА 11
Елизавета
Самое трудное – сделать первый шаг, особенно когда внимание десятка людей приковано ко мне. Столько лиц и почти все незнакомые. Самое смешное, что это даже не близкие Романа. А только нужные ему люди. Как же все фальшиво в этом обществе. Как он может так жить? Пауза затягивается, а я все стою в дверях, слыша только свое сердце, которое бьётся где-то в висках.
— Елизавета, — шепчет мне Злата, буквально выталкивая в зал.
Иду, наверное, медленнее, чем полагается. Стараюсь смотреть в пол. Вокруг любопытные глаза, а впереди холодная сталь Калинина. Мне плохо от волнения. Подташнивает, грудь сдавливает, дышать трудно. Гости начинают шептаться, и я сжимаюсь еще больше. В какой-то момент Роман не выдерживает, делает несколько шагов в мою сторону, берет за руку и уже сам ведет к месту, где нас ждет девушка-регистратор.
Поднимаю голову, заглядываю Роману в глаза и чувствую, как он сильнее сжимает мою руку. Калинин ловит мой взгляд в плен своих серых стальных глаз и не отпускает. Пленит. Не позволяя закрыться.
Он наклоняется ко мне близко-близко и глубоко вдыхает.
— Ты прекрасна. Я очарован, — шепчет, опаляя своим горячим дыханием. — Забудь про них, не отпускай мой взгляд.
Как же сладко он может говорить, но я давно не верю.
— Сегодня самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни, — звонко начинает девушка. А я смотрю мужчине в глаза и пытаюсь успокоить рвущееся дыхание. — Создание семьи – это начало доброго союза двух любящих сердец. — Боже, какой это все бред, кто придумывает эти речи? — С этого дня вы пойдёте по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения.
Начинаю подрагивать. Я не специально, так получается. Калинин перехватывает мою вторую руку и тоже ее сжимает. Со стороны выглядит мило. Но на самом деле он скрывает от присутствующих мою панику. Девушка еще что-то говорит, но я уже не слышу, меня словно отключает от всего постороннего. Я смотрю в глаза Роману и пытаюсь уловить хоть одну эмоцию. А он, кажется, сканирует меня, строго следя, чтобы не сделала ничего лишнего и отыграла этот фарс правдоподобно.
— В присутствии ваших родных и друзей прошу вас ответить, является ли ваше желание стать супругами свободным, взаимным и искренним, готовы ли вы разделить это счастье и эту ответственность, поддерживать и любить друг друга и в горе, и в радости? Прошу ответить вас, Роман.
