— Батюшка лесной хозяин, поклон тебе — чуть углубившись в лес и оглядевшись вокруг, негромко произнес я, а следом за тем, в соответствии со сказанным, поклонился— Вот, приехал к родителям в гости, и, само собой, решил к тебе зайти, чтобы все честь по чести было. Подарки принес, ты уж прими их, не побрезгуй.
И я выложил на пенек кругляш хлеба, коробку с сахаром и три пакета конфет. Незамысловаты все же вкусы лесовиков, незатейливы. Хотя, может, именно так и нужно жить, не привыкая к разносолам и отдавая преимущество самой простой еде. Жизнь по-разному поворачивается, сегодня у тебя пир горой, а завтра, глядишь, последний хрен без соли доедаешь. Лесной хозяин в такой ситуации перемену участи даже не заметит, а вот мне туго придется. Привык к хорошему, разбаловался.
— А чего ж, не побрезгую — лесовик выбрался из орешника, что рос в двух шагах от меня — Особливо если дары от сердца поднесены, как сейчас. Здоров, ведьмак. Давненько не заглядывал ко мне.
— Так в отъезде был — пояснил я — За тридевять земель уезжал.
Вроде я ему даже про это говорил при последней встрече? Или нет? Впрочем, какая разница.
— Да на кой оно тебе понадобилось? — лесовик уселся на пень, отломил горбушку от краюхи и начал ее жевать — Там, чай, не лучше, чем тут?
— Не лучше — я присел у раскидистого дуба на изумрудно-зеленую молодую травку — Там по-другому. Все по-другому. Настолько, что не всегда и поймешь, что к чему. Но дома — лучше.
— То-то и оно — прочавкал Лесной Хозяин — Родной куст и зайцу дорог. А что, леса там есть?
— Есть. Но мне они не глянулись. Больно там все прилизано, размерено, продумано. Каждое деревце пронумеровано, каждая травинка на учет поставлена. Грибы только со специальным разрешением собирать можно. Лишний сорвал — все, плати штраф в казну. Не лес, а выставка. Жизни в них нет. Не все такие, конечно, но многие.
— Эва как — проникся лесовик — Видать, сурьезные там Хозяева, коли так дело поставлено.
— Нет в них Хозяев — огорошил его я — По крайней мере мне они не показались, хоть и звал. Да и что им там делать, коли люди лучше их управляются?
— Не бывает так, чтобы Хозяев не имелось в лесу, реке да в поле — недоверчиво почесал левое ухо лесовик — Сроду о таком не слыхал. Хотя… Иноземье же. Другие порядки, другие правила.
— Дома лучше — я оперся спиной о ствол дуба и уставился вверх, туда, где сквозь молодую листву пробивались последние лучи заходящего солнца — Здесь все настоящее, такое, каким и должно быть.
— На-ко вот, хлебни — лесовик спрыгнул с пня и подошел ко мне, протягивая помятую флягу, которая, скорее всего, генерала Брусилова помнила. А то и Скобелева — Ты до жизни жадный, я погляжу, а эта влага тебе силенок добавит. Есть тут у меня одна полянка, на ней в старинные времена берегиня отдохнуть прилегла. Летела, понимаешь, откуда-то куда-то, да и завернула на пару часов соснуть. Должно, устала от хлопот. Вот на том самом месте, что она спала, береза после выросла, да так до сих пор там и стоит. Не берет ее ничто, даром что с той поры невесть сколько времени прошло. Ну, а я, как весна наступает и деревья от зимнего сна очухиваются, всегда пару фляжек сока себе с той березы сцеживаю. Так и отец мой делал, и дед, и прадед. Сила в нем немалая, парень. Земная сила, та, которую никто не переборет. Берегинь тысячи лет никто в глаза не видывал, а то, что они после себя земле, воде да лесу оставили, по сей день живо.
От подобного предложения только дурак отказаться мог. Ясно же, что подобный дар есть знак того, что Лесной Хозяин во мне друга увидел и за равного себе принял, а это очень и очень хорошо. Кто знает, как дела повернутся завтра? Жизнь непредсказуема. Может получиться так, что мне снова придется спешно уносить ноги из Москвы и где-то отсиживаться. И вот тогда надежнее схрона чем лес, в котором хозяйничает вот такой вот забавный старичок, не найдешь. Ну да, тогда еще, позапрошлой весной, он обещал меня в случае чего прикрыть, но все относительно. Одно дело, когда по обещанию кому-то услугу оказываешь, и совсем другое, когда делаешь то же самое, но только от души, потому что самому то в радость. Опять же травы и коренья, из числа тех, что в руки сроду добром не дадутся, по его приказу сами ко мне в сумку полезут.
Потому взял я фляжку и сделал из нее хороший глоток.
Так вот что такое «пить жизнь полной чашей»! Сто раз слышал это выражение, но никогда бы не подумал, что оно не пословица и не метафоричное построение, что под этой красивой фразой имеется реальная основа.
В той влаге, что сейчас проскользнула по горлу в пищевод было все — закаты, рассветы, невозможная свежесть послегрозового воздуха после грозы, марево утренних туманов, жар июльского полдня… Все! И еще — осознание того, что жизнь во всем своем многообразии невозможно прекрасна. Настолько, что это нереально описать словами.
— Ага, проняло — захихикал лесовик, с интересом наблюдавший за моим лицом — Что, побежал огонь по жилочкам?
— Побежал, батя — выдохнул я — Не то слово как! Но — хорошооо!
— Еще бы плохо — Лесной Хозяин распатронил пачку с рафинадом и бросил в рот белый прямоугольничек сахару — И мне неплохо, что тебе хорошо. Зла, выходит, в тебе нет. Хитрость там, пронырливость какая — это само собой, как без нее. Вы, ведьмаки, все одно до смерти своей человеками остаетесь, значит и все, что людскому роду присуще, с вами живет. Но зла заугольного в тебе нет. Имейся оно, ты бы сейчас по земле катался с сожженной глоткой. Не терпели берегини черноты в душах людских, потому и то, что от них осталось, принимает лишь тех, кто светел изнанкой своей. Смекаешь?
— Ага — кивнул я, осознавая, что этот старый хрыч только что мне мог спалить ко всем хренам гортань, связки и все, что к горлу прилагается — Я еще глотну?
— Валяй — разрешил лесовик — Оно и для здоровья полезно. Если есть в тебе какая хворь, сок этот ее если и не вылечит, то хоть приструнит.
— Так это чего, элексир жизни? — уставился я на флягу.
— Да нет — отмахнулся старичок — Серьезную хворобу ему не осилить, нет. Хромой ковылять не перестанет, слепой слепым останется. Но незамысловатые одолеть под силу. Кашель там, боли головные, раны затянет, если не сильно глубокие. Женские хвори отменно лечит. Берегини с Живой в сродстве находились, как-никак, а та за баб горой стояла всегда.
— Ишь ты — я еще раз глотнул из фляжки — Хорошая штука.
И чего я бутылку воды с собой не захватил, а? Можно было бы попросить перелить маленько этой благодати в свою емкость. А что тут такого? Я же не на продажу, а для внутреннего использования. Ну, или для представительских целей.
— Давай уже — вырвал у меня фляжку из рук лесовик — Ишь, присосался!
— Так вкусно же — рассмеялся я — Как Ярило пяточками по душе прошелся.
— Не теребень имена тех богов, в которых не веришь — посерьезнел Лесной Хозяин — Не след таким заниматься. Добра с того не будет, а вот беда случиться может.
