«Экстренная контрацепция с целью предупреждения беременности при отсутствии контрацепции или недостаточной надежности применяемого метода».
Это все, что мне нужно знать. Этого достаточно, чтобы потерять самообладание и выйти из себя.
Сминаю в руке бумажку, сжимая кулак со всей силы.
— Отдай мне таблетки! — я не кричу, контролируя голос, но Лиза бледнеет, впадая в ступор, смотря на меня испуганными глазами. — Ты хоть понимаешь, какие последствия может вызвать эта таблетка?! — начинает потряхивать от злости. — Ни хрена ты не понимаешь! Дура!
Срываюсь, кидаю бумажку на пол, преодолеваю между нами расстояние, хватаю Елизавету за руку, насильно разжимаю пальцы, вырывая злосчастные таблетки. Раскрываю упаковку и спускаю их в унитаз. А девочка так и стоит на месте, смотря на меня во все свои лазурные, красивые, но испуганные глаза.
— Настолько отвратительна мысль о моем ребенке, что готова себя покалечить? — повышаю голос, окончательно теряя самообладание. — Ты за кого меня принимаешь? — хватаю ее за шею, нет, не сжимаю, фиксирую, чтобы смотрела в глаза. — Что ты, мать твою, там напридумывала в своей голове?! — рычу, встряхивая девочку. А в ее глазах только страх и молчаливая истерика. Закрываю глаза, дышу, медленно разжимая пальцы на ее шее. Сглатываю. — Я могу быть циничным, жёстким, категоричным, бесчувственным, но не таким, каким меня нарисовала Марина.
Разворачиваюсь, иду на выход из комнаты, но краем глаза замечаю на комоде сумку Елизаветы. Хватаю ее и вытряхиваю содержимое на кровать, в поисках еще чего-нибудь, чем она может себя покалечить.
Лиза выходит из ванной и молча за мной наблюдает, быстро моргая и прогоняя слезы.
— Я надеюсь, больше нет ничего?
Отрицательно мотает головой.
Выхожу из спальни, спускаюсь вниз. Беру бутылку вина и глотаю его из горла.
Сука!
Внутренности выворачивает. Давно я так себя не чувствовал. Давно меня так не трясло от женщины. Эмоции разрушают, но меня уже несет. Накидываю куртку, вылетаю на улицу. Дохожу до главного корпуса коттеджного отеля, беру машину и еду в аптеку.
Под ошарашенным взглядом молоденького швейцарского фармацевта покупаю двадцать больших пачек презервативов. Самых, мать ее, надежных и дорогих. Беру пакет, сажусь в машину и еду назад.
Прохожу внутрь, скидываю куртку, вновь прикладываюсь к бутылке, глотаю коллекционное вино, не чувствуя вкуса, с грохотом ставлю бутылку на стол и поднимаюсь наверх. Лиза сидит на кровати, закрыв лицо руками, всхлипывает. Замирает, когда я вхожу.
Высыпаю презервативы на кровать. Елизавета отрывает руки от лица и растерянно смотрит, сводя брови. Заплаканная. Но мне почему-то ни хрена ее не жалко.
— Можешь выдохнуть! И больше не калечить себя. Детей не будет!
Выхожу из комнаты, громко хлопнув дверью, так что содрогаются стены. Хватаю бутылку со стола, выхожу на улицу, сажусь на деревянное крыльцо и бездарно уничтожаю благородный напиток, который нужно смаковать. Ни хрена оно меня не берет. Хочется чего покрепче. Оставляю бутылку, возвращаюсь, надеваю куртку, беру портмоне и иду в местный бар.
Сажусь за стойку. Прошу виски со льдом. Первую порцию выпиваю залпом. Уже лучше. Горло горит. Заказываю еще и уже медленно глотаю, осматривая местную публику. Мыслей нет никаких. Я пуст. Совсем. Если позволю себе анализировать, не успокоюсь. Не приму правильное решение с холодным разумом.
Рядом со мной подсаживается женщина. Слишком близко. Духи приторные, душат. Отворачиваюсь, садясь вполоборота. На ужасном английском она просит бармена налить ей рома. Не обращаю внимания, вынимаю телефон, проверяя рабочую почту. Мало что соображаю, но отвлекает.
— Да пипец! — уже на чисто русском ругается женщина, и в меня летят брызги из бокала, который она не удержала. Дышу глубже. — Оу! Sorry, — хватает салфетки, начиная растирать брызги по моему белому свитеру. — Sorry.
— Хватит! — хватаю ее за руку, останавливая. — Все нормально.
— О, — пьяно усмехается. — Русский. Да неужели, я думала, здесь наши не отдыхают.
Не хочу отвечать и завязывать диалог. Молча киваю и заказываю еще виски, пьянит, по телу разливается тепло. Хорошо.
Женщина рядом копошится в сумочке и тихо матерится. Поднимает голову и внимательно меня осматривает, натягивая улыбку.
— Я Жанна, — вдруг представляется она и тянет руку.
— Роман, — игнорирую ее руку, но прохожусь взглядом. На шлюху не похожа. Дорого таким дамам здесь гастролировать. Больше тянет на инстасамку или любовницу престарелого, но денежного мешка. Разочарованно кривит губами, опуская руку на стойку.
Заказывает себе еще рома, отпивает, морщась.
— Роман, а можно поинтересоваться, где такие часы купили? — кивает на мое запястье. — Хочу сделать подарок.
— Таких больше нет. Это эксклюзив на заказ.
— Ну значит можно заказать. Не подскажите где?
Меня начинает утомлять эта женщина.
— Не потянешь, — ухмыляюсь.
— А ты, хам, — обижено надувает губы.
— Я просто трезво оцениваю твои возможности.
— И какие же у меня возможности? — заинтересованно спрашивает она.
— Ты привыкла больше получать, чем отдавать. Не для того ты себя делала.
Смеётся, кивая. Попал.
— Если мужчина скучает один с виски в таком месте… Значит, на это есть причина, — продолжает развивать беседу. — Я вот тоже скучаю. Настолько, что хочется совершить какую-нибудь очень-очень… — тянет руку и начинает водить пальцем по моему плечу. — Очень горячую и сумасшедшую ошибку.
Как, бл*ть, она завуалировала фразу: «Я пьяная, голодная шлюшка, которую не удовлетворяет престарелый любовник».
Обхватываю ее запястье, брезгливо скидывая с себя руку.
— Неинтересно, — кидаю ей я, расплачиваюсь с барменом и покидаю бар. Не хочу. Брезгую шлюхами. Я давно не в том возрасте, когда кидаешься на тело. Нет в этом никого драйва, мне противно. Да и я вроде женатый человек, но раз за разом, как выяснилось, насилую свою жену. Если не физически, то морально. Звучит отвратительно.
Возвращаюсь домой слегка пьяный. В гостиной полумрак. Камин давно погас. Небо здесь звёздное, яркое, не бывает полной темноты. Скидываю куртку. Осматриваюсь: со стола убрано. Вот и поужинали. Романтик из меня хреновый. Ухмыляюсь сам себе. Моя ошибка в том, что я слишком самоуверенный. Спальня в домике одна, и кровать, хоть и большая, тоже одна. Я не учел такой исход. Иду к дивану. Но замечаю на нем Лизу. Девочка кутается в плед, поджимая ноги, и смотрит в окно на яркое, звёздное небо.
— Почему не спишь?
Падаю рядом с ней, запрокидывая пьяную голову.
— Я тебя ждала, — тихо сообщает мне.
— Хм. Зачем? Насиловать больше не буду, — бью в ответ. Такой циничный мудак.
