— Привет! Ты в кафешке? — сразу перешла я к делу.
— Нет, а что? Я позже пойду туда…
— Да мне Богдан скинул фотку Антона, где он отплясывает с какой-то мамзелью.
— Чего? Не поняла…
Пришлось еще раз объяснить. Как это ни странно. Но Олеся бросилась поливать грязью Богдана, а не Антона. Богдана она обозвала скупердяйской бабой и сплетником. Меня это рассмешило так, что дядя с полки из прохода грозно косил на меня своими глазами в очках. Олеся обещала мне по прибытии в кафе отписаться о том, что там делал Антон, хотя я смело заявляла, что мне плевать. Забегая вперед, скажу, что когда моя подруга, наконец, пришла к одноклассникам, его там уже не было.
Меня он так разозлил… Я ругала себя, что не взяла его номер. Сейчас написала бы все что думаю. А с другой стороны — я что, не знала, как будет? Сразу ведь было все ясно. И хорошо, что я уехала. Представляю, сидела б там сейчас, пока он отплясывал с девочками, мотала бы сопли на кулак под пристальным взглядом Богдана.
Я не стала идти в вагон-ресторан. Памятуя, как в прошлый раз не могла слезть после него с горшка. Тем более, скоро приеду к маме. Настроение было, конечно, испорчено. А Богдан в своем репертуаре — скинул фото, и молчал. И я не стала ничего комментировать. А что тут скажешь? В конце концов, меня в ЗАГС никто не звал, и жить в горе и радости до пенсии хотя бы в гражданском браке тоже. Попытки улучшить себе настроение методом современных советов, то есть говорить, что все это фигня, зато мой отпуск был окрашен ярким сексом и чувствами, не увенчались успехом. Все равно я чувствовала себя брошенной и никому не нужной.
В моем городе шел сильный дождь. Ну, видимо, чтоб жизнь малиной не казалась. Родители хотели меня встречать, но я решила, зачем издеваться над папой. Заставлять его переться в другой конец города на ночь глядя, если я могу приехать и на такси. Короче, пока я поймала это такси, вымокла вся как собака и начала чихать. Прекраа-а-асно, пусть еще сопли потекут для полноты картины а-ля Маша Неудачница. Обычно я привожу родителям кучу гостинцев, но так как сегодня добиралась на перекладных, да еще и из Тьмутаракани, то приехала с пустыми руками. Ладно, у меня же еще есть отпускные, либо подарю им, либо куплю что-то. Второй вариант более реален, потому что если дать денег — вернут обратно.
Я расплатилась с таксистом и вошла во двор. После дождя, который внезапно закончился, пахло просто умопомрачительно. Мокрой землей, мамиными цветами, из дома, в котором приветливо светились окна, шел запах еды. Пахло домом. И на душе стало легче.
— Доченька, привет! — выскочила мама навстречу, — Мы тебя с папой ждем, ждем! Что так долго?
— Такси не могла поймать, — пояснила я, целуя маму.
— Привет, солнышко, — папа вышел из-за угла и сгреб меня в охапку, — пошли за стол! Я сегодня такой арбуз для тебя купил, обалдеешь!
От арбуза я и правда обалдела, он был огромный, красный и вкусный. Правда опасно есть такое в начале лета. Но после поезда ничего не страшно. А еще манты, пирог с мясом и картошкой. Где-то в холодильнике был также припасен зеленый борщ, но извините, меня итак чуть не разорвало от обжорства.
Я быстро сбегала в душ, надеясь, что воды на меня хватит, так как летом горячую отключали, а водонагреватель был небольшой по объему. Приходилось включать кран, намокнуть, выключить воду. Намылиться. Включить кран, смыть. И так далее. Видимо, удача снова была со мной, воды хватило.
Папа храпел у телевизора, а мама ждала меня с кружкой чая за столом.
— Давай чайку? — спросила она.
— Давай. Я сама налью, сиди, мам.
Я налила себе полную кружку чая и достала из тумбочки мои любимые арахисовые вафли, которые всегда покупаются к моему приезду.
— Как у тебя дела, солнышко? — спросила мама.
— Да, нормально, мам, как из отпуска выйду, сразу же ревизия будет. Надеюсь, все пройдет нормально.
— Ну, как вы с классом встретились?
Я с энтузиазмом рассказала про каждого. Мама ведь всех знает еще с зеленых соплей, на ее глазах росли. Показала фотографии. Короче, пока мы наболтались, время уже было ближе к двум ночи.
— Ладно, иди в свою комнату, ложись спать, а я отца разбужу, чтоб перешел на кровать. Так и храпит как трактор у телевизора.
Я укуталась в свое родное одеяло, свернулась калачиком и стала читать, что и кто писал. Олеся написала, что Антона так и не видела и спросила, в какой именно аптеке я работаю. Кто-то из знакомых будет через неделю в моем городе, хочет меня за все отблагодарить и передать гостинец, который они подготовили для меня с девочками. Я ответила, что мне ее гостинец на фиг не нужен. Тем более кто попрет его через половину городов России? Гостинец этот. Придумала тоже.
Но та уперлась. Я дала адрес аптеки и на всякий случай домашний, вдруг меня не будет на смене. Ребята скидывали фотки. Некоторые завтра уже собирались уезжать, так что сегодня были проводы. Богдан ничего не писал, я тоже не стала.
Воткнув зарядник в розетку, я носом уткнулась в подушку, думала, не усну. Но вырубилась тут же.
Неделю спустя.
— Как же время летит, — вздыхала мама, усердно впихивая мне в сумку баночку абрикосового варенья, — только приехала, а уже обратно…
— Мам! Да не толкай ты мне банки эти! Тащить их через половину земного шара, блин! — возмущалась я.
— Это ты сейчас так говоришь! А вот приедешь, откроешь, с чаем как вкусно!
— Ма!
Бесполезно. Впихнула. Ну, зато я смогла отбиться от банок с огурцами и помидорами. Я уезжала за несколько дней до конца отпуска. Во-первых, ненавижу приезжать из отпуска в последний день перед выходом на работу, и потом весь выходной стирать, закупать продукты, гладить и так далее. Ухайдокаешься, а утром на работу. Во-вторых, меня ждали девчонки, чтобы немного потусить с ними, может сгонять на пляж, или на базу на пару дней. Посмотрим. Да и меня уже тянуло обратно в свою городскую конуру. Мама с папой повозмущались, что я так быстро навострила лыжи в сторону дома, но смирились. Сегодня вечером был мой поезд, и ночью я прибывала в пункт назначения.
— Давай, укладывай остальное, а я пока на стол накрою, — сказала мама, двигаясь на кухню.
— Мам! Да мы же только что ели!
— Ну, на дорожку еще поедим! И я тебе беляшей с собой дам.
Я закатила глаза и тяжело вздохнула.
— Терпи, казак, атаманом будешь, — сказал папа шедший мимо.
Он ходил на работу все эти дни, так что с ним я не наговорилась и не наобнималась. Он чмокнул меня в макушку.
За всю неделю не произошло ни черта значительного. Ну, только если считать значительным стирку всех штор в доме, работы по огороду и так далее.
Мне написал Богдан. Сообщение было ни о чем. Типа как доехала и как там дома. Писали одноклассники, все уже разъехались и теперь планировали новую встречу. Писала Олеся, регулярно, каждый день. Он не писал, не звонил, а я как девчонка малолетняя ждала. И верила. И зря. Может еще и поэтому хотелось домой, отвлечься уже от этих мыслей.
