— Да, — согласился Бенни. — Мы можем схватить О’Коннор и Мэддисона, но дело закончится полицейской погоней.
Они понимали, что светиться им нельзя. Если власти идентифицируют их как профессиональных убийц, они больше не смогут выполнять порученную им работу. Им не разрешат снова убивать, и, конечно же, Виктор их ликвидирует.
— Ты только посмотри на этих идиотов. И что они делают в креслах-качалках? — спросила Синди.
— Сидят, пьют пиво или лимонад, некоторые курят, иной раз они разговаривают друг с другом, — ответил Бенни.
— О чем разговаривают?
— Я не знаю.
— Они такие… безалаберные. В чем смысл их жизни?
— Я слышал, как один из них сказал, что смысл жизни — сама жизнь.
— Они же просто сидят. Не пытаются захватить господство над миром или полностью подчинить себе природу.
— Мир уже принадлежит им, — напомнил ей Бенни.
— Скоро не будет.
Глава 54
— Сколько таких, как вы, находится в городе? — спросил Девкалион у дубля пастора Лаффита, сидя за столом на кухне в его доме.
— Я знаю только свой номер, — ответил Лаффит все тем же сиплым голосом. Он смотрел на руки, лежащие на столе ладонями вверх, словно считывал с них две версии собственного будущего. — Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой. Но после меня было много других.
— Как быстро он изготавливает своих людей?
— От зачатия до достижения зрелости — четыре месяца в резервуаре сотворения.
— И сколько действующих резервуаров в «Руках милосердия»?
— Порядка ста десяти.
— Три урожая в год, — кивнул Девкалион, — по сто десять человек. Триста тридцать ежегодно.
— Меньше. Потому что иногда он создает… и Других.
— Других?
— Я не знаю. Слухи. Существ, которые… не являются гуманоидами. Новые формы. Эксперименты. Вы понимаете?
— Расскажите мне, — предложил Девкалион.
— Хочу съесть шоколадную конфету. Очень люблю шоколадные конфеты.
— Где вы их держите?
— Коробка в холодильнике. Я бы взял ее сам, но у меня какие-то проблемы с координацией. Не уверен, что я могу ходить. Мне придется ползти к холодильнику.
— Я принесу.
Девкалион принес коробку. Снял крышку. Поставил на стол перед Лаффитом.
Когда Девкалион вновь опустился на стул, Лаффит потянулся за конфетой, но его рука ткнулась в стол левее коробки.
Девкалион взял руку пастора, направил в коробку, а потом наблюдал, как тот ощупывает одну конфету за другой, словно слепой, прежде чем определиться с выбором.
— Говорят, они уже готовы к тому, чтобы открыть ферму за городом, — сообщил Лаффит. — Через неделю или две.
— Какую ферму?
— Ферму для выращивания Новых людей. Две тысячи резервуаров под одной крышей, здание замаскировано под фабрику или тепличный комплекс.
Лаффит никак не мог найти рот рукой, и Девкалион ему в этом помог: конфета оказалась у губ.
— То есть на ферме будут появляться шесть тысяч Новых людей в год.
Опять закрыв глаза, Лаффит с удовольствием жевал конфету. Попытался говорить с шоколадом во рту, но не получалось.
— Не торопитесь, — сказал ему Девкалион. — Доешьте конфету.
Проглотив шоколад и облизав губы, Лаффит заговорил, не открывая глаз:
— Строится вторая ферма, которая войдет в строй к первому января. Резервуаров там еще больше.
— Вы знаете распорядок дня Виктора в «Руках милосердия»? Когда он там появляется? Когда уходит?
— Не знаю. Он проводит в лаборатории много времени, больше, чем где-то еще.
— Сколько таких, как вы, работает в «Руках милосердия»?
— Думаю, восемьдесят или девяносто. Точно не знаю.
— Охрана поставлена на высшем уровне.
— Каждый, кто там работает, ходячая машина убийств. Я хочу еще одну конфету.
Девкалион помог ему и найти коробку, и отправить конфету в рот.
Когда Лаффит не ел конфету, его глаза метались под веками, когда ел — застывали.
— Вы находите мир более загадочным, чем он должен быть? — спросил пастор, доев вторую конфету.
— Кто говорит, что он не должен быть загадочным?
— Наш создатель. Но у вас многое вызывает вопросы?
— Очень многое.
— Я тоже задаюсь вопросами. Тоже задаюсь. Как по-вашему, есть у собак души?
Глава 55
На дорожке у ступеней, которые вели на крыльцо дома Луланы, Карсон проинструктировала сестер:
— О том, что случилось в доме пастора, вам лучше никому не говорить.
Вечерний воздух благоухал жасмином. Лулана держала пирог обеими руками. Они так дрожали, что она боялась, как бы пирог не выпал на землю.
— Кто этот гигант?
— Вы мне не поверите, — ответила Карсон. — А если я скажу, то, возможно, подставлю вас под удар.
Евангелина тоже вцепилась в пирог обеими руками.
— Что не так с пастором Кенни? Что с ним будет?
На этот раз заговорил Майкл, но не для того, чтобы ответить на ее вопрос:
— Для спокойствия души вам нужно знать, что ваш пастор давно уже обрел вечный покой. А человек, которого вы называли сегодня пастором Кенни… у вас нет причин горевать о его уходе.
Сестры переглянулись.
— Что-то странное пришло в этот мир, не так ли? — Лулана спрашивала Карсон, но ответа определенно не ждала. — Сегодня у меня возникло ощущение, что близится… конец света.
— Может, сестра, нам стоит помолиться, чтобы этого не произошло? — предложила Евангелина.
— Не помешает, — кивнул Майкл. — Даже поможет. И съешьте по куску пирога.
Лулана прищурилась.
— Мистер Майкл, мне представляется, что вы тоже с удовольствием съели бы по куску пирога, если бы располагали временем.
За Майкла ответила Карсон:
— Съешьте по куску пирога за наше здоровье. Даже по два.
Уже в машине, когда Карсон отъезжала от тротуара, Майкл спросил:
— Ты заметила белый «Меркури Маунтинир», который стоял на противоположной стороне улицы в половине квартала от нас?
— Да.
— Похож на тот, что мы видели в парке.
Карсон глянула в зеркало заднего обзора.
— Да. И на тот, что стоял на улице неподалеку от дома пастора.
